2 Клинт заметил бульдозеры из окна второго этажа Крыла B и побежал к лестнице, по ходу натягивая пуленепробиваемый жилет. — Желаю вам весело провести гребаное время, Док, — бодро произнес Скотт Хьюз, когда он пробегал мимо. — Как будто они дадут тебе поблажку, если попадут сюда, — сказал Клинт. Это стерло улыбку с лица Скотта. Клинт побежал по Бродвею, остановившись только для того, чтобы просунуть голову в комнату свиданий. — Рэнд, они идут. Готовь слезоточивый газ. — Понял, — сказал Рэнд с семейной кровати в конце комнаты и спокойно надел противогаз, который у него был наготове. Клинт забежал на пост охраны у главного входа. Пост представлял собой пуленепробиваемую будку, где посетители должны были регистрироваться. В маленькой комнате было большое окно под которым находился выдвижной лоток для передачи удостоверений личности и ценностей дежурному офицеру. Во второй комнате находился узел связи, такой же, как и в Будке, с мониторами, которые могли транслировать виды на различные внутренние и внешние области тюрьмы. Тиг как раз находился в этом помещении. Клинт постучал в дверь и Тиг открыл. — Что у тебя на мониторах? — Восходящее солнце бликует линзы камер. Если за бульдозерами и стоят люди, я их пока не вижу. У них было восемь или девять газовых гранат, отстреливающихся с пусковых установок. На центральном мониторе, под спиралью бликов, Клинт увидел несколько таких установок на стоянке, готовых изрыгнуть белый пар, чтобы смешать его с кошмарным дымом, все еще сочащимся из шин. Он приказал Тигу продолжать слежение и побежал дальше. Следующим пунктом его назначения была комната отдыха персонала. Джаред и Микаэла сидели за столом с колодой карт и чашками кофе. — Прервитесь на минутку. Начинается. Микаэла приветствовала его своей чашкой. — Извините, Док. Я имею право голоса, как и все. Думаю, я останусь здесь. Кто знает, может в моем будущем меня ожидает Пулитцер.[369] Цвет лица Джареда стал абсолютно белым. Он переводил взгляд с Микаэлы на отца. — Хорошо, — сказал Клинт. — Я далек от того, чтобы ограничивать свободу прессы. Джаред, спрячься и не говори где. Он убежал, прежде чем его сын смог ответить. Его мучила одышка к тому времени, когда он достиг задней двери, которая выводила к гаражу и полям. Одна из причин того, что до утра Авроры, он никогда не предлагал Лиле совершать совместные пробежки, крылась в том, что он не хотел, чтобы она из-за него ограничивала свой темп; это было бы стыдно. И что здесь было главным: тщеславие или лень? Клинт пообещал себе рассмотреть этот вопрос, когда у него появится свободная минутка, и, если ему повезет дожить до следующего утра, и когда-нибудь появится возможность поговорить со своей женой, возможно, он повторит свое предложение бегать вместе. — Три бульдозера на дороге, — объявил Клинт, когда вышел на улицу. — Мы знаем, — сказал Уилли Берк. Он подошел к Клинту со своего поста за гаражом. Был странный контраст между его бронежилетом и его праздничными красными подтяжками, теперь висящими петлями у бедер. — Тиг сообщил по рации. Билли будет сидеть здесь, наблюдать за северным забором. Я собираюсь залечь вдоль этой стены и посмотреть, смогу ли произвести несколько чистых выстрелов. Ты можешь ко мне присоединиться, но тебе понадобится один из них. — Он вручил Клинту противогаз и одел его сам. 3 На повороте под прямым углом от дороги к воротам Фрэнк постучал металлическим щитом по двери, сигнализируя Альбертсону сворачивать направо. Джек сделал это — медленно и осторожно. Мужчины проскользнули вперед, держа перед собой металлические щиты, пока бульдозер разворачивался. Фрэнк был одет в бронежилет, и в его правой руке был Глок. Он видел, что по дороге клубится дым. Это ожидалось: он слышал, как отстреливали газовые гранаты. Их не должно было быть слишком много. В оружейной комнате департамента шерифа было гораздо больше масок, чем гранат. Первый бульдозер завершил поворот, и четверо мужчин забрались за его кабину, прижавшись плечом к плечу. В кабине бульдозера Джек Альбертсон был в безопасности за стальным лезвием, которое было поднято в верхнее положение, и защищало лобовое стекло. Он прибавил газу, и направился к главным воротам. Фрэнк воспользовался рацией, хотя не у всех его товарищей они были; подготовка осуществлялась на лету. — Всем полная готовность. Начинаем. — И, пожалуйста, подумал он, с как можно меньшим кровопролитием. Он уже потерял двух человек, а нападение еще даже не началось. 4 — О чем ты думаешь? — Спросил Клинт Уилли. С другой стороны двойных заборов, первый бульдозер, с высоко поднятым лезвием, двинулся вперед. На полсекунды мелькнуло какое-то движение, скользящее к задней части машины. Уилли не ответил. Старый самогонщик снова был в 1968 году, на том безымянном квадратном метре ада в Юго-Восточной Азии. Все было как тогда, болотная вода доходит до адамового яблока, клубы дыма закрывают небо, а он зажат посередине; все так и было, а еще массивная птица, красно-сине-желтая, размером с орла, плавает рядом с ним, мертвая, глаза затуманены. Существо было таким ярким и таким неуместным в том странном свете. Её великолепные перья дотрагиваются до плеча Уилли, но что-то оттягивает её, и она исчезает в дыму. (Однажды он рассказал об этом сестре. «Ничего подобного раньше не видел. За все то время, что был там. А с тех пор вообще ни разу. Иногда я сомневаюсь, что вообще её видел». К тому времени Альцгеймер забрал большую часть того, что делало ее самой собой, но маленький кусочек разума все еще оставался, и она сказала: «Может быть, это просто была боль, Уилли», и Уилли ответил ей: «Как же я тебя люблю». Сестра покраснела.) Лезвие ударилось в середину забора с дребезжащим грохотом. Сразу несколько секций забора наклонились внутрь, опоры, на которых они держались, вырвались из земли и закидали второй забор землей и травой. Остатки слезоточивого газа оседали на передней части бульдозера, по мере того, как он продвигался вперед, ударяясь лезвием, на котором болтался запутанный фрагмент первого забора, о второй забор. Внутренний забор вырвался и рухнул, бульдозер протрясся над останками. Затем поехал через дымящуюся парковку, с длинной секцией ограждения, застрявшей под передней частью. Второй и третий бульдозеры последовали за первым через возникшую дыру. Из-за левого заднего угла первого бульдозера показался коричневый ботинок, и тут же попал в перекрестье оптического прицела Уилли. Раздался выстрел. Мужчина крикнул и выпал из-за бульдозера, из его руки вылетел дробовик. Это был невысокий парень с цыплячьими ногами в противогазе и жилете. (Уилли не узнал бы, что это был Пудж Марон, бармен Скрипучего колеса, даже если бы было видно его лицо. Уилли не пил в барах уже много лет). Туловище человека было защищено жилетом, были видны только его ноги и руки, и это было просто прекрасно, потому что Уилли никого не хотел убивать, если только без этого было не обойтись. Он выстрелил снова, не совсем туда, куда хотел, но достаточно близко, и пуля калибра.223, извергнутая штурмовой винтовкой М4, которая до предыдущего дня была собственностью департамента шерифа Дулинга, отстрелила Пуджу Марону большой палец. Из-за бульдозера высунулась рука, чтобы помочь упавшему человеку, понятная и, возможно, похвальная попытка, хотя и определенно неразумная. Указанная рука принадлежала Нейту Макги, помощнику шерифа в отставке, которого, потерявшего более ста долларов, играя в кости у обочины Шоссе № 31 накануне вечером, успокаивала парочка ложных мыслей: во-первых, он вообще не делал бы никаких ставок если бы точно знал, что миссис Макги может когда-нибудь проснуться; и во-вторых, что, проиграв, он использовал всю свою неудачу, по крайней мере, на ближайшую неделю. Не тут-то было. Уилли выстрелил в третий раз, поймав в перекрестье локоть вытянутой руки. Еще один крик, и уже Макги выпал из-за бульдозера. Уилли сделал еще четыре быстрых выстрела, проверив стальную пластину, которая была установлена над радиаторной решеткой бульдозера, но услышал только напрочь бесполезный дзинк. Фрэнк спрыгнул с поверхности первого бульдозера с пистолетом в руке и произвел серию быстрых выстрелов по Уилли. В 1968 Уилли мог бы определить по углу наклона руки Джиари, что тот промажет и намного, остаться на месте и подстрелить и его, но 1968 был пятьдесят лет назад, и возможность получить пулю довольно быстро перестала быть неизбежностью и вышла за пределы его комфорта. Уилли и Клинт стремительно отпрыгнули. В то время как бульдозер Джека Альбертсона катился через клубы слезоточивого газа и черного дыма, превращая кемпер, стоящий у входных дверей, в мусорную кучу, второй бульдозер, ведомый тренером Уиттстоком, заскочил через отверстие в заборе. Как Альбертсон перед ним и Карсон Струтерс за ним, тренер Уиттсток поднял для защиты лезвие бульдозера. Он мог слышать выстрелы, слышать крики, но он не мог видеть, Нейта Макги, сжимающего перед собой раненый локоть, и когда бульдозер его переехал, тренер Уиттсток предположил, что это была всего лишь одна из горящих шин, через которые они пробирались. Что-то бодро крича, он прорывался вперед, как учил это делать своих лайнбэкеров,[370] безрассудно и безжалостно! Со своей позиции у окна комнаты свиданий, Рэнд дождался, пока первый бульдозер окажется на полпути между главными воротами и входными дверьми, и открыл огонь. Пули из его винтовки тут и там рикошетили от стальных листов без особого эффекта. Под ноги Пита Ордуэя, сыновей Уиттстока и Дэна «Тритера» Трита, идущих под прикрытием второго бульдозера, выкинуло раздавленный труп Нейта Макги. Противогаз мертвеца был полон крови, кишки вывалились из живота, теперь уже не прикрытого бронежилетом. Кровь стекала с гусеничных траков; клочья кожи болтались, как ленточки. Руп Уиттсток крикнул и отпрыгнул от этого бардака; в кишки и кровь он не вляпался, но попал на линию огня Рэнда. Первая пуля Рэнда разминулась с головой своей цели на дюйм, вторая на полдюйма. Рэнд чертыхнулся и положил третью пулю прямо по центру спины мужчины. Пуля застряла в бронежилете и сбила цель с ног. Его руки взмыли в небо, словно он был болельщиком на стадионе и делал волну.[371] Рэнд выстрелил в четвертый раз, понизив прицел. Он попал цели в ягодицу, совсем уронив того на землю. Помощник шерифа Трит не дрогнул. Тритер, еще год назад проходивший службу в 82-й воздушно-десантной дивизии, все еще не расстался с мыслью о неизбежности смерти, тем, что Уилли Берк давно утратил. Он не колеблясь спрыгнул с бульдозера номер два. (По факту, он даже испытывал облегчение от того, что принимает участие в боевых действиях. Боевые действия уносили его подальше от невыносимой реальности, в которой его дочь, Алиса, лежала, уткнувшись в руки, за игровым столом в их квартире, завернутая в белый кокон, когда ей следовало бы находиться на занятиях во втором классе. И подальше от мысли о его годовалом сыне, в настоящее время находящемся в импровизированном детском саду, которым управлял мужчина). Выскочив из-за бульдозера, он открыл ответный огонь из М4,[372] который подобрал на Шоссе № 31. Стоящий у окна, Рэнд рухнул на колени на вершину стола. Осколки бетонной стены дождем хлестали его шею и спину. Тритер за подмышки поднял Рупа Уиттстока и оттащил его в безопасное место за пирамиду из дымящихся шин. Бульдозер номер один врезался в заднюю часть Флитвуда, и тот ударился капотом о входную дверь тюрьмы, при этом его лобовое стекло взорвалось. 5 Джаред сидел на полу в прачечной, а Микаэла накидывала вокруг него простыни, возводя холм, за которым он мог бы спрятаться. — Я чувствую себя дурачком, — сказал Джаред. — Ты не выглядишь дурачком, — сказала Микаэла, что было неправдой. Она накрыла его простыней. — Я чувствую себя киской. Микаэла ненавидела это слово. Даже после того, как она услышала оружейные очереди, это её задевало. Киска означала нежная, и хотя Микаэла сама обладала таковой, в ней не было ничего особо нежного. Дженис Коутс воспитала ее, чтобы не быть неженкой. Она откинула простыню и дала Джареду сильную — но не слишком жесткую — пощечину. — Эй! — Он приложил руку к лицу. — Не говори так. — Говори, что? — Не говори «киска», подразумевая слабость. Плохо, что твоя мать не научила тебя этому, а должна была бы. — Микаэла опять укрыла его простыней. 6 — Гребаное преступление, что никто не снимает этого для гребаного реалити-шоу, — сказал Лоу. Взглянув в прицел базуки, он увидел, как второй бульдозер раздавил бедного лоха, упавшего перед гусеницами, увидел, как парень, подражая Рэмбо, выскакивает из-за второго бульдозера, начинает стрелять и спасает другого парня. Затем он стал свидетелем — не без смеси удивления и удовольствия — как первый бульдозер сделал из кемпера аккордеон перед входными дверями тюрьмы. Это была выдающаяся битва, и когда они приправят суп тремя или четырьмя выстрелами из базуки, станет еще лучше. — Когда мы начнем свое дело? — Спросил Мэй. — Как только копы немного вымотаются. — Как мы собираемся убедиться, что мы достали Китти, Лоу? Там, должно быть, полно засранок в коконах.