— Я полагаю, Тони и твой отец много говорили об этом, но на работе, во всяком случае, для большинства из нас, «бьюик» ушел на второй план, как любой «висяк». Он… — «Висяк»! — выкрикнул он с отцовскими интонациями. «Еще одна цепочка событий, — подумал я. — Это удивительное сходство отца и сына. Цепочка, которая утончилась, но не разорвалась». — Именно так, — кивнул я. — Потому что обычную работу с нас никто не снимал, автомобили сталкивались, пешеходов давили, дома грабили, наркотики распространяли, а иной раз случались и убийства. Разочарование, отразившееся на лице Неда, огорчило меня. Я словно его подвел. Нелепо, конечно, но чистая правда. Потом в голове сверкнула спасительная мысль. — Помнится, мы об этом говорили. На… — ..пикнике, — вставил Фил Кандлтон. По поводу Дня труда[37]. Ты об этом, да? Я кивнул. 1979 год. Старое футбольное поле Академии, ниже по течению Редферн-стрим. Пикник на День труда нравился нам гораздо больше пикника на Четвертое июля, частично потому, что устраивался он рядом с домом, и кто хотел, мог приехать с семьей, но главным образом по другой причине: устраивался он только для взвода Д. Вот и проводили мы его, как настоящий пикник. Фил рассмеялся. — А ведь точно. Я вот и забыл, а говорили мы тогда только об этом «бьюике», и ни о чем больше. Чем больше говорили, тем больше пили. У меня голова болела потом два дня. — Этот пикник всегда удается, — подтвердил Хадди. — Ты был на нем в прошлом году, не так ли, Нед? — В позапрошлом, — ответил юноша. — За год до смерти отца. — Он улыбнулся. — Заплыв на камере через речку. Пол Лоувинга еще вывалился из нее и подвернул ногу. Мы рассмеялись, Эдди чуть ли не громче всех. — Говорили мы много, но ни к каким выводам не пришли, — продолжил я. — Да и какие мы могли делать выводы? Разве что один: когда температура в гараже падает, что-то происходит. Только и из этого правила бывали исключения. Иногда, особенно через несколько лет, температура могла немного опускаться, а потом подниматься. Иногда гудение набирало силу.., а потом все смолкало, словно кто-то вынимал штепсель из розетки. Эннис исчез без светопреставления, Джимми-песчанка — после, а Розалин не исчезла вовсе. — Вы снова отправили ее в «бьюик»? — спросил Нед. — Нет, — ответил Фил. — Это же Америка, сынок… дважды здесь не наказывают. — Розалин дожила остаток своих дней наверху, в комнате отдыха, — уточнил я. — Она умерла в три или четыре года. Тони сказал, что песчанки больше и не живут. — А еще что-нибудь появлялось? Из «бьюика»? — Да. Но то, что появлялось, никак не соотносилось с… — А что появлялось? И как насчет той «летучей мыши»? Мой отец вскрыл ее? Могу я это увидеть? Есть хотя бы фотографии? А может, и... — Не так быстро. — Я поднял руку. — Съешь сандвич. Не гони лошадей. Он взял сандвич, начал жевать, глядя поверх него на меня. Вдруг напомнил мне о Розалин, песчанке, которая, повернувшись, уставилась в объектив видеокамеры — с подрагивающими усиками, блестящими глазками. — Время от времени что-то появлялось, — добавил я. — И время от времени что-то исчезало, в том числе и живые существа. Лягушки. Бабочка. Цветок прямо из горшка, в котором рос. Но холод, гудение и световые вспышки никак не соотносились с этими исчезновениями и, как говорил твой отец, выкидышами «бьюика». Ничего не соотносилось. Понижение температуры, пожалуй, было самым надежным признаком. Ни один фейерверк не начинался без предварительного понижения температуры.., но не каждое понижение температуры приводило к фейерверку. Ты понимаешь, о чем я? — Думаю, да, — кивнул Нед. — Облака не всегда проливаются дождем, но дождя без облаков не бывает. — Я бы не смог найти более точного сравнения, — улыбнулся я. Хадди похлопал Неда по колену. — Знаешь поговорку: на каждое правило есть исключение? Так вот, в случае «бьюика» у нас было одно правило и дюжина исключений. Первое — сам водитель.., ты помнишь, тот мужчина в черном пальто и шляпе. Он исчез, но вроде бы без помощи «бьюика». — Вы в этом уверены? — спросил Нед. Меня его вопрос удивил. Это нормально, когда сын похож на отца. Это нормально, когда говорит его интонациями. Но в этот момент голос Неда и его вид вкупе создали эффект присутствия Керта. Это почувствовал не только я. Ширли и Арки переглянулись. — О чем ты? — ответил я вопросом на вопрос. — Роуч ведь читал газету? Судя по тому, что вы рассказали, в этот момент ничего вокруг себя он заметить не мог. Так откуда вы знаете, что этот мужчина не вернулся к «бьюику»? У меня было двадцать лет, чтобы подумать о том дне и его последствиях. Двадцать лет, но мысль, что водитель вернулся к «бьюику» (может, даже скрытно проскользнул к нему), не приходила в голову. И, насколько мне известно, остальным тоже. Брэд Роуч сказал, что этот парень так и не вернулся, и мы приняли его слова на веру. Почему? Потому что у всех копов встроенные детекторы лжи, и в этом случае ни одна стрелка не заскочила на красное. Даже не дернулась. Да и с какой стати? Брэд Роуч думал, что говорит правду. Но сие не означало, что он действительно ее говорил. — Полагаю, это возможно, — ответил я. Нед пожал плечами, как бы говоря: «Ну, наконец-то мы к чему-то пришли». — В нашем взводе не было ни Шерлока Холмса, — продолжил я. В моем голосе слышались оправдательные нотки. Я чувствовал, что оправдываюсь, — ни лейтенанта Коломбо. Если уж смотреть правде в глаза, мы всего лишь винтики правоохранительной системы. Парни, которые носят серую форму, с образованием чуть выше среднего. Мы знаем, как пользоваться телефоном и радио, умеем собирать улики, иногда можем высказать догадку. Иной раз кое-кто из нас способен на блестящую догадку. Но «бьюик» — совсем другое дело: ни о каких догадках, блестящих или нет, не могло идти и речи. — Некоторые думали, что он появился из космоса, — вставил Хадди. — Что он.., ну, не знаю, замаскированный робот-разведчик или что-то в этом роде.. Они считали, что Энниса похитил инопланетянин, который выдавал себя за человека.., в черном пальто и шляпе. Об этом шел разговор на пикнике.., в День труда, понимаешь? — Да, — кивнул Нед. — Не то чтобы мы серьезно о чем-то толковали, — продолжил Хадди. — Но пили быстрее, чем обычно, и напивались тоже. Никто не буянил, не задирался, даже Джекки О'Хара и Кристиан Содер, за которыми был такой грех. И вообще пикник проходил больно уж спокойно, особенно после того, как закончился футбольный матч. Я, помнится, сидел на скамье под вязом, вместе с парнями, мы уже все прилично выпили и слушали Брайана Коула. Он рассказывал о летающих тарелках, которые видели около высоковольтных линий в Нью-Гэмпшире, за несколько лет до этого, и о женщине, утверждавшей, что ее похищали пришельцы и вводили ей зонды во все отверстия, какие только есть в человеческом теле. — И в это верил мой отец? Что его напарника похитили инопланетяне? — Нет, — ответила Ширли. — В 1988 году случилось нечто такое фантастическое.., такое невероятное.., такое ужасное… — Что? — спросил Нед. — Ради Бога, скажите, что? Вопрос Ширли проигнорировала. Я не уверен, что услышала. — А через несколько дней я в лоб спросила твоего отца, что он думает по этому поводу, во что верит. Он ответил, не имеет значения. Нед вытаращился на нее, словно не мог понять значения сказанного: — Не имеет значения? — Так он выразился. Он верил: чем бы ни был «бьюик», по большому счету никакой роли это не играло. Для той общей картины, о которой мы говорим. Я спросила его, может, он думает, что кто-то использует «бьюик», чтобы наблюдать за нами.., что «бьюик» — замаскированная камера.., и он сказал: «Я думаю, его забыли». До сих пор помню, каким ровным, бесстрастным тоном произнес он эти слова, словно говорил.., ну, не знаю.., о чем-то очень важном вроде королевских сокровищ, закопанных в пустыне до рождения Христова, или о какой-то ерунде вроде почтовой открытки с не правильным адресом, которая так и пылится в отделе доставки. «Отлично провожу время, жалею, что вас нет со мной», — и кого это волнует, если речь идет о далеком-далеком прошлом. Его слова меня успокоили и одновременно от них по спине побежал холодок. Я не могла представить себе, что такой странный и ужасный «бьюик» всего лишь забытая.., положенная не туда.., оставленная впопыхах вещь. Я ему об этом сказала, и твой отец рассмеялся. А потом обвел рукой западный горизонт. «Ширли, вот что я тебе скажу. Сколько ядерных боеголовок наша великая страна запасла в различных местах от границы между Пенсильванией и Огайо до побережья Тихого океана? И о скольких из них забудут через два или три столетия?» Мы все помолчали, задумавшись над этим. — Я собиралась бросить работу, — паузу прервала Ширли. — Не могла спать. Постоянно думала о бедном Мистере Диллоне и воспринимала свой уход как дело решенное. Керт уговорил меня остаться, уговорил, сам того не зная. «Я думаю, его забыли», — сказал он, и этого аргумента хватило с лихвой. Я осталась и никогда об этом не пожалела. Это хорошее место, а большинство патрульных — хорошие парни. Последнее относится и к тем, кто ушел от нас. Как Тони. — Я люблю тебя, Ширли, выходи за меня замуж. — Хадди обнял ее и чмокнул в щечку. Зрелище, доложу я вам, не из самых приятных. Она двинула его локтем. — Ты уже женат, дурачок. И вот тут подал голос Эдди Джи: — Твой отец верил, что эту машину занесло к нам из другого измерения. — Другого измерения? Вы шутите. — Нед в упор посмотрел на Эдди. — Нет. Не шутите. — И он не думал, что все было спланировано, — продолжал Эдди. — В том смысле, что «бьюик» — это не корабль, который отправляют за океан, или спутник, запускаемый в космос. В чем-то Керт даже не считал его реальным. — Я вас не понимаю, — признался мальчишка. — Я тоже, — согласилась с ним Ширли. — Он говорил… — Эдди заерзал на скамье. Вновь посмотрел на то место, где стоял гараж Б. — Если хотите знать правду, он говорил об этом на ферме О'Деев. В тот день. Мы ведь провели там почти семь часов, прятались в кукурузе, дожидаясь возвращения этих двух ублюдков. Замерзли. Не могли включить двигатель, нагреватель. Говорили обо всем: охоте, рыбалке, боулинге, женах, планах на будущее. Керт сказал, что через пять лет намерен уйти из ПШП… — Он так сказал? — у Неда округлились глаза. Эдди кивнул. — Время от времени мы все так говорим, парень. Наркоманы тоже говорят, что собираются соскочить с иглы. И я говорил ему, что хотел бы открыть частную охранную фирму в Бурге, а еще купить новенький «уиннибаго». Он сказал, что хочет пойти учиться в университет Хорликса, но твоя мать категорически против. Она считала, что их задача — дать высшее образование детям, а не ему. От нее ему крепко доставалось, но он ее не винил. Она ведь не знала, чем вызвано его желание учиться дальше, а рассказать он не мог. Вот так мы и добрались до «бьюика». Тогда он и сказал, я это очень хорошо запомнил, что мы видим его как «бьюик», потому что должны как-то видеть. — Должны как-то видеть, — пробормотал Нед. Наклонился вперед, потер лоб двумя пальцами, словно у него разболелась голова. — Мои слова, возможно, совершенно тебя запутали, но я понял, что он хотел этим сказать. Вот здесь, — и Эдди постучал себя по груди, чуть повыше сердца. Нед повернулся ко мне. — Сэнди, в тот день, когда вы устроили пикник, кто-нибудь предложил… — Он не закончил фразу. — Предложил что? — спросил я. Он покачал головой, посмотрел на остатки сандвича, сунул в рот. — Не имеет значения. Не важно. Мой отец действительно вскрыл ту «летучую мышь», которую вы нашли в гараже? — Да. После второго светопреставления, аккурат перед пикником в День труда. — Расскажи парню о листьях, — подал голос Фил. — Ты об этом забыл. И точно, я забыл. Не думал о листьях последние шесть или восемь лет.