Он покачал головой: – Насколько я знаю, науке подобные случаи неизвестны. – С чего все началось? – спросила Дейдре. – Что было причиной? – Не знаю. Я даже не знаю, когда это началось. У меня не было привычки взвешиваться каждый день. А когда я начал следить за весом, процесс уже шел полным ходом. – В кухне вы говорили, что это небезопасно. – Я сказал, может быть небезопасно. Точно не уверен, но резкий переход в невесомость может плохо сказаться на сердце… повлиять на кровяное давление… или на мозговую активность… Кто знает? – Астронавты постоянно находятся в невесомости, – возразила Мисси. – Или почти в невесомости. Наверное, на околоземной орбите сила притяжения все-таки действует. И люди высаживались на Луну. – Но не только поэтому, да? – сказала Дейдре. – Вы боитесь, что это заразно. Скотт кивнул: – Такая мысль приходила мне в голову. Все замолчали, пытаясь осмыслить услышанное. Потом Мисси сказала: – Вам надо в больницу! Надо пройти обследование! Пусть врачи, которые… которые разбираются в таких вещах… – Она умолкла, не договорив. Потому что сама поняла: врачей, которые разбирались бы в таких вещах, просто не существует. – Может, они найдут способ обратить процесс вспять, – пробормотала она и повернулась к Эллису: – Вы же врач. Скажите ему! – Я уже говорил, – ответил доктор Боб. – И не раз. Скотт не хочет. Поначалу я думал, что он не прав – что он просто упрямится, – но теперь я с ним согласен. Я сомневаюсь, что этот процесс можно как-то исследовать. Возможно, он прекратится сам собой… возможно, Скотт наберет прежний вес… но я сомневаюсь, что даже лучшие в мире врачи смогут понять то, что с ним происходит, не говоря уже о том, чтобы как-то на это воздействовать. – И я не хочу провести оставшиеся дни моей программы по снижению веса в больничной палате или на какой-то секретной военной базе в качестве лабораторной крысы, – сообщил Скотт. – Или предмета пристального внимания общественности, – добавила Дейдре. – Я хорошо вас понимаю. Скотт кивнул. – Значит, вы поймете, почему я прошу никому ничего не рассказывать. Пусть все останется между нами. – Но что с вами будет? – выпалила Мисси. – Что с вами будет, когда весь вес исчезнет? – Я не знаю. – Как вы будете жить? Вы же не можете просто… просто… – Она растерянно огляделась, словно надеялась, что кто-то закончит мысль за нее. Но никто не пришел ей на помощь. – Вы же не можете просто летать под потолком! Скотт, который уже рассматривал такой вариант, только молча пожал плечами. Майра Эллис подалась вперед, сцепив пальцы в замок с такой силой, что побелели костяшки. – Тебе очень страшно? Наверное, да. – В том-то и дело, – ответил Скотт. – Мне совершенно не страшно. В самом начале – да, было страшно. Но теперь… даже не знаю… вроде как нормально. В глазах Дейдре блестели слезы, но она улыбнулась и сказала: – Кажется, я понимаю. – Да, – согласился Скотт. – Думаю, вы должны понимать. Он думал, что если кто-то из них все-таки выдаст его секрет, то это будет Майра Эллис с ее многочисленными церковными комитетами и группами по интересам. Но она честно держала рот на замке. Они все держали рот на замке. Их тесная компания превратилась в некое подобие тайного общества, собиравшегося раз в неделю в «Поле фрихоле», где за ними всегда был зарезервирован столик с табличкой «Для гостей доктора Эллиса». Теперь ресторан был переполнен почти каждый вечер, и Дейдре говорила, что после Нового года, если все так и пойдет, им придется открываться пораньше и работать в две смены. Мисси взяла себе в помощь второго повара. Скотт посоветовал ей выбрать кого-то из местных, и она наняла старшую дочь Милли Джейкобс. – Она не все успевает, – сказала Мисси, – но очень старается и хочет учиться. К лету будет справляться отлично. Вот увидите. Она смущенно умолкла и опустила взгляд, сообразив, что летом Скотта, возможно, уже не будет. Вечером десятого декабря Дейдре Маккомб зажгла большую рождественскую елку на главной площади Касл-Рока. На церемонии присутствовала почти тысяча человек, включая хор старшеклассников с рождественской программой. Мэр Кофлин, наряженный Санта-Клаусом, прибыл на вертолете. Когда Дейдре поднялась на подиум, ее встретили бурными аплодисментами, и рев одобрения пронесся по площади, когда она объявила, что елка Касл-Рока – «это лучшая рождественская елка в лучшем городе Новой Англии». Вспыхнули разноцветные гирлянды, неоновый ангел на самой верхушке закрутился, отвешивая поклоны, и толпа подхватила песню школьного хора «О, рождественская елка, ты прекрасна без прикрас». Скотт развеселился, увидев Тревора Янта, который пел и аплодировал вместе со всеми. В тот день Скотт Кэри весил 114 фунтов. Глава 6 Невероятная легкость бытия В явлении, которое Скотт про себя называл «эффектом невесомости», были свои особенности. Одежда, которую он надевал, не стремилась улететь от тела. Стулья не поднимались над полом, когда он садился на них, но когда он вставал на весы, держа стул в руках, показания оставались такими же, как и без стула. То есть стул в руках Скотта как бы не весил вообще ничего. Если в происходящем и были какие-то правила, Скотт их не знал и не особенно по этому поводу переживал. Он сохранял оптимизм и хорошо спал по ночам. А все остальное его уже не волновало. В первый день нового года он позвонил Майку Бадаламенти, поздравил с праздником, пожелал, как положено, всего наилучшего, а потом сообщил, что через несколько недель собирается съездить в Калифорнию, навестить свою тетушку. Если он уедет, сможет ли Майк взять на время его кота? – Ну, даже не знаю, – ответил Майк. – Может быть. Он ходит в лоток? – Без промаха. – Почему ты обратился ко мне? – Потому что считаю, что в любой книжной лавке должен жить кот, а у тебя его нет. – Ты надолго уедешь? – Точно не знаю. Все зависит от здоровья тети Харриет. – Разумеется, никакой тети Харриет у него не было. И придется просить доктора Боба или Майру, чтобы отнесли кота Майку. От Дейдре и Мисси пахло собаками, а сам Скотт уже не мог даже погладить старого друга; Билл убегал, если Скотт подходил слишком близко. – А что он ест? – «Фрискис». Я оставлю большой запас. В приданое котику. Если соберусь ехать. – Ладно, договорились. – Спасибо, Майк. Ты настоящий друг. – Да, я такой. Но согласился я не только поэтому. Ты сделал для города небольшую, но очень важную мицву, когда помог Маккомб встать и закончить гонку. То, как здесь обращались с ней и с ее женой… отвратительно обращались. Сейчас стало лучше. – Немного лучше. – На самом деле намного. – Ладно, спасибо, Майк. И еще раз с Новым годом тебя. – Тебя тоже, дружище. Как звать кота? – Билл. Кошак Билл, если полностью. – Как в «Округе Блум». Прикольно. – Ты его иногда бери на руки, ладно? В смысле, если я все же уеду. Он любит, когда его гладят. Завершив разговор, Скотт подумал о том, что это значило, когда человек раздавал имущество – особенно если это не просто имущество, а любимый питомец, – и закрыл глаза. Через несколько дней позвонил доктор Боб и спросил, по-прежнему ли Скотт теряет по полтора-два фунта в день. Скотт ответил утвердительно, прекрасно зная, что во лжи его не уличат. Внешне он совершенно не изменился. Все осталось таким же, как было, вплоть до объемного живота, нависавшего над ремнем. – То есть… ты по-прежнему думаешь, что дойдешь до ноля где-то в начале марта? – Да. На самом деле Скотт предполагал, что День ноль наступит еще до конца января, но он не знал этого наверняка и не мог даже примерно прикинуть, потому что прекратил взвешиваться. Еще недавно он избегал весов в ванной, потому что они показывали ему слишком большие цифры; теперь же он избегал их по причине прямо противоположной. Вот такая ирония судьбы. Он решил пока не говорить Бобу и Майре – а также Мисси и Дейдре, – что процесс ускорился. Они все узнают, но позже. Ему в любом случае придется им все рассказать, потому что в конце он попросит кого-то из них о помощи. И он уже знал, кого именно. – Сколько ты сейчас весишь? – спросил доктор Боб. – Сто шесть фунтов, – ответил Скотт. – Мать честная! Скотт подумал, что Эллис высказался бы покрепче, если бы узнал правду: скорее всего Скотт сейчас весил не больше семидесяти фунтов. Свою большую гостиную он пересекал четырьмя шагами или одним прыжком, если подпрыгнуть, схватиться за потолочную балку и раскачаться на ней, как Тарзан. Он еще не достиг того веса, который был бы у него на Луне, но приближался к этому. Доктор Боб немного помолчал и сказал: – Ты не думал, что это может быть вызвано действием живого организма? – Конечно, думал, – ответил Скотт. – Может, какая-то экзотическая бактерия попала в ранку. Или я случайно вдохнул какой-нибудь редкий вирус.