Моррис довольно кивает. Ответ правильный. – Видишь подвальное окно? Которое открыто? Ложись на землю, поворачивайся на живот и залезай в него. Тина садится на корточки, смотрит в темноту подвала. Потом поворачивает к Моррису свое опухшее, окровавленное лицо. – Там высоко! Я упаду! Моррис раздраженно пинает ее в плечо. Тина вскрикивает. Моррис наклоняется и приставляет дуло пистолета к ее виску. – Ты сказала, что сделаешь, что я хочу, а хочу я этого. Быстро лезь в окно, а не то пуля пробьет твой маленький девчачий мозг. Моррис задается вопросом, серьезно ли он говорит. Решает, что да. Маленькие девочки тоже ни хрена не значат. Плача, Тина заползает в окно. Застывает, наполовину внутри. Умоляюще смотрит на Морриса. Тот поднимает ногу, чтобы ударить девчонку в лицо и придать ускорение. Она падает вниз. Вскрикивает, несмотря на запрет Морриса. – Лодыжка! Кажется, я сломала лодыжку! Моррису плевать на ее лодыжку. Он быстро оглядывается, чтобы убедиться, что за ним по-прежнему никто не наблюдает, потом через окно залезает в подвал бывшего Центра досуга на Берч-стрит, приземляется на картонную коробку, которую в последний раз использовал вместо ступеньки. Сестра вора, похоже, проделала то же самое неудачно и свалилась с коробки на пол. Одна ее ступня вывернута, а лодыжка уже распухает. Для Морриса Беллами это тоже ни хрена не значит. 47 У мистера Ходжеса тысяча вопросов, но у Пита нет времени отвечать ни на один. Он обрывает разговор и бежит по Сикомор-стрит к своему дому. Решает, что катить с собой старую тележку Тины слишком долго, и он найдет другой способ транспортировки записных книжек, когда доберется до Центра досуга. Что ему действительно нужно, так это ключи от здания. Он вбегает в маленький отцовский кабинет, чтобы схватить их, и останавливается как вкопанный. Его мать лежит на полу, синие глаза сверкают в кровавой маске. Кровь на открытом ноутбуке отца, на мамином платье, на кресле и на окне. Из компьютера доносится музыка, и даже в шоковом состоянии Пит ее узнает: мама раскладывала пасьянс. Просто раскладывала пасьянс и ждала, когда ее сын вернется домой. – Мама! – Не скрывая слез, Пит бросается к ней. – Моя голова, – говорит она. – Посмотри на мою голову. Он наклоняется, мягко разделяет слипшиеся от крови волосы, видит канавку, бегущую от виска к затылку. В одном месте, посередине, просвечивает что-то серо-белое. «Это кость черепа, – думает Пит. – Плохо, конечно, но все-таки не мозг, слава Богу. Мозг мягкий, мозг вытекает. Это только череп». – Приходил мужчина, – с трудом произносит мать. – Он… забрал… Тину. Я слышала, как она кричала. Ты должен… Господи, как звенит в голове. Пит колеблется бесконечную секунду, раздираемый необходимостью помочь матери и стремлением защитить сестру, вернуть ее домой. Если бы это был кошмар, думает он. Если бы я мог проснуться. Сначала мама. Прямо сейчас. Он хватает телефон с отцовского стола. – Просто лежи, мама. Ничего не говори и не двигайся. Она устало закрывает глаза. – Он приходил за деньгами? Этот мужчина приходил за деньгами, которые ты нашел? – Нет, за тем, что было с ними, – отвечает Пит и нажимает три цифры, которые выучил еще в начальной школе. – Девять-один-один, – отвечает женский голос. – Что у вас случилось? – В мою маму стреляли, – говорит Пит. – Сикомор-стрит, дом двадцать три. Пришлите «скорую», немедленно. Она истекает кровью. – Ваше имя, сэ… Пит кладет трубку. – Мама, я должен идти. Мне надо вернуть Тину. – Только… будь осторожен. – Язык у матери заплетается, глаза по-прежнему закрыты, и Пит с ужасом видит, что даже на ресницах у нее кровь. Это его вина. Только его. – Не дай причинить боль… Тине. Она замолкает, но дышит. Господи, помоги ей дышать и дальше. Пит берет ключи от Центра досуга на Берч-стрит с отцовской доски. – Все будет хорошо, мама. «Скорая» скоро приедет. А еще приедут друзья. Он уже направляется к двери, но тут его осеняет: – Мама? – Что-о… – Папа все еще курит? – Он думает… я… не знаю, – отвечает она, не открывая глаз. Пит быстро – он должен уйти до того, как Ходжес появится здесь и попытается его остановить, – выдвигает ящики отцовского стола. На всякий случай, думает он. На всякий случай. 48 Задняя калитка открыта, но Пит не обращает на это внимания. Он спешит по тропе. На подходе к речке видит клок тонкой желтой ткани, повисший на ветке. У самой речки оборачивается, почти этого не осознавая, чтобы взглянуть на место захоронения сундука. Сундука, который вызвал этот кошмар. Пит заносит ногу, чтобы поставить ее на первый камень, лежащий в воде, и внезапно замирает. Его глаза широко раскрываются. Ноги становятся ватными, подгибаются. Он крепко прикладывается задом к земле, глядя на журчащую мелкую речушку, которую пересекал столько раз, часто с маленькой сестренкой, без умолку болтавшей о том, что ее в тот момент интересовало. Миссис Бисли. Губка Боб. Лучшая подруга Эллен. Самый вкусный ленч. Любимая одежда. Например, тонкая желтая блузка с пышными рукавами. Мама говорит, что не надо носить эту блузку так часто, потому что стирать ее нельзя, можно только отдать в химчистку. Отправилась ли Тинс утром в школу в этой блузке? С тех пор прошла вечность, но он думает… Он думает, что да. Я увожу твою сестру в безопасное место, сказал Красногубый. Место, где мы можем встретиться, как только записные книжки будут у тебя. Возможно ли такое? Разумеется, возможно. Если Красногубый вырос в доме Пита, он проводил немало времени в Центре досуга. Дети со всей округи приходили туда, пока Центр не закрылся. И конечно же, он знал о тропе, потому что сундук был закопан в двадцати шагах от того места, где тропа пересекала речушку. «Но он не знает, где записные книжки, – думает Пит. – Пока не знает». Если только не нашел их после телефонного звонка. Если нашел, то уже забрал их. Ушел с ними. Это хорошо, при условии, что он оставил Тину в живых. Но почему бы и нет? Зачем ему убивать ее, если он получил желаемое? «Из мести, – хладнокровно думает Пит. – Чтобы посчитаться со мной. Я – вор, укравший записные книжки. Я ударил его бутылкой и сбежал из книжного магазина, так что я заслуживаю наказания». Он поднимается, к горлу подкатывает тошнота, его шатает. Придя в себя, Пит пересекает речушку. На другом берегу снова бежит. 49 Входная дверь дома двадцать три на Сикомор-стрит распахнута. Ходжес выскакивает из салона еще до того, как Джером полностью останавливает «мерседес». Бежит в дом, рука в кармане сжимает Веселого ударника. Слышит негромкую тренькающую музыку, которую прекрасно знает: раньше Ходжес проводил долгие часы за компьютером, раскладывая пасьянс. Идет на звук и находит женщину, она полусидит – рядом со столом в небольшой нише, переоборудованной под кабинет. Часть лица женщины раздута и залита кровью. Женщина смотрит на Ходжеса, пытаясь сфокусировать взгляд. – Пит, – говорит она, потом добавляет: – Он увел Тину. Ходжес опускается на колени и осторожно раздвигает волосы женщины. Видит, что все плохо, но могло быть хуже. Женщина выиграла в лотерею, а это главное. Пуля прочертила шестидюймовую канавку в скальпе – в одном месте обнажилась кость, – но эта рана несмертельна. Конечно, женщина потеряла много крови, у нее шок и контузия. Сейчас не время задавать вопросы, однако он должен. Моррис Беллами оставляет за собой кровавый след, и Ходжес никак не может его догнать. – Холли. Вызови «скорую». – Пит… уже вызвал, – говорит Линда, и словно в ответ они слышат завывания сирены. Она далеко, но быстро приближается. – До того… как ушел. – Миссис Зауберс, Пит забрал с собой Тину? Вы это хотите сказать? – Нет. Он. Мужчина. – У него красные губы, миссис Зауберс? – спрашивает Холли. – У мужчины, который увел Тину, красные губы? – Ирландские… губы, – отвечает Линда. – Но он… не рыжий. Седой. Он старый. Я умру? – Нет, – отвечает Ходжес. – «Скорая» сейчас подъедет. Но вы должны нам помочь. Вы знаете, куда пошел Питер? – Во двор… Через калитку. Видела его. Джером подходит к окну, смотрит во двор, на приоткрытую калитку. – А что там? – Тропа, – шепчет Линда. – Дети по ней бегали… чтобы срезать путь к Центру досуга, пока он не закрылся. Пит взял с собой… думаю, он взял с собой ключи.