– Слушай меня, Пит. Очень внимательно. Оставайся на месте. Мы будем на Гавенмент-сквер через пятнадцать минут. – Через десять, если вы позволите мне сесть за руль, – встревает Джером. Ходжес его игнорирует. – Потом мы все поедем к тебе домой. Ты расскажешь всю историю мне с помощниками и матери. Она, возможно, захочет позвонить твоему отцу, чтобы обсудить необходимость привлечь адвоката. После этого мы позвоним в полицию. Это наилучший вариант, который я могу тебе предложить. «И мне, возможно, еще придется об этом пожалеть», – думает он, глядя на труп и вспоминая, как четыре года назад едва не попал в тюрьму. По той же причине: решил изобразить Одинокого Рейнджера. Но, конечно, полчаса или сорок пять минут вряд ли что изменят. И слова парнишки о родителях попали в цель. Ходжес побывал у Городского центра в тот день. Видел последствия. – Хо-хорошо. Приезжайте как можно быстрее. – Да. – Ходжес отключается. – Что будем делать с нашими отпечатками пальцев? – спрашивает Холли. – Оставим их, – отвечает Ходжес. – Поехали к мальчишке. Мне не терпится выслушать его историю. – Он бросает Джерому ключ от «мерседеса». – Пасиба, масса Ходжес! – верещит Тайрон Филгуд. – Ентот черный малшик – кароший водила! Доставить к месту в лучшем виде… – Заткнись, Джером! – хором говорят Ходжес и Холли. 37 Пит со всхлипом набирает полную грудь воздуха, закрывает мобильник. В его голове все кружится, словно в каком-то кошмарном аттракционе в парке развлечений, и он уверен, что говорил как идиот. Или как убийца, до смерти боявшийся, что его поймают, и выдумавший какую-то дикую историю. Он забыл сказать мистеру Ходжесу, что Красногубый когда-то жил в доме Пита на Сикомор-стрит, а это следовало сказать. Пит думает о том, чтобы позвонить Ходжесу снова, но зачем, если тот с помощниками подъедет через считанные минуты? «Этот тип не пойдет ко мне домой, – говорит себе Пит. – Не сможет. Ему надо оставаться невидимым. Однако может и пойти. Если решит, что я солгал насчет того, что записные книжки в другом месте. Потому что он спятил. Окончательно и бесповоротно». Пит вновь пытается позвонить Тине, но получает только голосовое сообщение: «Привет, это Тинс, извини, что не могу ответить, говори, что хотел». И звуковой сигнал. Ладно. Тогда мама. Но, не успев ей позвонить, Пит видит подъезжающий автобус, а в окошечке над лобовым стеклом, как дар с небес, – табличка со словом «НОРТ-САЙД». И Пит внезапно принимает решение не сидеть здесь и не ждать мистера Ходжеса. Автобус доставит его домой быстрее, а он хочет оказаться там немедленно. Он позвонит мистеру Ходжесу, как только войдет в салон, и скажет, что они встретятся у него дома, но сначала позвонит маме и попросит запереть все двери. Автобус практически пуст, но Пит все равно идет в самый конец салона. И ему не приходится звонить матери – его мобильник звонит, когда он садится. «МАМА» – высвечивается на экране. Пит делает глубокий вдох и принимает вызов. Мать начинает говорить прежде, чем он успевает сказать: «Алло». – Где ты, Питер? – Питер, а не Пит. Не очень хорошее начало. – Я ждала тебя еще час назад. – Еду, – отвечает Пит. – В автобусе. – Давай не будем врать, хорошо? Автобус приехал и уехал. Я его видела. – Не в школьном автобусе. В том, который идет из центра города в Норт-Сайд. Мне пришлось… – Что? Поехать по делам? Это так нелепо, что даже смешно. Только смеяться не над чем. – Мне нужно было кое-что сделать. Тина дома? Она не у Эллен или где-то еще? – Она во дворе, читает книгу. Автобус проезжает ремонтные работы. Еле тащится. – Мама, послушай меня. Ты… – Нет, это ты послушай меня. Ты посылал деньги? Пит закрывает глаза. – Ты? Короткого «да» или «нет» вполне достаточно. О подробностях мы поговорим позже. – Да, – отвечает он с закрытыми глазами. – Я. Но… – Откуда они взялись? – История длинная, и сейчас это не важно. Есть один тип… – Что значит – не важно? Ты прислал больше двадцати тысяч долларов! Он подавляет желание спросить: Ты только сейчас заметила? Автобус продолжает ползти по ремонтируемому участку дороги. Капли пота катятся по лицу Пита. Он видит пятно крови на колене, темно-коричневое, а не красное, но все равно бросающееся в глаза и кричащее: Виновен! Виновен! Виновен! – Мама, пожалуйста, заткнись и послушай меня. С другой стороны – изумленная тишина. Только совсем маленьким, во время истерики, он говорил матери «заткнись». – Есть один тип, и он опасен. – Он мог бы рассказать, насколько опасен, но хочет, чтобы мать была бдительна, а не напугана. – Он очень бледный, седой. С красными губами. Я не думаю, что он придет к нам домой, но он может. Пожалуйста, уведи Тину в дом и запри все двери. Только на несколько минут, потом я приеду. И другие люди, которые смогут помочь. «По крайней мере я на это надеюсь, – думает он. – Господи, очень надеюсь». 38 Моррис Беллами сворачивает на Сикомор-стрит. Он понимает, что его жизнь стремительно катится в пропасть. Все, что у него есть, это несколько сотен украденных долларов, украденный автомобиль и необходимость заполучить записные книжки Ротстайна. И еще кое-что: у него есть убежище, где он может на время затаиться, и читать, и наконец-то выяснить, что случилось с Джимми Голдом после того, как рекламная кампания «Даззи-Ду» вознесла его на самую вершину огромной кучи рекламного дерьма и оставила там с пригоршней Золотых баксов. Моррис понимает, что это безумие, поэтому он скорее всего безумец, но это все, что у него есть, и этого достаточно. – Безумие ни хрена не значит, – говорит Моррис Беллами. – Безумие ни хрена не значит. Ничто ни хрена не значит. Вот правила, по которым следует жить. 39 – Билл, – говорит Джером, – неприятно, конечно, но я думаю, что наша пташка улетела. Ходжес вырывается из своих мыслей, когда Джером проезжает по Гавенмент-сквер. На скамьях сидит немало людей – читают газеты, болтают, пьют кофе, кормят голубей, – но среди них нет подростков ни мужского, ни женского пола. – За столиками в кафе его тоже не видно, – докладывает Холли. – Может, он зашел внутрь за чашкой кофе? – В такой ситуации ему не до кофе, – отвечает Ходжес и ударяет кулаком по бедру. – Автобусы в Норт-Сайд и Саут-Сайд проходят через площадь каждые пятнадцать минут, – говорит Джером. – Окажись я на его месте, не смог бы сидеть и ждать, пока кто-то приедет за мной. Попытался бы что-то сделать. В этот момент звонит мобильник Ходжеса. – Подъехал автобус, и я решил не ждать, – сообщает Пит. Он заметно успокоился. – Я буду дома, когда вы приедете. Мне только что позвонила мама. Они с Тиной в порядке. Ходжесу эта фраза не нравится. – А что с ними может случиться, Пит? – Этот тип с красными губами знает, где мы живем. Он говорил, что раньше жил в том же доме. Я забыл вам сказать. Ходжес оглядывается: – Сколько нам ехать до Сикомор-стрит, Джером? – Минут двадцать. Может, меньше. Если бы я знал, что парнишка поедет на автобусе, я бы не сворачивал на Центральную магистраль. – Мистер Ходжес? – спрашивает Пит. – Слушаю тебя. – С его стороны будет глупо идти ко мне домой. В этом случае ему уже не удастся меня подставить. Логично. – Ты сказал им запереться и не выходить? – Да. – Ты его описал? – Да. Ходжес понимает: позвони он копам, мистера Красногубого как ветром сдует, и судьба Пита будет зависеть от выводов криминалистов. Кроме того, возможно, ему с напарниками удастся приехать туда раньше. – Скажи ему, пусть позвонит этому типу, – говорит Холли. Наклоняется к Ходжесу и кричит: – Позвони и скажи, что передумал и готов отдать записные книжки! – Пит, ты слышал?