Из автобуса доносится голос: – Эй, Зауберс! Так держать! – Заткнись, Джереми, – говорит Эллен не оборачиваясь. Потом обращается к Питу: – Мне следовало бы на неделю отстранить тебя от занятий, но я собираюсь ограничиться устным замечанием. Само собой, ведь для отстранения от занятий на неделю необходимо изложить причину Уотерсу, заместителю директора, который курирует все дисциплинарные вопросы. Уотерс пожелает узнать, как она действовала в возникшей ситуации, почему не подняла тревогу раньше, особенно если вытянет из нее, что она не видела Питера Зауберса после ужина прошлым вечером. То есть он находился вне ее поля зрения почти сутки, слишком долго для школьной поездки. – Спасибо, мисс Брэн. – Ты думаешь, рвота окончательно прекратилась? – Да. Уже ничего не осталось. – Тогда заходи в автобус, и едем домой. Издевательские аплодисменты раздаются вновь, когда Пит поднимается по ступенькам и идет по проходу. Он пытается улыбнуться, словно все в порядке. Больше всего на свете ему хочется вернуться в дом на Сикомор-стрит и спрятаться в своей комнате, дожидаясь завтрашнего дня, когда он сможет покончить с этим кошмаром. 10 Вернувшись домой из больницы, Ходжес видит симпатичного молодого человека в гарвардской футболке, который сидит на его крыльце и читает толстую книгу. На бумажной обложке сражаются то ли греки, то ли римляне. Рядом с ним лежит ирландский сеттер, на морде которого написана счастливая улыбка, свойственная всем собакам, живущим в домах, где их любят. И молодой человек, и пес поднимаются, когда Ходжес заезжает под навес, который служит ему гаражом. Молодой человек встречает его на середине лужайки, протягивая сжатую в кулак руку. Ходжес тоже поднимет кулак, признавая черный цвет кожи Джерома, потом пожимает ему руку, тем самым показывая, что не забывает свою принадлежность к белым. Держа Ходжеса за руки, Джером отступает на шаг и оглядывает его с ног до головы. – Это же надо! – восклицает он. – Худее не бывает! – Я хожу пешком, – говорит Ходжес. – И купил беговую дорожку для дождливых дней. – Прекрасно. Вы будете жить вечно! – Хотелось бы, – отвечает Ходжес и наклоняется. Пес поднимает лапу, и Ходжес пожимает ее. – Как поживаешь, Одилл? Одилл гавкает, и это, вероятно, означает, что прекрасно. – Заходите, – предлагает Ходжес. – У меня есть кока-кола. Если, конечно, ты не хочешь пива. – Кола вполне устроит. А Одилл, готов спорить, не откажется от воды. Мы пришли пешком. Одилл теперь шагает не так быстро, как прежде. – Его миска по-прежнему под раковиной. Они заходят в дом и чокаются стаканами с ледяной кока-колой. Одилл лакает воду, потом растягивается на привычном месте у телевизора. Ходжес не отлипал от него в первые несколько месяцев после выхода на пенсию, но теперь включает редко, разве что для того, чтобы послушать Скотта Пелли в «Вечерних новостях» на Си-би-эс да иногда посмотреть игру «Индейцев». – Как кардиостимулятор, Билл? – Даже не замечаю. И это меня вполне устраивает. А что произошло с танцами в большом загородном клубе, на которые ты собирался в Питсбург с этой как-ее-там? – Не сложилось. Мои родители знают, что как-ее-там и я пришли к выводу, что наши учебные и личные интересы не совпадают. Ходжес вскидывает брови: – Такое ждешь услышать от юриста, а не от человека, решившего специализироваться по философии и древним цивилизациям. Джером отпивает кока-колы, вытягивает ноги, улыбается. – По правде, значит? Как-ее-там – она же Присцилла – использовала меня, чтобы разжечь ревность у парня, с которым встречалась в старших классах. И ведь сработало. Она сказала мне, что очень сожалеет, надеется, что мы останемся друзьями, и так далее. Неприятно, конечно, но, вероятно, оно и к лучшему. – Он умолкает. – Она по-прежнему хранит на полке в своей комнате кукол Барби и Братц, и, должен признать, уже это заставило меня задуматься. Наверное, я не против, если родители выяснят, что меня использовали как поварешку, чтобы помешивать любовный суп, но если вы скажете Барбстер, она будет припоминать мне это до конца моей жизни. – Буду нем как могила, – обещает Ходжес. – А что теперь? Возвращаешься в Массачусетс? – Нет, я здесь на лето. Нашел работу в доках. Поворочаю контейнеры. – Это не лучшее занятие для студента Гарварда, Джером. – Наоборот. Зимой я получил лицензию на управление тяжелым оборудованием, жалованье замечательное, а обучение в Гарварде стоит недешево, даже с частичной стипендией. – Тайрон Филгуд Делайт заглядывает в гости, к счастью, на короткое время. – Ентот черный мальчик будет грузить енту баржу и таскать ентот тюк, масса Ходжес! – Но тут же уступает место Джерому. – Кто косит вашу лужайку? Она неплохо выглядит. До уровня Джерома Робинсона далеко, но все равно неплохо. – Паренек, который живет в конце квартала, – отвечает Ходжес. – Это визит вежливости или… – Барбара и ее подруга Тина рассказали мне чертовски интересную историю, – говорит Джером. – Тине поначалу не хотелось, но Барбс ее уговорила. Она это умеет. Послушайте, вы знаете, что отца Тины покалечило в той бойне у Городского центра? – Да. – Если именно ее брат посылал деньги, которые позволили семье удержаться на плаву, тогда он молодец… но откуда он их взял? Я даже представить себе не могу, как ни стараюсь. – Я тоже. – Тина говорит, что вы собираетесь его спросить. – Завтра после школы, согласно намеченному плану. – Холли участвует? – В определенной степени. Собирает информацию. – Круто! – Джером широко улыбается. – Как насчет того, чтобы я завтра поехал с вами? Воссоединение! Исполним все хиты! Ходжес задумывается. – Не знаю, Джером. Один человек – такой старичок, как я, – возможно, не слишком испугает юного мистера Зауберса. Два парня, особенно если один из них – здоровенный чернокожий ростом под шесть с половиной футов… – Пятнадцать раундов, а я все равно красивый! – восклицает Джером, размахивая руками над головой. Одилл прижимает уши. – Все равно красивый! Этот скверный старый медведь Сонни Листон не достал меня! Я порхал как бабочка, я жалил…[21] – Видит, что Ходжес терпеливо ждет завершения. – Ладно, ладно, иногда меня заносит. Где вы собираетесь его ждать? – По нашему плану – перед школой. Перед главным входом. – Не все им пользуются, и он может ускользнуть, особенно если Тина проболтается, что говорила с вами. – Джером видит, что Ходжес хочет его перебить, и поднимает руку. – Она обещала, что ничего не скажет, но большие братья знают маленьких сестренок, можете поверить человеку, у которого есть сестра. Если ему станет известно, что кто-то хочет его расспросить, он может уйти задами и выбраться через футбольное поле на Уэстфилд-стрит. Я могу припарковаться там и позвонить, если увижу его. – Ты знаешь, как он выглядит? – Да, Тина показала мне фотографию из ее бумажника. Позвольте мне поучаствовать в этом, Билл. Барби нравится эта девочка. Мне она тоже понравилась. И она показала характер, обратившись к вам, пусть моя сестра и командовала парадом. – Знаю. – Опять же, мне чертовски любопытно. Тина говорит, деньги начали приходить, когда ее брату было только тринадцать. Совсем мальчишка, и такие деньги… – Джером качает головой. – Неудивительно, что у него проблемы. – Согласен. Ладно, если ты этого хочешь, ты в деле. – Брат! Разумеется, за этим следует очередной удар кулака о кулак. – Ты учился в Нортфилде, Джером. Там есть еще какой-нибудь выход, кроме главного и на Уэстфилд-стрит? Джером думает. – Если он спустится в подвал, то попадет к прежнему месту для курения. Дальше через конференц-зал можно выйти на Гарнер-стрит. – Я отправлю туда Холли, – решает Ходжес. – Отличная идея! – восклицает Джером. – Вся команда в сборе! Как я и говорил! – Но если увидишь его, не подходи, – уточняет Ходжес. – Только позвони. Говорить с ним буду я. Холли я скажу то же самое. Хотя она и сама не подойдет. – При условии, что вы нам все расскажете. – Расскажу, если будет что, – отвечает Ходжес в надежде, что не дает поспешного обещания. – Завтра приезжай в мой офис в Тернер-билдинг около двух. Выезжаем в два пятнадцать. В два сорок пять – на позициях. – Вы уверены, что Холли справится? – Да. Наблюдение – это для нее. Проблемы возникают при конфронтации. – Не всегда. – Да, – соглашается Ходжес. – Не всегда. Оба думают о конфронтации – в ЦКИ с Брейди Хартсфилдом, – в которой Холли показала себя с наилучшей стороны. Джером смотрит на часы: – Должен идти. Я обещал отвезти Барбару в торговый центр. Она хочет часы «Суотч». – Он закатывает глаза. Ходжес ухмыляется: – Люблю твою сестричку, Джером.