– Но ведь это неправда! И вы это знаете! Добро пожаловать в реальный мир, Питер, подумал Дрю. И промолчал, позволяя мальчишке самому оценить положение. – Я мог бы сжечь их, – произнес Зауберс, словно обращаясь к самому себе, обдумывая этот вариант. – Мог бы пойти д… туда, где они лежат, и просто их сжечь. – Сколько их? Восемьдесят? Сто двадцать? Сто сорок? Останется зола. Пепел. А если и не останется, у меня есть фотокопии двух страниц. Копы начнут задавать вопросы, как твоей семье удалось достаточно безболезненно пережить рецессию, учитывая увечья твоего отца и все эти медицинские счета. Я думаю, компетентный бухгалтер сможет выяснить, что расходы твоей семьи превосходили доходы на приличную сумму. Дрю понятия не имел, есть ли в его словах хоть толика правды, но мальчишка тоже этого не знал. Чувствовалось, что он в панике, и Дрю полагал, что это хорошо. Паника лишала рассудка. – Доказательств нет. – Зауберс мог только шептать. – Деньги потрачены. – Я уверен, что потрачены, иначе ты бы сюда не пришел. Но деньги всегда оставляют след. И кто может пойти по нему, кроме полиции? Правильно, налоговое управление! Как знать, Питер, может, твои отец и мать тоже сядут в тюрьму за уклонение от налогов. Так что твоя сестра… Тина, если не ошибаюсь… останется одна, хотя, возможно, найдется добрая тетушка, у которой она сможет пожить до освобождения ваших родителей. – Чего вы хотите? – Не тупи. Мне нужны записные книжки. Все. – Если я их вам отдам, что получу взамен? – Уверенность, что ты свободен и никто ни в чем тебя не обвинит. А это, учитывая ситуацию, в которой ты оказался, бесценно. – Вы серьезно? – Сынок… – Не смейте меня так называть! – Мальчишка сжал кулаки. – Питер, хорошенько подумай. Если откажешься отдать записные книжки, я сдам тебя полиции. Но как только ты мне их передашь, я уже ни в чем не смогу тебя обвинить, потому что взял краденое. Ты будешь в полной безопасности. Говоря, Дрю держал указательный палец правой руки на тревожной кнопке под столом. Ему совершенно не хотелось ее нажимать, но очень не нравились сжатые кулаки. В панике Зауберс мог решить, что есть еще один способ заткнуть рот Дрю Холлидею. Конечно, все происходящее фиксировалось камерой видеонаблюдения, но мальчишка мог этого не осознавать. – А вы останетесь с сотнями тысяч долларов. – В голосе Зауберса звучала горечь. – Может, с миллионами. – Ты помог семье пережить трудные времена, – ответил Дрю. Хотел добавить: Так чего жадничать? – но понял, что эти слова, учитывая обстоятельства, определенно неуместны. – Я думаю, ты можешь быть доволен. На лице мальчишки читался безмолвный ответ: Тебе легко говорить. – Мне нужно время подумать. Дрю кивнул, но не соглашаясь: – Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но – нет. Если ты сейчас выйдешь отсюда, обещаю, что у твоего дома тебя будет поджидать патрульный автомобиль. – И вы потеряете кучу денег. Дрю пожал плечами: – Не в первый раз. – Хотя таких денег он не терял никогда, что верно, то верно. – Вы знаете, что мой отец занимается недвижимостью? Неожиданная смена темы озадачила Дрю. – Да, я это отметил, когда проводил свое маленькое расследование. Теперь у него своя компания, дела которой идут неплохо. Хотя есть у меня подозрения, что деньги Джона Ротстайна могли пойти на ее основание. – Я попросил его провести анализ ситуации во всех книжных магазинах города, – произнес Зауберс. – Сказал, что данные нужны мне для реферата о влиянии электронных книг на традиционную книготорговлю. Это произошло до того, как я к вам пришел в первый раз, когда еще размышлял о том, стоит ли рискнуть. Он выяснил, что в прошлом году вы взяли третью ссуду под залог своего магазина, и сказал, что ее дали вам только благодаря местоположению. Лэйсмейкер-лейн сейчас котируется высоко. – Не думаю, что это имеет хоть какое-то отношение к предмету нашего раз… – Вы правы, мы пережили действительно тяжелые времена, и знаете что? Подобные испытания прививают нюх на людей, у которых серьезные проблемы. Даже детям. Может, детям особенно. Я думаю, что вы сейчас в крайне стесненном положении. Дрю убрал палец с тревожной кнопки, поднял руку, нацелил палец за Зауберса: – Не зли меня, малыш. На щеках Зауберса зарделись лихорадочные пятна румянца, и это явно не понравилось Дрю (поскольку не входило в его планы): он разозлил мальчишку. – Я знаю, вы пытаетесь заставить меня принять поспешное решение, но ничего не выйдет. Да, записные книжки у меня. Их сто шестьдесят пять. Полностью исписаны не все, но большинство. И знаете что? Это была не трилогия про Голда – это был цикл. В записных книжках – еще два романа. Черновые варианты, но достаточно чистые. Мальчишка говорил все быстрее и быстрее, явный испуг не помешал ему – хотя именно на это рассчитывал Дрю – разобраться в ситуации. – Записные книжки спрятаны, но, полагаю, вы правы: если вы позвоните в полицию, их найдут. Только мои родители ничего не знали, и, думаю, полиция им поверит. Что касается меня… я еще несовершеннолетний. – Он даже улыбнулся, словно только что это осознал. – Со мной ничего не сделают, потому что я не крал ни записные книжки, ни деньги. Когда это произошло, я еще не родился. Вы выйдете чистым, но никаких дивидендов вам это не принесет. Когда банк заберет ваш магазин за долги – мой отец говорит, что заберет, рано или поздно, – а здесь, надеюсь, откроют французскую булочную-кондитерскую, я приду и съем круассан за ваше здоровье. – Какая речь, – заметил Дрю. – Это все. И я ухожу. – Предупреждаю тебя, ты поступаешь глупо. – Я же сказал, мне нужно время, чтобы подумать. – Сколько? – Неделя. Вам тоже надо подумать, мистер Холлидей. Может, мы найдем взаимовыгодное решение. – Надеюсь на это, сынок. – Дрю сознательно употребил это слово. – Потому что в противном случае я позвоню в полицию. Можешь мне поверить. Браваду мальчишки как ветром сдуло. Его глаза наполнились слезами. Но прежде чем они потекли по щекам, он развернулся и вышел за дверь. 12 И теперь автоответчик воспроизводит голосовое сообщение, которое Дрю слушает в ярости, но и со страхом, потому что в голосе мальчишки, вроде бы хладнокровном и собранном, сквозит отчаяние. «Я не смогу прийти завтра, хотя и говорил, что приду. Я совершенно забыл про выездной семинар для членов ученической администрации младших и старших классов, а на следующий год меня выбрали вице-президентом выпускного класса. Я знаю, это звучит как отговорка, но на самом деле это не так. Наверное, этот семинар вылетел у меня из головы со всеми вашими угрозами отправить меня в тюрьму и тому подобным». Сотри это немедленно, думает Дрю, его ногти впиваются в ладони. «Это пансионат “Ривер бенд” в округе Виктор. Завтра в восемь утра мы уезжаем на автобусе – это день повышения квалификации для учителей, так что занятий все равно не будет – и возвращаемся в воскресенье вечером. Нас будет двадцать человек. Я думал о том, чтобы отпроситься, но родители уже тревожатся из-за меня. Моя сестра тоже. Если я пропущу выездной семинар, они будут знать наверняка: что-то не так. Похоже, моя мама думает, что какая-то девушка забеременела от меня». Мальчишка издает пронзительный, почти истерический смешок. Дрю думает, что нет ничего более жуткого, чем семнадцатилетние мальчишки: даже представить себе невозможно, что они способны отмочить. «Я приду во второй половине дня в понедельник, – продолжает Зауберс. – Если вы подождете до понедельника, может, мы что-нибудь придумаем. Найдем компромисс. У меня есть идея. Если вы думаете, что я вожу вас за нос насчет семинара, позвоните в пансионат и проверьте, кто зарезервировал номера. Ученическая администрация школы Нортфилд. Может, я увижу вас в понедельник. Нет – значит, нет. До свида…» Время, отведенное на сообщение – максимальное, для клиентов, которые звонят в нерабочие часы с западного побережья, – наконец-то истекло. Бип. Дрю садится на стул (не обращая внимания на его обычный протестующий скрип) и долгую минуту смотрит на автоответчик. Он не собирается звонить в пансионат «Ривер бенд»… который – смех да и только – находится в шести или семи милях вверх по течению от тюрьмы, где отбывает пожизненное заключение вор, укравший записные книжки. Дрю уверен, что насчет семинара Зауберс сказал правду, потому что проверить это очень легко. Насчет причины, побудившей его не отказываться от поездки, сомнений гораздо больше. Может, Зауберс решил все-таки проверить, не блефует ли Дрю насчет полиции. Но он не блефовал. Он не собирался оставлять Зауберсу то, что ему самому не получить. Так или иначе, маленькому ублюдку придется отдать эти записные книжки. «Подожду до вечера понедельника, – думает Дрю. – Это я могу себе позволить, но ситуацию необходимо разрешить, так или иначе. Я уже слишком отпустил поводок». Он отмечает, что мальчишка Зауберс и его давний друг Моррис Беллами, несмотря на разницу в возрасте, ведут себя одинаково, когда дело касается записных книжек Ротстайна. Жаждут приберечь их содержимое для себя. Поэтому мальчишка предложил ему только шесть записных книжек, вероятно, те самые шесть, которые счел наименее интересными. Дрю, с другой стороны, не слишком любил Ротстайна. Он прочитал «Бегуна», но только потому, что Морри свихнулся на этом романе. Остальные два романа даже не открывал, не говоря уже о сборнике рассказов. Это твоя ахиллесова пята, сынок, думает Дрю. Жажда коллекционера. Тогда как меня заботят только деньги, а деньги упрощают все. Так что валяй, наслаждайся уикэндом детских игр в политику. Когда вернешься, начнется игра покруче. Дрю с трудом наклоняется и стирает сообщение. 13 Возвращаясь в город, Ходжес вдруг осознает, что от него разит потом, и решает завернуть домой, съесть вегетарианский бургер и принять душ. Еще и переодеться. Харпер-роуд практически по пути, а в джинсах он будет чувствовать себя более комфортно. Для него джинсы – одно из главных преимуществ работы на себя. Когда Ходжес выходит из дома, Пит Хантли звонит, чтобы сообщить прежнему напарнику, что Оливер Мэдден арестован. Ходжес поздравляет Пита с задержанием опасного преступника, садится за руль, и тут раздается новый звонок. На этот раз от Холли. – Где ты, Билл? Ходжес смотрит на часы и видит, что уже четверть четвертого. Как быстро летит время, когда наслаждаешься каждой минутой, думает он. – Дома. Как раз выезжаю на работу. – А что ты там делаешь? – Заглянул, чтобы принять душ. Хотел поберечь твои нежные органы обоняния. И я не забыл про Барбару. Я позвоню, как только… – Можешь не звонить. Она здесь. С маленькой подружкой, которую зовут Тина. Они приехали на такси. – На такси? – Обычно у детей и мысли не возникает о такси. Вероятно, Барбара хочет обсудить с ним нечто более серьезное, чем он предполагал. – Да. Я отвела их в твой кабинет. – Холли понижает голос: – Барбара просто волнуется, а вторая испугана до смерти. Я думаю, она попала в какую-то передрягу. Ты должен приехать как можно быстрее, Билл. – Понял тебя.