Двести. – …ЗА ТВОЕЙ ГОЛОВОЙ… Двести пятьдесят. – …МОЙ ПРИНЦ! Двести семьдесят пять. 125 Бен, Деннис и Наоми увидели Питера – темную фигуру на фоне стены, высоко, выше, чем осмелился бы забраться самый храбрый акробат. – Быстрее, – простонал Бен. – Ради вашей жизни… Ради его жизни! Они быстро опустошили тележку… но ничего больше сделать не могли. 126 Флегг поднимался. Капюшон свалился с его головы; длинные темные волосы стояли дыбом. Скоро, уже скоро. 127 Ветер теперь был несильным, но очень холодным. Он студил лицо Питера и его голые руки. Питер спускался медленно, очень осторожно. Перед его глазами уплывали вверх каменные блоки стены – постепенно ему стало казаться, что он стоит на месте, а движется сама Игла. Дыхание сделалось хриплым. Руки немели; он уже почти не чувствовал веревки. Сколько еще? Он не решался посмотреть вниз. Вверху стали рваться отдельные нитки, аккуратно сплетенные им когда-то. Он не видел этого, и это было хорошо. 128 – Быстрее, король Питер! – прошептал Деннис. Они только что закончили опорожнять тележку. Питер уже преодолел половину веревки. – Он так высоко! – простонала Наоми. – Если он упадет… – Если упадет, то разобьется, – подвел итог Бен, и они подавленно замолчали. 129 Флегг достиг вершины лестницы и побежал по коридору, оскалив зубы в злобной усмешке. Пот заливал его лицо. Он отложил топор и открыл первый засов на двери Питера. Потом второй… но тут остановился. Вдруг птичка не пытается упорхнуть, а поджидает его за дверью с чем-нибудь увесистым в руках? Но когда он заглянул в глазок, то сразу понял все и зарычал в гневе: – Не так-то это легко, моя птичка! Посмотрим, как ты полетишь, когда я обрежу твою веревку! Он открыл третий засов, ворвался в камеру и бросился к окну. Улыбка вернулась на его лицо. Он решил пока не обрезать веревку. 130 Питер спускался. Все мускулы у него одеревенели; ужасно хотелось пить. Ему казалось, что он висит на этой веревке целую вечность, что все напрасно и он скоро умрет – не разобьется, а умрет от жажды. Он по-прежнему не смотрел вниз, но испытал странную потребность взглянуть вверх. Он поднял голову. Там, с высоты двухсот футов, на него скалилось белое лицо Флегга. – Привет, моя птичка! – весело крикнул Флегг. – У меня топор, но, думаю, он мне не понадобится. Я его отложил, видишь? – Он показал пустые руки. Вся сила, казалось, разом ушла из рук и ног Питера при виде этого ненавистного лица. Он уже не ощущал веревки – только видел, как она тянется из его кулаков. Теперь он поглядел вниз… и увидел три бледных запрокинутых лица, очень маленьких. Он все еще был не в двадцати, не в сорока, а в ста футах над каменной мостовой, на высоте четвертого этажа. Он не мог больше спускаться, а просто висел на веревке. Снег тихо падал на его лицо. Флегг наверху начал смеяться. 131 – Почему он остановился? – закричала Наоми, вцепившись в руку Бена. Она смотрела на силуэт Питера, медленно раскачивающийся, как тело повешенного. – Что с ним? – Не знаю. Смех Флегга, доносящийся сверху, внезапно оборвался. – Кто здесь? – Его голос был подобен грому. – Отвечайте, если вам дорога жизнь! Кто здесь? Фриски заскулила и спряталась за спину Наоми. – О боги! – воскликнул Деннис. – Что нам делать, Бен? – Ждать, – мрачно ответил тот. – А если он спустится – драться. Подождем, что будет дальше. Мы… Но долго ждать им не пришлось. Все решилось в несколько секунд. 132 Флегг увидел, как тонка и бела веревка Питера, и мгновенно понял все – и про салфетки, и про кукольный домик. Питер чуть не обвел его вокруг пальца. Но он увидел и кое-что еще. Торчащие концы ниток футах в пятнадцати от верхнего конца веревки. Он мог повернуть железный прут, чтобы он полетел вниз и разбил Питеру голову. Мог перерубить веревку топором. Но он предпочел дать событиям идти своим чередом… пока не услышал голоса внизу. Но тут веревка лопнула, как туго натянутая струна.