— Как и ты. — Смысл вот в чем, — продолжил Дэн. — Этими людьми — если они вообще люди — руководит женщина, которая, собственно, и убила мальчика. В день, когда Абра увидела фотографию Тревора в разделе пропавших детей местной газетенки, она смогла залезть в голову к этой женщине. А та — в голову Абры. Несколько мгновений они смотрели на мир глазами друг друга. — Дэн вытянул кулаки и провернул их в воздухе. — Перевертыш. Абра думает, что теперь они могут прийти за ней, и я с ней согласен. Она представляет для них опасность. — Но есть еще кое-что, верно? — спросил Билли. Дэн выжидающе посмотрел на него. — У тех, кто сияет, кое-что есть, так? То, за чем охотятся эти люди. То, что можно добыть лишь убийством. — Да. — Эта женщина знает, где Абра? — спросил Джон. — Абра думает, что нет, но нужно помнить, что ей всего тринадцать. Она может и ошибаться. — А сама Абра знает, где эта женщина? — Единственное, в чем она уверена — во время этого контакта, этого взаимного проникновения, женщина находилась в супермаркете «Сэмс». То есть где-то на Западе, но магазины «Сэмс» разбросаны по девяти штатам. — Включая Айову? Дэн покачал головой. — Тогда чего мы добьемся, если туда поедем? — Мы найдем перчатку, — сказал Дэн. — Абра думает, что если перчатка окажется у нее, то она сможет выследить человека, который ее надевал. Она зовет его Барри Кит. Джон сидел, опустив голову и обдумывая услышанное. Дэн ему не мешал. — Хорошо, — произнес он в конце концов. — Это безумие, но допустим, я вам поверил. Учитывая то, что я о ней знаю — и то, что я знаю о тебе, — не так уж это и сложно. Но если эта женщина не знает, где Абра… может, лучше оставить все как есть? Не будить лихо и все такое? — Не думаю, что наше лихо спит, — ответил Дэн. — Эти (пустые дьяволы) твари хотят заполучить ее для того же, зачем им понадобился Тревор — в этом, я уверен, Билли прав. А еще они знают, что она представляет для них угрозу. Если выражаться терминами «Анонимных алкоголиков», у нее есть возможность нарушить их анонимность. А какими ресурсами обладают эти создания, мы и понятия не имеем. Ты бы хотел, чтобы твоя пациентка жила в страхе месяц за месяцем, а то и год за годом, ожидая, что в любой момент на улице может нарисоваться паранормальная Семья Чарли Мэнсона и схватить ее? — Конечно же, нет. — Эти выродки питаются детьми вроде нее. Вроде меня — каким я был в детстве. Детьми с сиянием. — Он мрачно смотрел Джону Далтону в глаза. — Если это так, их нужно остановить. — Если я в Айову не еду, что требуется от меня? — спросил Билли. — Скажем так, — ответил Дэн. — На следующей неделе ты как следует изучишь Эннистон. Если Кейси тебя отпустит, снимешь номер в мотеле и переедешь туда. 5 В конце концов Роза смогла войти в медитативное состояние, к которому так долго стремилась. Сложнее всего было перестать беспокоиться о Дедуле Флике, но она с этим справилась. Поднялась выше этого. Сейчас она путешествовала за пределами собственного тела и еле слышно шевелила губами, снова и снова повторяя старинные заклинания — саббатха ханти, лодсам ханти, каханна ризоне ханти. Искать девчонку было еще рано, но теперь, когда Роза осталась одна, а мир замер — и внутри, и снаружи, — она и не торопилась. Роза вооружалась и наращивала концентрацию, медленно и тщательно. Саббатха ханти, лодсам ханти, каханна ризоне ханти: слова, которые были древними уже в те дни, когда Узел верных кочевал по Европе, торгуя побрякушками и брикетами торфа. Они, наверное, были древними и в первые годы жизни Вавилона. Девчонка сильна, но Верные — всемогущи, и Роза не ожидала никаких проблем. Девчонка будет спать, а Роза — ступать тихо и осторожно, собирая информацию и закладывая в разум соплячки внушения, словно небольшие заряды взрывчатки. Это будет не просто червь — целый клубок червей. Некоторых девчонка обнаружит и уничтожит. Других — нет. 6 В тот вечер, покончив с уроками, Абра проговорила по телефону с мамой почти сорок пять минут. Разговор проходил на двух уровнях. На первом они обсуждали будущую неделю в школе, костюм Абры на грядущий Хэллоуин и то, как прошел ее день. Они обсуждали планы по перевозке Момо на север в хоспис Фрейзера (который Абра в мыслях по-прежнему называла «хвостис»). Люси рассказала Абре о текущем состоянии Момо — «вообще говоря, довольно неплохое, учитывая все обстоятельства». На другом уровне Абра слышала, как Люси сердится на себя за то, что каким-то образом подвела свою бабушку. Она слышала правду о Момо — что ей страшно, что она одурманена лекарствами, что ее мучают бесконечные боли. Абра пыталась посылать матери успокаивающие мысли: «все хорошо, мам», «мы любим тебя, мам» и «пока могла, ты делала все, что в твоих силах». Ей хотелось верить, что хотя бы некоторые из них достигли цели, но в глубине души она понимала, что это не так. Абра обладала многими способностями — из тех, что одновременно прекрасны и пугающи, — но влияние на эмоциональное настроение собеседника в их число никогда не входило. А Дэн бы смог? Наверное, да. Ей казалось, что он использует частичку своего сияния, чтобы помогать людям в хвостисе. Если это действительно правда, он мог бы помочь Момо, когда ее туда привезут. Было бы здорово. Абра спустилась вниз. На ней была розовая фланелевая пижама, которую Момо подарила ей на прошлое Рождество. Отец пил пиво и смотрел матч «Ред сокс». Она звонко поцеловала его в нос (отец всегда твердил, что терпеть этого не может, но Абра знала, что он лукавит) и сказала, что идет спать. — Ля домашка эст готоффа, мадмуазель? — Да, папуля, хотя «домашка» по-французски — это «девуар». — Буду знать, буду знать. Как там мама? Спрашиваю, потому что ты дала мне с ней поговорить полторы минуты, а потом выхватила трубку. — Нормально. — Абра понимала, что говорит правду, а еще понимала, что «нормально» — понятие относительное. Она сделала несколько шагов, потом обернулась. — Она сказала, что Момо похожа на стеклянную статуэтку. — Мама так не говорила, во всяком случае вслух, но думала об этом. — Она сказала, что мы все такие. Дэйв выключил звук телевизора. — Ну, наверное, она права, только некоторые из нас сделаны из удивительно прочного стекла. Помни, Момо стояла на полке целая и невредимая много, много лет. А теперь иди сюда, Абба-Ду, и обними своего папу. Не знаю, насколько это нужно тебе, но мне точно не повредит. 7 Двадцатью минутами позже она лежала в постели. На комоде горел ночник в виде Винни-Пуха — ее старый друг еще с младенчества. Абра поискала Дэна и нашла его в комнате отдыха с паззлами, журналами, столиком для пинг-понга и большим телевизором на стене. Он играл в карты с постояльцами хвостиса. (ты уже говорил с доктором Джоном?) (да послезавтра мы выдвигаемся в Айову) Эта мысль сопровождалась схематичным рисунком старого биплана. Внутри сидели два пилота в старомодных летных шлемах, шарфах и очках. Эта картинка заставила Абру улыбнуться. (если мы привезем тебе) Изображение бейсбольной перчатки. Не той, что носил бейсбольный мальчик, но Абра поняла, о чем речь. (ты не психанешь?) (нет) Она должна держать себя в руках. Будет жутко, конечно, прикасаться к перчатке мертвого мальчика, но она должна это сделать. 8 В комнате отдыха «Ривингтона-1» мистер Брэддок смотрел на Дэна с тем одновременно осуждающим и слегка озадаченным видом, на который способны лишь дряхлые старики на грани маразма. — Ты сбросишь карты, Дэнни, или так и будешь пялиться в угол, пока лед на полюсах не растает? (спокойной ночи Абра) (спокойной ночи Дэн и пожелай от меня спокойной ночи Тони) — Дэнни? — мистер Брэддок постучал разбухшими костяшками по столу. — Вызываю Дэнни Торранса, прием. (не забудь поставить ту штуку) — Тук-тук, Дэнни, — сказала Кора Уиллингем. Дэн посмотрел на них. — Я уже ходил или еще нет? Мистер Брэддок, глядя на Кору, закатил глаза. Кора ответила ему тем же. — И дочки говорят мне, что это я съехала с катушек, — сказала она. 9