С помощью Холли и Ральфа Юн сумел добраться до сувенирной лавки и укрыться за ней, после чего рухнул на землю, привалившись спиной к стене здания. Он дышал хрипло и тяжело, его лицо было пепельно-серым, лоб покрылся испариной. Левый рукав рубашки пропитался кровью от локтя до манжеты. Юн застонал и сказал: – Вот же повезло, твою мать. Стрелок пальнул еще раз. Пуля врезалась в асфальт. – Сильно тебя зацепило? – спросил Ральф. – Дай-ка я посмотрю. Хотя Ральф старался закатывать рукав Юна бережно, чтобы не потревожить рану, Юн все равно вскрикнул и оскалил зубы. Холли вынула из кармана мобильный телефон. Рана оказалась не такой уж и страшной. Ральф боялся, что будет хуже. Видимо, пуля прошла по касательной. В кино Юн уже снова встал бы в строй, но реальная жизнь – совсем другое дело. Пуля, выпущенная из дальнобойной снайперской винтовки, сильно повредила локоть. Плоть вокруг раны уже распухла и побагровела, как после удара кувалдой. – Скажи, что это просто вывих, – пробормотал Юн. – Хорошо, если вывих. Мне кажется, все-таки перелом, – ответил Ральф. – Но ты и вправду везучий. Можно сказать, отделался легким испугом. Если бы пуля прошла чуть правее, тебе оторвало бы полруки. Не знаю, что у него за винтовка, но явно что-то убойное. – Плечо точно вывихнуто, – сказал Юн. – Когда руку отбросило назад, я слышал, как оно хрустнуло. Твою мать! И что будем делать, amigo? Кажется, мы тут застряли надолго. – Холли? – спросил Ральф. – Есть сигнал? Она покачала головой. – В доме у Болтонов было четыре полоски, а здесь вообще ни одной. «Слезь с меня», кажется, так он кричал? Вы слышали… Грохнул еще один выстрел. Тело Алека Пелли дернулось и снова обмякло. – Я достану тебя, Андерсон! – донеслось с вершины холма. – Я достану тебя, малыш Ральфи! Я достану вас всех! Юн изумленно посмотрел на Ральфа. – Мы ошиблись, – сказала Холли. – У чужака все-таки есть свой Ренфилд. И кем бы он ни был, он знает Ральфа. А вы его знаете? Ральф покачал головой. Стрелок кричал что есть мочи, почти завывал, и ему вторило эхо, искажавшее голос. Это мог быть кто угодно. Юн разглядывал рану у себя на руке. Кровотечение замедлилось, но отек стал сильнее. Скоро локтевого сустава вообще не будет видно. – Больнее, чем зубы мудрости. Ральф, ты ведь знаешь, что делать? Ральф выглянул за угол здания, поднес ко рту сложенные рупором ладони и крикнул: – Полиция уже едет, урод! Техасский дорожный патруль! Они не будут с тобой церемониться и уговаривать тебя сдаться! Сразу пристрелят, как бешеную собаку! Хочешь жить, бросай все и беги! Потом будет поздно! Секундная пауза – и еще один вопль с вершины холма. Либо крик боли, либо издевательский смех, либо то и другое сразу. Затем последовали два выстрела. Одна пуля вошла в деревянную стену прямо над головой Ральфа, осыпав его градом щепок. Ральф быстро спрятался за угол и обернулся к своим товарищам: – Кажется, он со мной не согласен. – У него истерика, – заметила Холли. – Полный псих, – согласился Юн и снова прижался затылком к стене. – Господи, как же тут жарко. Асфальт прямо раскаленный. А к полудню, наверное, станет еще горячее. Muy caliente[31]. Если мы здесь застрянем, то точно поджаримся. Холли спросила: – Вы правша, лейтенант Сабло? – Да. И раз уж мы тут все вместе сидим на прицеле у психа с винтовкой, называйте меня просто Юн, как el jefe[32]. – Хорошо. Перебирайтесь на угол, туда, где сейчас Ральф. А вы, Ральф, идите ко мне. Когда лейтенант Сабло откроет огонь, мы добежим до дороги, ведущей к туристическим домикам и входу Ахиги. Да, тут открытый участок, но он небольшой. Максимум пятьдесят ярдов. Мы его преодолеем секунд за пятнадцать. Может быть, за двенадцать. – Холли, за двенадцать секунд он успеет прикончить кого-то из нас. – Думаю, стоит рискнуть. – Она была абсолютно спокойна. Спокойна как слон. Как целое стадо невозмутимых слонов. Вот что самое поразительное. Буквально позавчера, на совещании в офисе Хоуи, она была такой напряженной и нервной, что казалось, любой громкий чих заставит ее подскочить до потолка. Ей уже приходилось бывать в подобных ситуациях, подумал Ральф. И может быть, именно в таких ситуациях и проявляется настоящая Холли Гибни. Раздался очередной выстрел, за которым последовал звонкий удар металла о металл. Потом еще один выстрел. – Он стреляет по нашему бензобаку, – сказал Юн. – И как нам потом объясняться с прокатной конторой? – Ральф, нам пора. – Холли смотрела на него в упор. Раньше ей было трудно смотреть людям в глаза. Но не теперь. Теперь – нет. – Представьте, скольких еще Фрэнков Питерсонов он убьет, если мы его не остановим. Эти детишки пойдут с ним сами, потому что подумают, что знают его. Или он им покажется милым и дружелюбным, каким, наверное, показался сестрам Ховард. Не тот, кто стреляет с вершины холма. А тот, кого он защищает. Еще три быстрых выстрела, один за другим. Ральф увидел, что в заднем крыле их многострадального джипа появилось несколько новых дыр. Да, псих с винтовкой явно целился в бензобак. – А что будем делать, если мистер Ренфилд спустится нам навстречу? – спросил Ральф. – Может быть, он не захочет спускаться. Главное – добежать до дороги, а дальше уже будет проще. Но если он все-таки спустится раньше, чем мы доберемся до входа Ахиги, вы его пристрелите. – С удовольствием. Если он первым меня не пристрелит. – По-моему, с ним что-то не так, – задумчиво произнесла Холли. – Все эти крики… Юн кивнул: – «Слезь с меня». Я тоже слышал. Следующий выстрел пробил бензобак джипа, и бензин полился на асфальт. Мгновенного взрыва не произошло, но если стрелок, засевший на вершине холма, попадет в бензобак еще раз, внедорожник наверняка взорвется. – Хорошо, – сказал Ральф. Все равно выбор был невелик: либо делать, как предлагает Холли, либо тупо сидеть на месте и ждать, когда вооруженный сообщник чужака начнет палить по дощатой сувенирной лавке, разнося в щепки их единственное укрытие. – Юн? На тебя вся надежда. Прикрой нас, как сможешь. Юн передвинулся к углу здания, морщась от боли при каждом рывке. Пистолет он держал в правой руке, прижимая его к груди. Холли с Ральфом встали у другого угла. Отсюда отлично просматривалась дорога, ведущая вверх по склону холма. В самом начале дороги, по обе стороны от нее, стояли огромные валуны. На одном был нарисован американский флаг, на другом – флаг Техаса с одинокой звездой. Главное – забежать за тот камень с американским флагом, а дальше будет уже безопасно. Да, почти наверняка. Но пятьдесят ярдов, отделявшие их с Холли от дороги, почему-то скорее напоминали пятьсот. Ральф подумал о Дженни, которая занималась дома йогой или поехала по делам в центр. Подумал о Дереке в летнем лагере, где тот отлично проводил время в компании новых друзей, за разговорами о видеоиграх, телесериалах и девчонках. У Ральфа даже нашлось несколько лишних секунд, чтобы задаться вопросом, о ком сейчас думала Холли. Очевидно, о нем. – Вы готовы? Ответить он не успел. Психованный снайпер выстрелил снова, и бензобак джипа взорвался шаром оранжевого огня. Юн высунулся из-за угла и начал стрелять по вершине холма. Холли рванула к дороге. Ральф бросился следом. 15 Джек увидел, как вспыхнул джип, и издал громкий победный вопль, хотя радоваться было рано; вот если бы они сидели в машине… тогда да, тогда это была бы победа. Какое-то движение внизу привлекло его взгляд: двое из трех уцелевших бежали к дороге, ведущей на холм. Женщина – впереди, Андерсон – следом за ней. Джек повернул ствол винтовки в их сторону и приник глазом к прицелу. Выстрелить он не успел. Совсем рядом раздался свист пуль. Осколки камня ударили Джека в плечо. Раненый парень открыл ответный огонь. Правда, стрелял он из пистолета, а на таком расстоянии толку от пистолета немного, и все же эта последняя пуля прошла слишком близко, опасно близко. Джек пригнулся, прижав подбородок к груди, и почувствовал шишки воспаленных, будто переполненных гноем лимфоузлов на шее. Голова раскалывалась от боли, кожа горела, на глаза давило изнутри. Когда он снова заглянул в прицел, Андерсон уже скрылся за большим валуном в начале дороги. Черт. Он их упустил. Но была и другая проблема. Черный дым от горящего джипа поднимался густым столбом, и при полном отсутствии ветра он рассеется очень не скоро. А вдруг кто-то из местных увидит дым и позвонит в контору, которая заменяет пожарную часть в этом занюханном городишке? Спускайся вниз. На этот раз было сразу понятно, кому принадлежит голос. Надо прикончить их прежде, чем они доберутся до тропы Ахиги. Джек не знал, что такое Ахига, но нисколько не сомневался, что гость, поселившийся у него в голове, имеет в виду боковую дорожку за щитом с вождем Ваху. Он снова пригнулся, когда еще одна пуля снизу ударилась о ближайший скалистый выступ, потом поднялся на ноги, сделал шаг и упал. На мгновение боль ослепила его, заслонив собой весь мир. Потом он схватился за чахлый кустик между двумя валунами и кое-как поднялся. Оглядел себя и испугался. Нога, укушенная змеей, распухла почти в два раза. Штанина на ней туго натянулась. И что самое поганое, промежность тоже раздулась, словно ему в штаны засунули подушку. Спускайся вниз, Джек. Быстрее. Убей их всех, и я заберу у тебя рак. Увы, сейчас его больше волновала другая проблема. Он разбухал, словно пропитавшаяся водой губка. И змеиный яд тоже. Я тебя вылечу. Джек сомневался, можно ли верить словам человека в татуировках, но понимал, что выбора у него нет. Кроме того, был еще и Андерсон. Мистер Мнения-Нет ответит ему за все. Это из-за него Джек оказался в таком дерьме, и Андерсон не уйдет безнаказанным. Джек заковылял вниз по дорожке, еле переставляя ноги и опираясь на винчестер, как на клюку. Второй раз он упал, когда левая нога заскользила по гравию, а правая – распухшая, пульсирующая жгучей болью – не смогла удержать вес тела сама по себе. На третьем падении штанина лопнула, открыв участок темно-багровой кожи, уже начавшей чернеть и отмирать. Джек поднялся, цепляясь за камни, обливаясь потом и задыхаясь. Он уже не сомневался, что умрет в этой богом забытой глуши, но черт бы его побрал, если он сделает это в одиночку. 16 Пригнувшись как можно ниже, Ральф с Холли взбежали по каменистой дорожке и остановились перевести дух лишь на вершине первого холма. Чуть левее и ниже стояли обветшавшие туристические домики. Справа виднелось длинное одноэтажное здание, то ли бывший гараж, то ли склад, где раньше хранилось туристическое снаряжение – в те далекие времена, когда Мэрисвиллский провал был открыт для туристов. Рядом со зданием стоял пикап. Ральф скользнул по нему взглядом, отвернулся, затем присмотрелся получше. – О боже. – Что? Что такое? – Теперь понятно, откуда он меня знает. Это пикап Джека Хоскинса.