Он улегся на землю и посмотрел в оптический прицел. Вот стоянка с поблекшей желтой разметкой; вот заброшенная сувенирная лавка; вот заколоченный вход в пещеру, над которым висит выцветшая, но еще различимая вывеска: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МЭРИСВИЛЛСКИЙ ПРОВАЛ». Теперь оставалось лишь ждать. 4 Спим до девяти, сказал Ральф, но уже в четверть девятого они собрались в кафе при мотеле. Ральф, Хоуи и Алек взяли на завтрак яичницу и бифштекс. Холли обошлась без бифштекса, но заказала омлет из трех яиц, и Ральфу понравилось, что она съела все до последнего кусочка. Она опять была в джинсах, футболке и пиджаке. – Днем будет жарко, – заметил Ральф. – Да, и пиджак мятый, но мне нужны большие карманы. Сумку я тоже беру с собой, но оставлю ее в машине. – Она наклонилась вперед и понизила голос: – В таких мотелях частенько случаются кражи. Хоуи прикрыл рот рукой, то ли сдерживая отрыжку, то ли скрывая улыбку. 5 Когда они приехали к Болтонам в Мэрисвилл, Юн и Клод сидели на крыльце и пили кофе. Люба в своей инвалидной коляске занималась прополкой в небольшом садике: на коленях – кислородный баллон, во рту – дымящаяся сигарета, на голове – большая соломенная шляпа. – Ночь прошла спокойно? – спросил Ральф. – Да, – кивнул Юн. – Сначала ветер выл как сумасшедший, но потом я заснул и спал как младенец. – А как у вас, Клод? Все нормально? – Если вы спрашиваете, не было ли у меня ощущения, что кто-то пытался пробраться в дом, то нет. Не было. Ни у меня, ни у мамы. – И вероятно, на то есть причина, – сказал Алек. – Ночью в Типпите было происшествие. Кто-то пытался проникнуть в частный дом. Хозяин услышал, как разбилось окно, схватил ружье и спугнул злоумышленника. Сказал полиции, что у мужчины, который залез к нему в дом, были черные волосы, черная эспаньолка и много-много татуировок. Клод возмутился: – Я был дома всю ночь! Даже из спальни не выходил! – Мы в этом не сомневаемся, – сказал Ральф. – Возможно, это тот самый парень, которого мы ищем. Сейчас мы поедем в Типпит и попробуем разобраться на месте. Если его уже нет в городе – а скорее всего так и есть, – мы вернемся во Флинт-Сити и будем думать, что делать дальше. – Хотя я не знаю, что еще можно сделать, – добавил Хоуи. – Если он не прячется где-то здесь или в Типпите, он может быть где угодно. – И больше никаких зацепок? – спросил Клод. – Никаких, – сказал Алек. Люба подъехала к ним. – Если решите лететь домой, заезжайте к нам по дороге в аэропорт. Я сделаю сэндвичи с оставшейся курицей. Если это вас устроит, конечно. – Непременно заедем, – ответил Хоуи. – Спасибо вам обоим. – Это я должен вас благодарить, – сказал Клод. Он пожал руки всем по очереди, а Люба раскрыла объятия Холли. Холли как будто слегка испугалась, но все же позволила себя обнять. – Обязательно возвращайся, – шепнула Люба ей на ухо. – Я вернусь, – сказала Холли, надеясь, что сможет исполнить это обещание. 6 Хоуи сел за руль, Ральф – на переднее сиденье, все остальные устроились сзади. Солнце уже поднялось, и стало ясно, что день будет жарким. – Интересно, – сказал Юн, – а как с вами связалась полиция Типпита? Я думал, никто из руководства не в курсе, что мы в Техасе. – Они и не в курсе, – ответил Алек. – И никто с нами не связывался. Но если этот чужак существует на самом деле, лучше, чтобы у Болтонов не возникало вопросов, почему мы поехали не в ту сторону. Ральф не умел читать мысли, но точно знал, о чем сейчас думает Холли: Вы и все остальные всегда говорите о чужаке в сослагательном наклонении. Он обернулся. – Послушайте меня. Никаких больше «если» и «может быть». Сегодня чужак существует. Сегодня он может читать мысли Клода Болтона в любое время, когда захочет, и сегодня он прячется в Мэрисвиллском провале, пока мы сами не убедимся в обратном. Никаких больше условий и допущений, просто поверьте. Справитесь? Ответом была тишина. Потом Хоуи сказал: – Я адвокат защиты, сынок. Я могу поверить во что угодно. 7 Они подъехали к рекламному щиту у развилки (семейство с газовыми фонарями в руках благоговейно взирает на сталактиты) и свернули на дорогу, ведущую к Мэрисвиллскому провалу. Хоуи ехал медленно, по возможности объезжая выбоины. Солнце уже пригревало. Температура приближалась к семидесяти[29]. И неуклонно росла. – Видите холм впереди? – спросила Холли. – Главный вход в Мэрисвиллский провал расположен у его основания. То есть теперь входа нет, он запечатан. Надо его проверить. Если чужак все же пытался проникнуть в пещеры через главный вход, там, возможно, остались следы. – Я не против, – ответил Юн, глядя по сторонам. – Господи, совершенно безлюдная местность. – Когда погибли те мальчики и спасатели из первого поискового отряда, это стало ударом не только для их семей, – сказала Холли, – но и для всего Мэрисвилла. Провал обеспечивал местных рабочими местами. Когда пещеры закрыли, многие здешние жители разъехались кто куда. Хоуи затормозил. – Это, наверное, бывшая билетная касса. И я вижу, дорога перегорожена цепью. – Объезжайте, – сказал Юн. – Заодно и проверим подвеску у этой красотки. Хоуи свернул на обочину. Пристегнутые пассажиры тряслись и подпрыгивали на сиденьях. – Ладно, граждане, мы официально нарушили границу частных владений. Потревоженный койот выскочил из укрытия и бросился прочь, его тощая тень мчалась рядом с ним. Ральф мельком заметил на земле бледные, почти стершиеся отпечатки шин. Наверное, местные детишки – должны же здесь, в Мэрисвилле, остаться хоть какие-то дети – иногда приезжают сюда на квадроциклах. Но его основное внимание было сосредоточено на каменистом холме впереди, в недрах которого располагалась единственная достопримечательность Мэрисвилла. Его raison d’etre[30], выражаясь высоким слогом. – Как я понимаю, оружие есть у всех, – сказал Юн. Он сидел очень прямо, пристально глядя вперед, в состоянии полной боевой готовности. – Правильно? Мужчины ответили утвердительно. Холли Гибни промолчала. 8 Со своего наблюдательного поста на вершине холма Джек увидел, как они подъезжают, задолго до того, как их внедорожник вырулил на стоянку у главного входа в пещеры. Джек проверил винтовку: полный магазин и один патрон в патроннике. Он заранее положил плоский камень на край обрыва и теперь лег, вытянувшись и пристроив ствол на камень. Глядя в прицел, навел перекрестье на лобовое стекло с водительской стороны. Солнечный блик отразился прямо в глаза, на мгновение ослепив Джека. Он поморщился, отодвинулся от прицела и растирал глаз, пока пляшущие перед ним черные мушки не исчезли совсем. Потом снова глянул в прицел. Ну, давайте, подумал Джек. Остановитесь посередине стоянки. Это было бы идеально. Остановитесь посередине и выходите. Но синий внедорожник проехал стоянку по диагонали и остановился у заколоченного входа в пещеру. Открылись все двери, и наружу выбрались пять человек: четверо мужчин и женщина. Вся пятерка настырных болванов, лезущих не в свое дело. В полном составе, какая прелесть. Жалко, стрелять неудобно. Совсем неудобно. При нынешнем положении солнца площадка у входа в пещеру лежала в густой тени. Возможно, Джек все равно бы рискнул (оптический прицел «Leupold» – чертовски хорошая штука), но ему мешал внедорожник, который сейчас загораживал как минимум троих, включая и мистера Мнения-Нет. Джек лежал, прижимаясь щекой к прикладу винтовки, пульс бился в горле и груди спокойно и ровно. Он больше не чувствовал боли в шее; все его ощущения и мысли сосредоточились на этой пятерке, стоявшей под вывеской «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МЭРИСВИЛЛСКИЙ ПРОВАЛ». – Отойдите оттуда, – прошептал он. – Отойдите и осмотритесь. Вам же хочется осмотреться. Он ждал, когда они сменят позицию. 9 Арочный вход в пещеру был перекрыт деревянными досками, прикрученными к бетонной пробке огромными ржавыми болтами. При такой мощной двойной защите от нежелательных посетителей необходимости в табличках «Вход воспрещен» не было, однако таблички имелись. И таблички, и несколько выцветших граффити – видимо, сделанных кем-то из местных детишек, подумал Ральф. – Вроде бы никаких следов проникновения, – сказал Юн. – Да, – согласился с ним Алек. – Мне вообще непонятно, зачем было возиться с досками. Чтобы пробить эту бетонную дуру, нужен немалый заряд динамита.