Видимо, она действительно отогрелась — или просто остаточное действие руфи закончилось? Билли не знает, и ему в общем-то наплевать. Главное, что дрожь начинает утихать и вскоре прекращается. Храп тоже. Теперь ему слышно, как дождь барабанит по крыше и подоконникам. Дом уже старый и при сильных порывах ветра скрипит. Звук этот, как ни странно, успокаивает. Полежу пару минут и встану, думает Билли. Как только пойму, что она не вскочит посреди ночи и не заорет во всю глотку, что ее убивают. Всего две минутки… А потом он проваливается в сон. Ему снится, что в кухне стоит дым, пахнет горелым печеньем. Надо предупредить Кэти, сказать, чтобы скорее доставала печенье, пока мамин хахаль не вернулся домой, но говорить он не может. Это прошлое, и Билли — всего лишь зритель. 5 Ночью Билли резко просыпается — в полной уверенности, что проспал приезд Джоэла Аллена и запорол дело, на которое потратил несколько месяцев работы. Тут он слышит рядом дыхание девушки — спокойное, без храпа — и все вспоминает. Она спит, уткнувшись ягодицами ему в пах, и Билли с ужасом замечает, что у него эрекция. Это совершенно неприемлемо, просто ни в какие ворота! Вот только телу обычно плевать на обстоятельства, у него свои желания. Билли выбирается из кровати и в темноте, ощупью бредет в ванную, прикрывая рукой причинное место. Еще не хватало — в довершение всех бед — удариться твердым членом об комод. Не ночка, а гребаный цирк. Девушка не шевелится, спит. Судя по размеренному дыханию — крепко. Когда он добирается до ванной и закрывает за собой дверь, эрекция уже немного спадает — можно помочиться. Смыв в унитазе громкий, и вода будет течь, пока не подергаешь ручку несколько раз, поэтому он просто опускает крышку, выключает свет и бредет в темноте к комоду, где на ощупь находит свои единственные спортивные шорты на резинке. Закрыв дверь в спальню, он уже чуть увереннее проходит в гостиную — занавеска на окне-перископе отодвинута, и света уличного фонаря достаточно, чтобы ни обо что не удариться. Билли выглядывает в окно и видит лишь пустынную улицу. Дождь по-прежнему льет, но ветер немного утих. Билли задергивает занавеску и смотрит на наручные часы, которые так и не снял. Пятнадцать минут пятого. Надев шорты, он укладывается на диван и пытается придумать, как ему быть с девушкой, когда она проснется. В голове стучит одна-единственная мысль, нелепая, но правдивая: появление в доме нежданной гостьи, пожалуй, положило конец его писательству. А как все хорошо начиналось… Билли невольно улыбается. Нашел из-за чего расстраиваться — все равно что волноваться о запасе туалетной бумаги, когда сирены извещают тебя о приближении торнадо. Своему телу он не хозяин — и мыслям, по всей видимости, тоже. Билли закрывает глаза. Он хочет немного подремать, но вместо этого погружается в глубокий сон. А когда просыпается, девушка стоит над ним. В футболке, которую он на нее надел. И с ножом в руке. Глава 14 1 — Где я? Кто ты? Ты меня изнасиловал? Глаза у нее красные, волосы всклокочены. Ее портрет мог бы послужить иллюстрацией к статье «похмелье» в толковом словаре. Еще она перепугана насмерть, что вполне можно понять. — Тебя изнасиловали, но это сделал не я. Нож в ее руке — тот маленький ножик для чистки овощей, которым Билли ковырял занозы. Он забыл его на журнальном столике. Билли осторожно протягивает руку и забирает нож. Она не сопротивляется. — Кто ты такой? — спрашивает Элис. — Как тебя зовут? — Далтон Смит. — Где моя одежда? — Висит в ванной. Я тебя раздел и… — Раздел?! — Она опускает глаза на футболку. — И вытер полотенцем. Ты была мокрая насквозь. Продрогла. Как голова? — Болит. Такое чувство, будто я всю ночь пила, но я выпила всего одну бутылку пива… и, кажется, джин-тоник… Где мы? Билли скидывает ноги на пол. Элис пятится и поднимает руки: не подходи. — Кофе будешь? Она обдумывает его предложение, но недолго. Опускает руки. — Да. Аспирин есть? 2 Он варит кофе. Она тем временем выпивает две таблетки аспирина и медленно бредет в ванную. Запирается изнутри, но Билли это не волнует — такой замок при желании вышибет даже пятилетка. А десятилетка сорвет дверь с петель. Элис возвращается в кухню. — Ты за собой не смыл. Фу. — Не хотел тебя будить. — Где мой телефон? Он у меня в кармане лежал. — Не знаю. Хочешь тост? Она кривит губы. — Нет. Бумажник на месте, а телефона нет. Ты его забрал? — Нет. — Врешь. — Нет. — Так я тебе и поверила, — дрожащим от презрения голосом говорит она. Потом садится, натягивая футболку на колени. Впрочем, футболка длинная, и все, что нужно, прикрыто. — Где мое белье? — спрашивает она. Укоризненным, уличающим тоном. — Лифчик под журнальным столиком. Одна из лямок порвана. Может, я смогу ее завязать. Трусов на тебе не было. — Врешь! Думаешь, я шлюха? — Нет. Он думает, что она простая девчонка, которая впервые уехала из родного города и случайно угодила в дурную компанию. Дурная компания накачала ее снотворным и воспользовалась ее беспомощностью. — Я не шлюха, — говорит Элис, начиная рыдать. — Я девственница! По крайней мере была… Это кошмар. Худший кошмар в моей жизни. — Могу понять, — искренне, без тени иронии говорит Билли. — Почему ты не вызвал полицию? Или не отвез меня в больницу? — Тебе крепко досталось, но я решил, что дуба ты не дашь. В смысле… — Знаю, не объясняй. — Я подумал: дам тебе отоспаться, а потом ты сама решишь, что делать дальше. Чашка кофе должна помочь. Хуже точно не будет. Кстати, как тебя зовут? — Билли рассудил, что лучше сразу это «выяснить», чтобы потом случайно не проболтаться. 3 Он наливает ей кофе, морально готовясь к тому, что Элис в любой момент может бросить в него чашку и рвануть на выход. Вряд ли, конечно — она немного успокоилась, — однако ситуация по-прежнему может выйти из-под контроля. Все и так плохо, но запросто может стать хуже. Элис не швыряет в него кофе. Она делает глоток и кривит лицо, крепко стискивает зубы. Билли видит, что мышцы ее горла продолжают ходить туда-сюда даже после того, как она проглотила. — Если тебя опять будет рвать, делай это в раковину, пожалуйста. — Меня не будет рва… Что значит опять? Как я сюда попала? Ты точно меня не изнасиловал? Это не смешно, однако Билли не может сдержать улыбки. — Наверное, я запомнил бы. — Как я сюда попала? Что случилось?