Ральф откинул голову и расхохотался. Лейдекер засмеялся вместе с ним. — Итак, они просто задницы, — закончил он, пожимая плечами. — Но они наши задницы. Думаете, шутка? Я не шучу. «Женское попечение», «Друзья жизни», «Защита тела», «Хлеб насущный»… Все они — наши задницы. Задницы Дерри, и я на самом деле ничего не имею против того, чтобы охранять нас от нас самих. Я эту работу выбирал и ради этого продолжаю заниматься ею. Но вы должны простить мне мое бешенство от того, что меня заарканили охранять какую-то долговязую американскую красотку из Нью-Йорка, которая собирается залететь сюда, произнести зажигательную речь, а потом убраться, унося с собой еще парочку пресс-релизов и достаточно материала для главы пятой ее новой книжки… Глядя нам в глаза, она будет болтать о том, какое мы прелестное маленькое сообщество на зеленой травке, а когда вернется в свой особняк на Парк-авеню, станет рассказывать подружкам, как до сих пор никаким шампунем не может смыть со своих волос вонь от наших бумажных фабрик. Она баба, и этим все сказано… И если нам повезет, вся эта катавасия утихнет без жертв и без серьезных увечий. Ральф уже не сомневался в том, что означают эти зеленоватые крапинки. — Но вы боитесь, так? — спросил он. Лейдекер удивленно взглянул на него: — Заметно, да? — Только чуть-чуть, — сказал Ральф и подумал: «Только в вашей ауре, Джон, а больше нигде. Только в вашей ауре». — Ага, боюсь. В личном плане я боюсь провалить задание, в котором нет ни единого плюса, способного компенсировать все, что только может пойти наперекосяк. В профессиональном плане я боюсь, что с ней может что-то случиться во время моего дежурства. Наконец, в общественном плане я просто черт знает в каком ужасе от того, что случится, если произойдет столкновение и джинн вырвется из бутылки… Еще кофе, Ральф? — Я пас. В любом случае мне уже скоро надо идти. Что будет с Пикерингом? На самом деле его не особо беспокоила судьба Чарли Пикеринга, но здоровенный полицейский, наверное, счел бы странным, если бы он спросил про Мэй Лочер до того, как поинтересовался Пикерингом. И возможно, что-то бы заподозрил. — Стив Андерсон — помощник окружного прокурора, который допрашивал вас, — и назначенный судом защитник Пикеринга, наверное, уже торгуются, пока мы с вами тут болтаем. Парень Пикеринга будет утверждать, что сумеет добиться для своего клиента — кстати, одна мысль, что Чарли Пикеринг может быть хоть чьим-то клиентом, давит мне на мозги — обвинения в нападении второй степени. Андерсон скажет, что пришла пора взяться за Пикеринга как следует и что он пойдет по покушению на убийство. Адвокат Пикеринга сделает вид, что поражен, и завтра ваш дружок будет обвинен в нападении первой степени со смертельным оружием и начнется судебное расследование. Потом, по всей видимости, в декабре, а скорее всего в начале будущего года, вас вызовут в качестве главного свидетеля. — Залог? — Вероятно, будет и залог — в пределах сорока тысяч долларов. Отпустить могут под десять процентов, если на остальное можно наложить лапу в случае побега, но у Чарли Пикеринга нет ни дома, ни машины, ни даже наручных часов «Таймекс». В конечном итоге он, похоже, отправится снова в Джанипер-Хилл, но на самом деле суть игры не в этом. На этот раз мы сумеем убрать его со сцены на вполне приличный срок, а с такими, как Чарли, в этом и состоит главная задача. — Есть хоть какой-то шанс на то, что «Друзья жизни» могут внести за него залог? — Не-а. Эд Дипно ошивался с ним большую часть прошлой недели — пили кофе вдвоем в «Бэйджел-шоп». Полагаю, Эд читал ему краткий курс про Центурионов и Бубнового короля… — Эд называл его Малиновым королем… — Пусть так, — махнув рукой, согласился Лейдекер. — Но, как я себе представляю, главным образом он объяснял, какая вы правая рука дьявола и как лишь смышленый, храбрый и целеустремленный парень вроде Чарли Пикеринга может убрать вас со сцены. — В вашем изложении он выглядит расчетливым мудаком, — пробормотал Ральф. Он вспомнил того Эда Дипно, с которым играл в шахматы еще до того, как заболела Кэролайн. Тот Эд был интеллигентным, вежливым, цивилизованным человеком с огромным запасом доброты. Ральф все еще никак не мог совместить прежнего Эда с тем, которого впервые увидал в июле 1992-го. Последнего он мысленно назвал тогда «петух Эд». — Не просто расчетливый мудак, а опасный расчетливый мудак, — возразил Лейдекер. — Чарли для него был лишь инструментом вроде фруктового ножика, которым чистят яблоко. Если у фруктового ножика отваливается лезвие, вы не бежите к точильщику, чтобы тот приделал новое; слишком много возни. Вы швыряете его в мусорную корзину и достаете новый фруктовый ножик. Вот так парни вроде Эда обращаются с ребятами вроде Чарли, а поскольку Эд и есть «Друзья жизни» — по крайней мере на данный момент, — вряд ли вам стоит беспокоиться, что Чарли выйдет под залог. Через несколько дней он станет куда более одинок, чем ремонтник канализационных труб. Понятно? — Понятно, — сказал Ральф. Он слегка удивился, поймав себя на том, что жалеет Пикеринга. — Я еще хотел поблагодарить вас за то, что вы не дали упомянуть мое имя в газете… если, конечно, это сделали вы. В полицейской хронике в «Дерри ньюс» была короткая заметка об инциденте, но в ней говорилось лишь, что Чарли Х.Пикеринг арестован в связи с «вооруженным нападением» в Публичной библиотеке Дерри. — Иногда мы просим их оказать нам любезность, иногда они просят нас, — сказал Лейдекер, вставая. — Именно так и вертится реальный мир. Если бы придурки из «Друзей жизни» и педанты из защитников «Женского попечения» когда-нибудь поняли это, моя работа стала бы намного проще. Ральф вытащил свернутый в трубку плакат со слоненком Думбо из мусорной корзины и поднялся из-за стола Лейдекера: — Можно мне взять его? У меня есть одна знакомая девчушка, которой это может здорово понравиться через годик-другой. Лейдекер энергично взмахнул рукой: — Берите, ради Бога; считайте это маленькой премией за то, что вы добропорядочный гражданин. Только не просите мои трусики без мошонок. Ральф рассмеялся: — У меня и в мыслях не было. — Серьезно, я очень благодарен вам за то, что вы зашли. Спасибо, Ральф. — Не стоит. — Он потянулся через стол, пожал Лейдекеру руку и направился к двери. Он чувствовал себя как-то нелепо похожим на лейтенанта Коломбо из телевизионного шоу — не хватало ему разве что сигары и поношенного военного плаща. Он взялся за дверную ручку, потом остановился и обернулся: — Могу я спросить вас кое о чем, что не относится к Чарли Пикерингу? — Валяйте. — Сегодня утром я слышал в «Красном яблоке», что моя соседка по улице, миссис Лочер, ночью умерла. В общем, ничего удивительного: у нее была эмфизема. Но ее палисадник отгорожен от тротуара полицейскими заградительными лентами, да еще штамп на двери, где сказано, что дом опечатан полицейским департаментом Дерри. Вы не знаете, в чем там дело? Лейдекер смотрел на него так долго и пристально, что Ральфу стало бы здорово не по себе… если бы не аура полицейского. В ней не было ничего, что намекало бы на подозрение. Господи, Ральф, тебе не кажется, что ты слишком серьезно относишься ко всему этому, а? Ну, может, и так, а может, и нет. В любом случае он был рад, что зелененькие крапинки но краям ауры Лейдекера не появились снова. — Почему вы на меня так смотрите? — спросил Ральф. — Если я сказал что-то не то или позволил себе лишнее, прошу прощения. — Вовсе нет, — ответил Лейдекер. — Случай немного странный, только и всего. Если я расскажу вам, это может остаться между нами? — Да. — Меня главным образом беспокоит ваш нижний сосед. Когда упоминается слово «осмотрительность», проф как-то не приходит мне на ум. Ральф от души рассмеялся: — Ему ни звука — слово скаута, — но забавно, что вы упомянули его; когда-то, давным-давно, Билл учился с миссис Лочер в одной школе. — Черт, не могу представить себе профа школьником, — сказал Лейдекер. — А вы? — С трудом, — кивнул Ральф, но образ, возникший в его мозгу, был очень странным: Билл Макговерн, похожий на помесь маленького лорда Фаунтлероя[41] и Тома Сойера, в панталончиках, длинных белых чулках и… шляпе-панаме. — Мы точно не знаем, что случилось с миссис Лочер, — сказал Лейдекер. — Знаем лишь, что около трех часов утра, или чуть позже, служба 911 приняла анонимный звонок — мужской голос сообщил, что видел, как двое мужчин, один из которых держал в руках ножницы, выходили из дома миссис Лочер. — Ее убили? — воскликнул Ральф, одновременно сообразив две вещи: что его голос прозвучал более достоверно, чем он сам мог ожидать, и что он сейчас, в эту самую секунду, перешел через мост. Не сжег его за собой — во всяком случае, пока не сжег, — но перешел, и ему уже не удастся вернуться обратно без множества объяснений. Лейдекер вскинул руки вверх и пожал плечами: — Если и так, то не ножницами и вообще не каким-либо острым предметом. Никаких следов насилия на ней не было. Теперь Ральф по крайней мере испытал некоторое облегчение. — С другой стороны, можно ведь и напугать кого-то до смерти — особенно старого и больного человека — во время совершения преступления, — продолжал Лейдекер. — Будет проще, если вы позволите мне рассказать вам то, что я знаю. Поверьте, это не займет много времени. — Конечно. Извините. — Хотите услышать кое-что забавное? Первым, на кого я подумал, когда просматривал список звонков в 911, были вы. — Из-за бессонницы, верно? — спросил Ральф. Голос его звучал ровно. — Да, и еще потому, что звонивший утверждал, будто видел тех двоих из своей комнаты. Окна вашей комнаты выходят на Харрис-авеню, не так ли? — Да. — Угу. Я даже хотел было прослушать пленку, а потом вспомнил, что вы должны зайти сегодня… И что вы опять хорошо спите. Ведь это так, верно? Не дав себе ни мгновения на раздумья, Ральф поджег мост, через который только что перешел: — Ну, не стану вас водить за нос, сплю я не так, как в шестнадцать лет, когда вкалывал на двух работах после занятий в школе, но если это я звонил прошлой ночью в 911, то сделал это во сне. — Именно так я и решил. Кроме того, если бы вы заметили что-то неладное на вашей улице, зачем вам звонить анонимно? — Не знаю, — сказал Ральф и подумал: «Но предположим, тут было нечто большее, чем что-то неладное, Джон. Предположим, тут было нечто совершенно невероятное». — Я тоже, — сказал Лейдекер. — Да, из вашей квартиры видна Харрис-авеню, но то же самое можно сказать и о трех дюжинах других квартир… И лишь тот факт, что парень, сделавший звонок, говорил, будто звонит из дома, не означает, что так было на самом деле, не правда ли? — Наверное, не означает. Возле «Красного яблока» есть таксофон, и оттуда он мог позвонить… И еще один — у винного магазина. Есть несколько и в Страуфорд-парке, если они работают. — В парке их четыре, и все работают. Мы проверяли. — Зачем ему было лгать про то, откуда он звонил? — Наиболее вероятная причина — потому что он лгал и про все остальное тоже. Как бы там ни было, Донна Хейген сказала, что, судя по голосу, парень очень молод и уверен в себе. — Не успев договорить, Лейдекер поморщился и шлепнул себя ладонью по лбу. — Я сказал совсем не то, что хотел, Ральф. Извините. — Все нормально — мысль, что по голосу я похож на старого козла на пенсии, для меня отнюдь не нова. Я и есть старый козел на пенсии. Продолжайте. — Дежурил в то утро офицер Крис Нелл — он первым прибыл на место. Помните его по тому дню, когда мы арестовали Эда? — Я помню имя. — Угу. Стив Аттербак был дежурным детективом и ОВК — офицером, возглавляющим команду. Он неплохой парень. Парень в берете, подумал Ральф. — Леди лежала мертвая в своей кровати, но без всяких признаков насилия. Вроде бы ничего не пропало, правда, у дам вроде Мэй Лочер обычно редко бывает чем поживиться — ни видеомагнитофона, ни большой модной стереосистемы, словом, ничего такого. У нее был радиоприемник и две или три миленькие ювелирные безделушки. Это не значит, что в доме не было других безделушек, таких же миленьких или даже получше, но… — Но с чего бы грабитель взял часть, а не все? — Точно. Еще более интересным в этом случае оказался тот факт, что входная дверь — та, из которой, по словам звонившего в 911, выходили двое мужчин, — была заперта изнутри. Причем не только на замок с защелкой, но на засов и на цепочку. Кстати, точно так же, как и задняя дверь. Так что если звонивший в 911 не врал и если Мэй Лочер была мертва, когда те два парня ушли, кто запер двери? «Может быть, Малиновый король», — подумал Ральф и… к своему ужасу, чуть не произнес это вслух. — Не знаю. Как насчет окон? — Заперты. Шпингалеты закрыты. И, просто на тот случай, если вам еще недостаточно деталей, достойных упоминания в романах Агаты Кристи, Стив сказал, что ставни тоже были закрыты. Один из соседей сообщил ему, что миссис Лочер нанимала парнишку, чтобы он поставил их ей, как раз на прошлой неделе. — Точно, нанимала, — сказал Ральф. — Пита Салливана, того самого парнишку, который разносит газеты. Теперь я вспомнил, что видел, как он ставил их.