— Вы знаете, Элтон всегда что-то мастерил. Когда он был еще ребенком, он построил деревянный домик из четырех комнат за этим домом. Это было до того, как срубили старый вяз. Но этот черномазый придумал, что Элти должен построить экологическую станцию в Портленде. Она положила чайные пакетики в чашки и, стоя спиной к Ричардсу, грела руки над газовой плитой. — Они переписывались. Я сказала ему, что отправлять письмо по почте небезопасно. Ты отправишься в тюрьму или хуже, сказала я. «Но, послушай, мама, — отвечал он, — мы пользуемся шифром. Он просит прислать дюжину яблок, а я пишу, что моему дяде стало немного хуже». Я сказала: «Элти, ты думаешь, они не разберутся в этой вашей секретной затее?» Но он не слушался меня. Раньше было по-другому. Но все изменилось после того, как он стал взрослым. Порнографические журналы под кроватью и все такое… А теперь этот черномазый… Наверное, они поймали тебя, когда ты измерял уровень смога или канцерогенов или что-то еще в этом роде? И сейчас ты в бегах? — Я… — начал было Ричардс. — Это не имеет значения, — резко перебила она его и отвернулась к окну. Окно выходило во двор, заваленный ржавеющим старьем, автомобильными дисками. Там же виднелась детская песочница, в которой за много лет накопилось огромное количество сучьев. — Это не имеет значения, — повторила она. — Это все черномазые. Она повернулась к Ричардсу, ее глаза были полны непонятной злобы. — Мне шестьдесят пять лет. Я была молоденькой девятнадцатилетней девушкой, когда все это началось. Был 1979 год, и черные были везде. Везде! Да, именно так! — она почти кричала, как будто Ричардс спорил с ней. — Везде! Они послали этих черных в школы вместе с белыми. Они дали им высокие должности. Эти радикалы, разный сброд и революционеры. Я не… — она замолчала, как будто слова застыли у нее во рту, и уставилась на Ричардса, четко разглядев его в первый раз. — О, Боже мой, — прошептала она. — Миссис Парракис… — О, нет, — сказала она охрипшим от страха голосом, — нет, нет! Она двинулась к нему, приостановившись у кухонного стола, чтобы вытащить из кучи сверкающий нож. — Вон, вон отсюда! Он начал потихоньку отступать, сначала через коридор, ведущий из кухни в затемненную гостиную, а затем и через комнату. Он заметил старый телефонный аппарат, висящий на стене с того времени, когда в этом доме еще располагался домашний пансион. «Голубая дверь… постояльцы… Когда все это было?» думал Ричардс. Двадцать, сорок лет назад? До того, как черномазые отбились от рук или после? Он только вступил в коридор, ведущий к входной двери, когда раздался звук поворачивающегося в замке ключа. Они оба застыли на месте, как будто какой-то волшебник остановил пленку, раздумывая, что делать дальше. Дверь открылась и вошел Элтон Парракис. Он был непомерно толстым, его тусклые светлые волосы были зачесаны волнами назад, полностью открывая круглое детское лицо, на котором застыло вечное смущение. На нем была голубая с золотом форма компании «Вендо-Спендо». Он внимательно посмотрел на мать. — Опусти нож, мама. — Нет, — вскричала она, но признаки поражения уже были видны на ее лице. Парракис закрыл дверь и двинулся к ней. Его трясло. Женщина сжалась. — Ты должен прогнать его, сын. Это — нехороший человек. Это — Ричардс. Это грозит тюрьмой или даже хуже. Она начала раскачиваться из стороны в сторону, уронила нож и упала бы на пол, если бы он не подхватил ее. Потом обнял за плечи и начал нежно поглаживать. — Я не попаду в тюрьму, — сказал он, — перестань, мама, не плачь. Пожалуйста, не плачь. Он взглянул на Ричардса поверх ее вздрагивающих плеч и смущенно улыбнулся, как бы извиняясь. Ричардс ждал, что последует за этим. — Ну, мама, — сказал Парракс, когда рыдания перешли в всхлипывания. — Мистер Ричардс хороший друг Брэдли Трокмортона. Он останется у нас на пару дней. Она пронзительно закричала, он, морщась, прикрыл ее рот ладонью. — Да, мама, он останется у нас. Я сейчас отгоню его машину к парку и подключу сигнализацию, а ты завтра утром отнесешь пакет на почту и отправишь его в Кливленд. — В Бостон, — автоматически поправил Ричардс. — Пленки надо отправлять в Бостон. — Сейчас их отправляют в Кливленд, — сказал Парракис извиняющимся тоном. — Брэдли скрывается. — О, Господи! — Тебе тоже придется скрываться, — застонала миссис Парракис. — И они тебя поймают. Ты слишком жирный. — Я поднимусь с мистером Ричардсом наверх и покажу ему его комнату, мама. — Мистер Ричардс! Мистер Ричардс! Почему ты не называешь его настоящим именем? Он мягко отстранил ее, Ричардс покорно поплелся за ним по мрачной лестнице. — Здесь много комнат, — сказал Элтон, тяжело переводя дух. Его ягодицы тяжело переваливались при подъеме. — Это был очень большой дом много лет назад, когда я был еще ребенком. У тебя будет комната с окном на улицу. — Может быть, мне лучше уйти? — спросил Ричардс. — Если Брэдли раскрыт, твоя мать, наверное, права. — Вот твоя комната, — сказал Элтон и открыл дверь в пыльную сырую комнату, в которой чувствовалось бремя лет. Он, кажется, не слышал слов Ричардса. — К сожалению, ничего особенного, но… Он повернулся и посмотрел на Ричардса с обычной для него покорной и услужливой улыбкой. — Ты можешь оставаться здесь столько, сколько нужно. Брэдли Трокмортон — лучший друг, которого я когда-либо имел, — его улыбка несколько потухла. — Единственный друг, который у меня был. Я присмотрю за мамой, не беспокойся… — Может быть, я все-таки пойду? — повторил вопрос Ричардс. — Ты сам знаешь, что не можешь этого сделать. Даже маму не долго дурачила эта повязка на голове. Я отгоню твою машину в безопасное место, а потом мы поговорим. Он быстро вышел, тяжело ступая. Ричардс обратил внимание, что штаны его лоснились. Казалось, что после него в воздухе осталось смущение. Раздвинув немного старые зеленые жалюзи, Ричардс увидел, как Элтон вышел из дома, спустился по потрескавшимся ступеням и сел в машину. Затем он вдруг вновь выскочил из машины и поспешил обратно в дом. Ричардс почувствовал волну внезапного страха. Послышались тяжелые шаги на лестнице, дверь открылась, и Элтон, смущенно улыбаясь, появился на пороге. — Мама права, — сказал он, — я не гожусь в секретные агенты: я забыл ключи. Ричардс отдал ему ключи и попытался пошутить: — Пол-агента лучше, чем ничего. Шутка повисла в воздухе. Мученье было написано на лице Элтона. Ричардс почти явно слышал голоса ребят, дразнивших его в детстве. — Спасибо, — мягко проговорил Ричардс. Парракис вышел из дома, вновь сел в машину, на которой Ричардс приехал из Нью-Хемпшира, и двинулся в сторону парка. Ричардс стянул пыльное покрывало с кровати и осторожно прилег, тихо дыша и тупо уставившись в потолок. Казалось, что кровать заключила его в извращенные влажные объятия, которые он почувствовал, несмотря на одежду. Запах плесени проникал во все поры. Внизу плакала мать Элтона. Он так и не смог заснуть, хотя и подремал немножко. Уже почти стемнело, когда Ричардс услышал тяжелые шаги Элтона, поднимавшегося по лестнице. Он с облегчением встал с кровати. Элтон постучался и вошел в комнату. Он переоделся в спортивную майку и джинсы. — Я все сделал, — сказал он. — Машина в парке. — А ее не обчистят? — Нет, я приготовил сюрприз: подсоединил аккумулятор к корпусу. Так что если кто-то дотронется до машины, то получит удар током. Кроме того, сработает сигнал. Я сам сконструировал эту систему. Он сел, глубоко вздохнув. — Что ты говорил относительно Кливленда? — требовательно спросил Ричардс (он заметил, что с Элтоном именно так и нужно говорить). Парракис пожал плечами. — Речь идет о парне, похожем на меня. Мы с Брэдли познакомились с ним в библиотеке Бостона. Наш маленький экологический клуб. Я думаю, мама рассказывала о нем. Он нервно потер руки и улыбнулся. — Да, она говорила что-то в этом роде, — кивнул Ричардс. — Она немножко… не в себе, — сказал Парракис. — Она не понимает, что происходит в действительности последние двадцать лет. Она живет в постоянном страхе. Я — единственное, что у нее осталось. — Как ты думаешь, поймают они Брэдли? — Не знаю, у него достаточно… засекреченная сеть, — ответил Элтон, отводя однако в сторону глаза. В этот момент открылась дверь, и на пороге появилась миссис Парракис со скрещенными на груди руками. Она улыбалась, но глаза были полны ненависти. — Я позвонила в полицию. Так что вам придется все-таки уйти, — объявила она. Лицо Элтона превратилось в желто-белую маску: — Ты лжешь! Ричардс вскочил на ноги и прислушался. Вдали послышался постепенно нарастающий вой сирен. — Нет, она не врет, — сказал он. Чувство беспомощности охватило его. Все начиналось сначала. — Быстро отведи меня к машине.