Когда он увидит корабль. Когда он почувствует корабль. — Неважно, верю я или не верю. Думаю, меня скоро заставят во все это поверить. — Чем скорее переступишь через понятие невозможного, тем будет лучше. — Интересно! Ситуация по меньшей мере странная. Если я не верю в очевидность увиденного и почувствованного, то я сумасшедший. Если же верю — то сумасшедший вдвойне. — Ты не сумасшедший, Гард, — мягко возразила Андерсон и положила свою ладонь на его. Он выдернул свою и отодвинулся. Теперь он был готов рассказать ей то, что собирался: — Вчера утром я намеревался убить себя, — медленно сказал он. — И если бы я не почувствовал нечто, говорившее мне, что ты попала в беду, сейчас я лежал бы на дне океана и кормил собой рыб. Андерсон пристально взглянула на него: — Ты это серьезно? О Боже! — Да. В тот момент это казалось единственным достойным выходом из сложившейся ситуации. — Глупости. — Я говорю серьезно. Потом появилась эта мысль. Мысль, что ты попала в беду. Я никак не мог дозвониться тебе. Тебя здесь не было. — Наверное, я была в лесу, — задумчиво сказала Андерсон. — И тогда ты примчался сюда. — Она поднесла его руку ко рту и нежно поцеловала. — Если это не означало чего-нибудь еще, то оно, во всяком случае, спасло тебя от смерти, болван. — Как всегда, я в восторге от твоих комплиментов. — Если ты когда-нибудь совершишь это, то я на твоем надгробном камне вырублю это слово — «болван», — и, будь уверен, его смогут прочесть даже через столетие. — Что ж, благодарю, — насмешливо возразил Гард, — но, к твоему огорчению, некоторое время этого не случится. Потому что оно еще не прошло. — Что? — Чувство, что ты попала в беду. Она смотрела в сторону, пытаясь выдернуть руку из его руки. — Посмотри на меня, Бобби, черт побери! Через силу она взглянула на него, но он видел, насколько ей это было трудно. — Все, что я увидел здесь, безусловно, здорово, но почему же меня не покидает ощущение, что ты попала в беду? — Не знаю, — тихо ответила она и начала мыть посуду. — Конечно, я работала, пока не обессиливала вконец, — говорила Андерсон. Сейчас она стояла к нему спиной, и ему казалось, что ей это нравится. В горячей воде звенела посуда. — Понимаешь, Гард, мне было важно понять, что же это такое. — Понимаю, — сказал он и подумал: Она не говорит мне правду или, во всяком случае, говорит не всю правду, хотя я не думаю, что сама она осознает это. Остается только один вопрос: что нам сейчас делать? — Не знаю, — она оглянулась по сторонам. Увидев удивленные поднятые брови Гарднера, поспешно добавила: — Ты что же думаешь, у меня есть готовый ответ? Ничего подобного. У меня есть только несколько идей, вот и все. Возможно, даже не слишком удачных. Думаю, сперва нужно, чтобы ты взглянул на эту штуку, и потом… ну… Гарднер долго смотрел на нее. Бобби больше не отводила взгляд. Но что-то во всем этом было не то. Фальшь в голосе Бобби, когда она говорила о Питере. Может, слезы и были настоящими, но этот тон… в нем было что-то неправильное, нечестное. — Ладно. Пойдем смотреть твой корабль в земле. — Но сперва неплохо было бы перекусить, — капризно сказала Андерсон. — Ты опять голодна? — Конечно. А ты нет? — О Боже, конечно, нет! — Тогда я перекушу за нас обоих, — сообщила Андерсон и как сказала, так и сделала. 10. ГАРДНЕР РЕШАЕТСЯ — О Боже! — с таким возгласом Гарднер рухнул на еще сырую землю, ощутив тоскливую тяжесть в желудке. — О Боже! — повторил он слабым голосом. Это было все, на что сейчас оказался способен. Они находились на краю вырытой Андерсон ямы. Бобби постаралась на славу: сейчас яма была двести футов длиной и не менее двадцати глубиной. Из нее, напоминая гигантское стальное блюдце, выглядывал металлический корпус корабля. — О Боже! — в третий раз возгласил Гарднер. — Ты только посмотри на эту штуку! — Я достаточно смотрела на нее, — на губах Бобби блуждала слабая улыбка. — Вот уже неделю я смотрю на нее. И это помогает решить множество проблем, Гард. Взгляд Андерсон нельзя было назвать просто отсутствующим. Глаза ее напоминали пустые окна. — Что ты имеешь в виду? — ошеломлено спросил Гард. — А? — Андерсон встрепенулась, будто проснувшись. — Что ты имеешь в виду? — Тебя, Гард. И меня. Но я думаю… думаю, что в основном тебя. Подойди поближе и посмотри сам. Андерсон быстро спустилась в яму, но вдруг обнаружила, что Гард не идет за нею. Она оглянулась и увидела Гарда, застывшего на краю ямы. — Эта штука не укусит тебя, — заметила Андерсон. — Да? А что же она со мной сделает, Бобби? — Ничего! Они мертвы! Когда-то твои призраки были вполне реальными, но они давно умерли, а этот корабль находится здесь не менее пятидесяти миллионов лет. Он врос в землю! Он никогда не сможет сдвинуться с места! Тебе нечего бояться. — Ты не пыталась проникнуть внутрь? — Гарднер не двигался с места. — Нет. Вход — я чувствую, что он здесь есть, — все еще находится под землей. Но это не имеет никакого значения. Они мертвы. Гард. Мертвы. — Они мертвы, ты не пыталась проникнуть внутрь корабля, но ты изобретаешь всякую всячину не хуже Эдисона и при этом способна читать мысли. Поэтому я повторяю: что эта штука собирается сделать со мной? И тут она произнесла свою самую большую ложь. Она сказала: — Ничего, чего бы ты не хотел. После этого она направилась к кораблю, не обращая больше внимания на Гарднера. Помедлив немного, Гарднер последовал ее примеру. Да, теперь он отчетливо видел, что это корабль. Летающая тарелка. Летающее блюдце. О, как много всякой ерунды прочел он в свое время о летающих тарелках! В статьях, исследованиях и художественных произведениях было все: от полного их отрицания до воспевания попыток контакта с другими цивилизациями. И вот он видит чудо своими собственными глазами. Прошли века, но для предмета в земле они пролетели, как миг. Он повернулся к Андерсон. — Оно настоящее? — Во взгляде его читалась мольба. — Настоящее. Коснись его рукой. — Она постучала пальцем по корпусу. Раздался глухой звук. Гарднер было протянул руку, но тут же отдернул ее. На лице Андерсон тенью мелькнуло раздражение. — Говорю тебе, Гард: никто тебя не укусит. — И никто не причинит мне никакого вреда? — Абсолютно. Он верил и не верил. Скажи, Бобби, а тебе хотелось работать до полного изнеможения? Тебе хотелось похудеть настолько, чтобы напоминать дистрофика? Как ты думаешь, ты в состоянии принимать решения или чья-то рука направляет тебя? Почему ты солгала насчет Питера? Почему в этом лесу не слышно пения птиц? — Давай же, — нетерпеливо прервала его размышления Бобби. — Нам еще предстоит поговорить и подумать об этом, а сейчас коснись его… — Ты так настаиваешь, как будто это имеет для тебя огромное значение. Она сердито топнула ногой. — Хорошо, — сдался Гард. — Хорошо, Бобби. Он осторожно, как когда-то Бобби в первый раз, дотронулся до гладкой металлической поверхности. Бобби замерла в напряженном ожидании: что же произойдет? Произошло одновременно несколько событий.