– Ага. – Да. Если бы его не разорвали на куски после того, как он всадил нож в короля, мы могли бы теперь знать наверняка, но я тем не менее уверен, что он был… – Таким же, как мы. – Как мы. Совершенно верно. Гостем. Морган, я не думаю, что следует очень уж активно туда влезать. Потому что мы просто не знаем, какими будут последствия. По правде говоря, я думаю, на нас постоянно оказывает воздействие происходящее в Долинах. Хочешь, я скажу тебе кое-что еще, не менее безумное? – Почему нет? – ответил Слоут. – Долины – не единственный иной мир. 3 – Чушь собачья, – фыркнул Слоут. – Я серьезно. Когда я там бывал, пару раз у меня появлялось ощущение, что я рядом с чем-то еще. С Долинами Долин. Да, подумал Джек, это правильно, так и должно быть, Дневные грезы Дневных грез, место еще более прекрасное, а на другой стороне – Дневные грезы Дневных грез Дневных грез, а еще дальше – мир, еще более прекрасный. И впервые понял, что ему очень хочется спать. Дневные грезы Дневных грез… Он практически сразу заснул, с тяжелым маленьким такси на коленях, обмякнув, прижавшись к полоске паркетного пола, испытывая божественную легкость. Разговор, вероятно, продолжался, и Джеки наверняка многое упустил. Он поднимался и падал, тяжелый и легкий, пока звучала вторая сторона отцовской пластинки «Папа играет на трубе», и все это время Морган Слоут, наверное, сначала спорил – мягко, но сжимая кулаки, морща лоб, – отстаивая свой план, потом, должно быть, показал, что готов отступиться, и в итоге сдался под напором сомнений своего партнера. В конце этого разговора, воспоминание о котором вернулось к двенадцатилетнему Джеку Сойеру в опасный момент перехода из Оутли, штат Нью-Йорк, в безымянную деревеньку Долин, Морган Слоут не только позволил, чтобы его убедили, но и выразил благодарность за полученный урок. И когда Джек проснулся, он услышал вопрос отца: «Эй, Джек исчез, или как?» На что дядя Морган ответил: «Черт, я чувствую, ты прав, Фил. Умеешь ты видеть суть проблемы, здорово это у тебя получается». – Так где, черт побери, Джек? – спросил отец, и Джек шевельнулся за диваном, теперь окончательно проснувшись. Черное такси упало на пол. – Ага, – хмыкнул дядя Морган. – Дети любят подслушивать, да, цыпленок? – Ты за диваном, малыш? – спросил его отец. Послышался шум отодвигаемых кресел, мужчины встали. – О-о-о-х, – промычал Джек и медленно поднял такси на колени. Ноги затекли, казались чужими: встанешь, и в них начнется покалывание. Его отец рассмеялся. Шаги направились к нему. Красное полное лицо Моргана появилось над диваном. Джек зевнул и уперся коленями в спинку дивана. Рядом со Слоутом появилось лицо отца. Он улыбался. Секунду-две головы взрослых мужчин, казалось, плавали над диваном. «Пошли домой, соня!» – воскликнул отец. Посмотрев на дядю Моргана, мальчик увидел расчетливость, тонущую в коже, уползающую под щеки толстяка-весельчака, как змея уползает под камень. Он вновь казался папулей Ричарда Слоута, старым добрым дядей Морганом, который всегда приносил роскошные подарки на Рождество и день рождения, старым добрым, обильно потеющим дядей Морганом, которого так легко не заметить. Но как он выглядел чуть раньше? Как человеческое землетрясение, как человек, рушащийся по разлому за его глазами, как что-то взведенное и готовое взорваться. – Как насчет мороженого по пути домой, Джек? – спросил его дядя Морган. – Звучит неплохо? – Да, – ответил Джек. – Пожалуй, заглянем в то кафе на первом этаже, – кивнул отец. – Ням-ням, пальчики оближешь, – согласился дядя Морган. – Теперь мы точно говорим о синергии. – И вновь улыбнулся Джеку. Это случилось, когда ему было шесть, и повторилось в разгар невесомого полета между мирами: отвратительный лиловый вкус сока Спиди заполнял глотку и пазухи в носу, и вся эта неспешная вторая половина дня, окончившаяся шесть лет назад, проигрывалась в его сознании. Он видел все, потому что волшебный сок позволил все вспомнить, и пережитое им в тот день уложилось в те несколько секунд, когда Джек понял, что на этот раз его вырвет. Глаза дяди Моргана затянуло дымом, а в голове Джека дымом затягивало вопрос, который требовал, чтобы его наконец увидели полностью. Кто вызывает… Что меняется что меняется Кто вызывает эти изменения, папочка? Кто… …убил Джерри Бледсоу? Волшебный сок вернулся в рот мальчика, тошнотворными иголками принялся колоть носовые проходы, заполняя их изнутри, и в тот момент, когда земля закачалась под его руками, Джек сдался. Что убило Джерри Бледсоу? Мерзкая лиловая жижа вырвалась изо рта, едва не задушив Джека, и он инстинктивно подался назад – его ноги запутались в высокой жесткой траве. Джек приподнялся на четвереньках и ждал второй волны, терпеливый как мул, с разинутым ртом. Желудок скрутило, и подросток даже не успел застонать, прежде чем вонючий сок поднялся по пищеводу и горлу и выплеснулся изо рта. Розовая слюна толстыми соплями свисала с губ, и Джек смахнул ее трясущейся рукой. Потом вытер ладонь о штаны. Джерри Бледсоу, да. Джерри – который ходил в куртке с вышитым на ней именем, как работники автозаправочных станций, – который умер, когда… Мальчик тряхнул головой и вновь провел рукой по губам. Сплюнул в островок зубчатой дикой травы, торчащий из серо-коричневой земли, как букетик цветов, приколотый к корсажу великанши. Какой-то глубинный инстинкт – непонятный Джеку – заставил его забросать землей розовое рвотное озерцо. Другой побудил еще раз вытереть ладони о штаны. Наконец Джек огляделся. Он стоял на коленях в гаснущем вечернем свете на краю проселочной дороги. Ужасный Элрой не преследовал его – это он понял мгновенно. Собаки, запертые в деревянном, похожем на клетку загоне, гавкали и рычали, просовывая носы в широкие щели. На другой стороне дороги Джек видел обросший пристройками деревянный дом, из которого к бескрайнему небу поднимались крики, очень напоминавшие собачий лай. И они ничуть не отличались от криков, которые он только что слышал по другую сторону стены в «Баре Апдайка»: пьяные мужики орали друг на друга. Бар – здесь таверна или трактир, предположил Джек. Теперь, когда его больше не тошнило от сока Спиди, он чувствовал бьющие в нос дрожжевые запахи солода и хмеля. И понимал, что люди в таверне не должны его увидеть. Он представил себя удирающим со всех ног от тявкающих и рычащих собак, тыкающихся носами в щели, потом поднялся. Небо, казалось, наклонилось и потемнело. А в его мире, что происходило там? Что за маленькая катастрофа обрушилась на центр Оутли? Может, небольшой потоп, милый скромный пожар? Джек попятился от таверны, затем бочком, бочком двинулся по высокой траве. Увидел свечи, горевшие в окнах другого дома, расположенного ярдах в шестидесяти. Откуда-то справа доносился запах свиней. Когда Джек отшагал половину расстояния до дома, собаки перестали лаять и рычать, и тогда он медленно направился к Западной дороге. Ночь выдалась темной и безлунной. Джерри Бледсоу. 4 Оказалось, что домов гораздо больше, но Джек замечал их, только когда подходил совсем близко. Если не считать шумных выпивох, оставшихся в таверне, в сельской местности Долин люди ложились спать с закатом. В маленьких квадратных окнах не горели свечи. Приземистые и темные дома с каждой стороны Западной дороги стояли в странной изоляции – что-то было неправильно, как на картинке в детском журнале, предлагающей найти десять отличий, но Джек не мог понять, в чем дело. Ничего вверх тормашками, ничего сгоревшего, ничего экстравагантного. Разве что у большинства домов пушистые крыши напоминали скирды со стрижкой, однако Джек предположил, что они из соломы – он о таких слышал, но никогда не видел. Морган, внезапно подумал он в приступе паники. Морган из Орриса, – и увидел их обоих, мужчину с длинными волосами и обильно потеющего трудоголика, партнера своего отца; на мгновение они слились воедино в прихрамывающего Моргана Слоута с пиратской гривой. Но Морган – Морган этого мира – не имел отношения к вопросу: «Что не так на этой картинке?» Джек как раз проходил мимо приземистого одноэтажного дома, напоминавшего раздутую клетку для кроликов, стены которого были укреплены скрещенными деревянными балками. Топорщащаяся соломой крыша покрывала и его. Если бы он уходил из Оутли – то есть, не будем грешить против истины, если бы убегал из Оутли, – что бы он увидел в единственном темном окне этой клетки для гигантских кроликов? Джек знал: мерцающий отсвет телевизионного экрана. Но разумеется, в Долинах не могло быть и речи о телевизоре в доме, и в тупик его поставило не отсутствие цветного мерцания. Что-то еще, что-то связывавшее воедино придорожные дома. Нехватка этого чего-то оставляла дыру в ландшафте. И эта дыра явственно бросалась в глаза, пусть Джек пока не мог сказать, чего именно недоставало. Телевидение, телевизоры… Джек миновал приземистый дом и увидел чуть впереди еще одно маленькое, даже карликовое обиталище, парадная дверь которого находилась в нескольких дюймах от края дороги. Этот дом был покрыт не соломой, а дерном. Джек улыбнулся: деревенька напомнила ему Хоббитон. Хоббитонский укладчик кабеля подойдет сюда и скажет хозяйке этой… лачуги? собачьей будки?.. не важно, скажет: «Мадам, мы прокладываем кабель в округе, и за скромную ежемесячную плату – присоединяйтесь прямо сейчас – вы получите пятнадцать новых каналов, вы получите «Миднайт блю», вы получите все спортивные каналы и все каналы о погоде, вы получите…» И тут он внезапно осознал, чего не хватает. Перед домами не было столбов. Никаких проводов! Никаких телевизионных антенн, загораживающих небо! Высокие деревянные столбы не маршировали вдоль Западной дороги, потому что в Долинах не знали электричества. Вот почему он не мог определить отсутствующий элемент ландшафта. Джерри Бледсоу был – во всяком случае, часть своей жизни – электриком и механиком (точнее, мастером на все руки) компании «Сойер и Слоут». 5 Когда его отец и Морган упомянули эту фамилию, Бледсоу, он думал, что никогда не слышал ее раньше… хотя, вспомнив, о ком речь, понял, что наверняка слышал раз или два. Но Джерри Бледсоу обычно звали просто Джерри, как и значилось в вышитой над нагрудным карманом надписи на его спецовке. «Может ли Джерри что-то сделать с кондиционером?», «Попросите Джерри смазать петли этой двери, хорошо? Скрип сводит меня с ума». Джерри приходил, всегда в чистенькой и выглаженной рабочей одежде, с аккуратно причесанными редеющими рыжеватыми волосами, в круглых очках, знающий свое дело, и быстро и спокойно устранял все поломки и неудобства. Существовала миссис Джерри, которая следила, чтобы стрелки на светло-коричневых рабочих брюках оставались острыми, а сами брюки – чистыми, и несколько маленьких Джерри: о них компания «Сойер и Слоут» неизменно вспоминала накануне Рождества. Джек, в силу возраста, конечно же, ассоциировал Джерри с вечным соперником кота Тома и представлял себе, что электрик, и миссис Джерри, и маленькие Джерри живут в гигантской мышиной норке, в которую ведет арка, вырезанная в плинтусе. Но кто убил Джерри Бледсоу? Его отец и Морган Слоут, всегда такие добрые к детям Бледсоу на Рождество? Джек шагнул в темноту Западной дороги, сожалея, что не полностью забыл электрика компании «Сойер и Слоут», сожалея, что не заснул, как только заполз с игрушечным такси за диван. Поспать – вот чего ему хотелось сейчас, и хотелось гораздо больше, чем иметь дело с неприятными мыслями, вызванными воспоминанием о том подслушанном разговоре шестилетней давности. Джек пообещал себе, что найдет место для ночлега, отшагав пару миль от последнего дома. Поле вполне подойдет, даже канава. Ноги больше не хотели двигаться. Мышцы и кости словно удвоили вес. Произошло это сразу после одного из тех случаев, когда Джек заходил следом за отцом в какое-нибудь закрытое помещение с одной дверью и обнаруживал, что Фил Сойер странным образом исчез. Его отцу удавалось исчезать из спальни, из столовой, из конференц-зала компании «Сойер и Слоут». В тот раз он проделал свой загадочный трюк в гараже рядом с их домом на Родео-драйв. Джек, сидевший на небольшом возвышении, которое в этой части Беверли-Хиллз могло сойти за холм, увидел, как отец вышел из дома через парадную дверь, пересек лужайку, роясь в карманах в поисках денег или ключей, вошел в гараж через боковую дверь. Джек ждал, что через несколько секунд поднимутся белые ворота в правой стене, но этого не произошло. Потом он сообразил, что отцовский автомобиль в это раннее субботнее утро припаркован у тротуара перед домом. И автомобиля Лили в гараже тоже нет: она сунула сигарету в рот и объявила, что едет на просмотр «Грязной дорожки», последнего фильма режиссера «Возлюбленной смерти», и никому не советует ее останавливать. Так что гараж пустовал. Несколько минут Джек ждал, но ни боковая дверь, ни ворота не открывались. Наконец он спустился с заросшего травой пригорка, направился к гаражу и вошел. Никого и ничего, лишь темные пятна масла на бетонном полу. И инструменты, висящие по стенам на серебристых крючках. Джек изумленно ахнул, потом позвал: «Папа?» – и вновь все осмотрел, чтобы убедиться, что глаза его не обманывают. На этот раз обнаружил сверчка, который прыгал к тени у стены, и почти поверил, что какой-то злобный колдун оказался рядом и… Сверчок добрался до стены и юркнул в какую-то щель. Нет, его отца не превращали в сверчка. Разумеется, нет. «Эй», – вырвалось у мальчика… наверное, он обращался к самому себе. Он вернулся к боковой двери и вышел из гаража. Солнечный свет заливал выкошенные лужайки Родео-драйв. Он мог кому-нибудь позвонить, но кому? В полицию? Мой папа вошел в гараж, и я не могу его там найти, и теперь я боюсь. Двумя часами позже Фил Сойер появился со стороны Беверли-Уилшир. Он шагал не спеша, с пиджаком, переброшенным через плечо, распустив узел галстука – словно человек, возвращающийся из кругосветного путешествия. Джек покинул пригорок озабоченности и побежал к отцу. «Как быстро ты бегаешь, – улыбнулся тот, когда Джек прижался к его ногам. – Я думал, ты спишь, Странник Джек». Они шли по дорожке к входной двери, когда услышали, что звонит телефон, и какой-то инстинкт – возможно, инстинкт держаться ближе к отцу – заставил Джеки взмолиться, чтобы телефон уже прозвонил с десяток раз и набравший их номер положил трубку до того, как они доберутся до входной двери. Отец потрепал ему волосы, положил большую теплую руку на плечи, распахнул дверь и в пять длинных шагов оказался у телефонного аппарата. «Да, Морган, – услышал Джеки голос отца. – Что? Плохие новости? Лучше скажи». Последовала долгая пауза, в течение которой до Джека доносился металлический, дребезжащий голос дяди Моргана, скользящий по телефонным проводам. «Ох, Джерри. Господи. Бедный Джерри. Сейчас приеду. – Потом отец посмотрел на него, не улыбаясь, не подмигивая, не делая ничего, но показывая, что они – единое целое. – Я приеду, Морган. Мне придется привезти Джека, но он сможет подождать в машине». Джек почувствовал, как расслабились мышцы, и испытал такое облегчение, что даже не спросил, а почему он должен ждать в машине, хотя в любом другом случае обязательно задал бы этот вопрос. Фил проехал по Родео-драйв до отеля «Беверли-Хиллз», повернул налево на Сансет, взяв курс на офисное здание. Машину он вел молча. Дождавшись просвета во встречном транспортном потоке, он свернул на стоянку у офисного здания. Там уже стояли два патрульных автомобиля, один пожарный, белый миниатюрный кабриолет «мерседес» дяди Моргана и ржавый старый двухдверный «плимут», на котором ездил электрик. За входной дверью дядя Морган разговаривал с полицейским, который медленно-медленно покачивал головой, несомненно, сочувствуя. Правая рука Моргана Слоута обнимала за плечи худенькую молодую женщину, одетую в великоватое для нее платье. Она уткнулась лицом ему в грудь. Миссис Джерри, понял Джек, видя, что большая часть лица закрыта носовым платком, который она прижимала к глазам. В коридоре, достаточно далеко от них, пожарный в каске и дождевике собирал в бесформенную кучу куски покореженного металла и пластика, пепел и осколки стекла. «Посиди здесь пару минут, хорошо, Джеки?» И отец побежал ко входу в здание. Молодая китаянка говорила с полицейским у бетонного ограждения автомобильной стоянки. Перед ней лежало что-то покореженное, и Джек не сразу понял, что это велосипед. Вдохнув, мальчик ощутил горький дым. Двадцатью минутами позже его отец и дядя Морган вышли из здания. Все еще обнимая миссис Джерри, дядя Морган попрощался с Сойерами и повел женщину к пассажирскому сиденью своего автомобильчика. Отец Джека выехал со стоянки на Сансет. – Джерри поранился? – спросил Джек. – Какой-то странный несчастный случай, – ответил отец. – Электричество… могло загореться все здание. – Джерри поранился? – повторил Джек. – Бедный сукин сын так поранился, что умер, – ответил отец. Джеку и Ричарду Слоуту потребовалось два месяца, чтобы восстановить полную картину случившегося по обрывкам подслушанных разговоров. Мать Джека и домоправительница Ричарда добавили подробности, домоправительница – самые душераздирающие. Джерри Бледсоу приехал в субботу, чтобы попытаться исправить дефекты системы безопасности здания. Занявшись охранной системой в рабочий день, он переполошил бы арендаторов воем сирены. Электропитание охранная система получала от главного распределительного щита, который находился за двумя съемными панелями орехового дерева на первом этаже. Джерри приготовил инструменты и снял панели, предварительно убедившись, что в здании никого нет и никто не выпрыгнет из штанов, если завоет сирена. Потом пошел в свою мастерскую в подвале, позвонил в местный полицейский участок и попросил не реагировать на вызовы из здания компании «Сойер и Слоут» до его следующего звонка. В тот самый момент, когда он вернулся в холл, чтобы залезть в сорочье гнездо проводов, стекающихся к распределительному щиту со всех концов здания, двадцатитрехлетняя китаянка Лоретта Чан въехала на велосипеде на автомобильную стоянку. Она распространяла рекламные листки ресторана, который через пятнадцать дней открывался неподалеку. Позже мисс Чан сообщила полиции, что она заглянула в вестибюль через парадную дверь и увидела мужчину в рабочей одежде, поднявшегося из подвала. Перед тем как мужчина взял отвертку и протянул руку к распределительному щиту, она почувствовала, как автомобильная стоянка под ногами заходила ходуном. Решила, что это мини-землетрясение: в Лос-Анджелесе Лоретта Чан жила с рождения и не обращала внимания на толчки, которые ничего не разрушали. Она увидела, как Джерри Бледсоу чуть расставил ноги (то есть он тоже почувствовал, как затряслась земля, хотя больше никто этого не заметил), покачал головой, а потом осторожно вставил кончик отвертки в переплетение проводов. И тут вестибюль и коридор первого этажа здания «Сойер и Слоут» превратились в огненный ад. Первым вспыхнул прямоугольный распределительный щит. Синевато-желтые дуги света, напоминавшие молнии, вырвались из него и заключили мужчину в свои объятия. Завыли сирены: «КА-БА-А-А-А-М! КА-БА-А-А-А-М!» Шар огня диаметром шесть футов вырвался из стены, отбросил в сторону уже мертвого Джерри Бледсоу и покатился по коридору к вестибюлю. Прозрачная входная дверь разлетелась вдребезги, повалил дым, ударной волной покорежило дверную коробку. Лоретта Чан бросила велосипед и помчалась к телефону-автомату на другой стороне улицы. Пока она сообщала адрес здания пожарным и смотрела на свой велосипед, аккуратно согнутый пополам неведомой силой, вырвавшейся из двери, поджаренный труп Джерри Бледсоу так и стоял перед взорвавшимся распределительным щитом. Тысячи вольт вливались в тело, раскачивая его взад-вперед в постоянном ритме. Все волосы электрика и большая часть одежды сгорели, кожа вздулась и посерела. Оправа очков из коричневого пластика облепила нос, как припарка. Джерри Бледсоу. Кто вызывает эти изменения, папочка? Миновав последний дом, Джек еще полчаса заставлял ноги двигаться. Над головой незнакомые звезды складывались в незнакомые созвездия – послания на неведомом ему языке.