– Почему мне это надо знать, Майк? Он покачал головой: – Не имею ни малейшего понятия. Но не говори об этом с мамой, хорошо? Она только расстроится. Кроме меня, у нее никого нет. – Эти слова он произнес без гордости, просто признавая суровую правду жизни. – Ладно. – И вот еще что. Я чуть не забыл. – Он вновь посмотрел на Энни, которая уже миновала полдорожки, повернулся ко мне. – Это не белое. – Что не белое? Майк выглядел озадаченным. – Понятия не имею. Проснувшись сегодня утром, я вспомнил, что ты придешь за смузи, и тут это пришло мне в голову. Я думал, ты сразу поймешь. Прибыла Энни. Она приготовила мини-смузи в стакане для сока. Сверху красовалась клубничина. – Ням-ням! – воскликнул Майк. – Спасибо, мама! – На здоровье, милый. Она заметила его мокрую рубашку, но ничего не сказала. Когда спросила, не хочу ли я сока, Майк подмигнул мне. Я ответил, что с удовольствием. Пока она наливала сок, Майк скормил Майло две большие ложки своего смузи. Энни повернулась к сыну, увидела наполовину опустевший стакан, и на ее лице отразилось удивление. – Надо же, ты сегодня действительно голодный. – Я тебе говорил. – И о чем вы с мистером Джонсом… Девином… беседовали? – Да ни о чем. Он сидел такой грустный, но сейчас немного повеселел. Я промолчал, но почувствовал, как кровь приливает к щекам. Когда решился взглянуть на Энни, она улыбалась. – Добро пожаловать в мир Майка, Девин. – Я, наверное, выглядел так, будто проглотил карася, потому что она рассмеялась. Ее смех ласкал слух. * * * Вечером, когда я возвращался из «Страны радости», она стояла у конца дорожки, дожидаясь меня. Впервые я увидел ее в блузке и юбке. И в одиночестве. – Девин? Есть секундочка? – Конечно. – Я поднялся по пологому песчаному склону. – А где Майк? – С ним три раза в неделю занимаются лечебной физкультурой. Обычно Джейнис – его инструктор – приходит утром, но сегодня я попросила ее прийти вечером, потому что хотела поговорить с тобой наедине. – Майк знает? Она печально улыбнулась: – Вероятно. Майк знает гораздо больше, чем следует. Я не буду спрашивать, о чем вы говорили после того, как он избавился от меня, но догадываюсь, что его… озарения… не стали для тебя сюрпризом. – Он рассказал мне, почему сидит в инвалидном кресле, вот и все. И упомянул пневмонию, которой заболел на прошлый День благодарения. – Я хотела поблагодарить тебя за воздушного змея. Ночи у моего сына очень беспокойные. У него ничего не болит, но во сне ему трудно дышать. Это что-то вроде апноэ. Он вынужден спать полусидя, но это не помогает. Иногда он совсем перестает дышать, и когда такое случается, монитор начинает звенеть и будит его. А в прошлую ночь – после полета воздушного змея – он проспал до утра. Я даже подошла к нему, около двух часов, чтобы убедиться, что монитор не сломался. Майк спал как младенец. Не метался по кровати, не стонал, ему не снились кошмары – а он их часто видит. Это все воздушный змей. Едва ли что-то еще способно было так порадовать Майка. Разве что поход в твой чертов парк развлечений, но это исключено. – Она замолчала, улыбнулась. – Черт, кажется, меня понесло. – Все нормально, – заверил я ее. – Просто мне не с кем поговорить. К нам приходит уборщица – очень милая женщина из Хэвенс-Бэй – и, разумеется, Джейнис, но это совсем не то. – Она глубоко вдохнула. – И вот еще что. Несколько раз я тебе нагрубила безо всяких на то оснований. Извини. – Миссис… мисс… – Вот дерьмо. – Энни, извиняться не за что. – Есть за что. Ты мог пройти мимо, увидев, как я борюсь с воздушным змеем, и тогда Майк не выспался бы ночью. В оправдание могу сказать только одно: к незнакомым людям я отношусь с недоверием. Теперь она пригласит меня на ужин, подумал я. Но она не пригласила. Возможно, из-за того, что я сказал дальше. – Знаешь, он может приехать в парк. Сейчас это просто, потому что он закрыт и все такое. Так что устроить ему экскурсию – не проблема. Ее лицо закрылось, словно сжавшаяся в кулак ладонь. – Ох нет. Ни под каким видом. Если ты так думаешь, значит, он рассказал тебе о своем состоянии не так много, как я считала. Пожалуйста, не упоминай при нем об этом. Я настаиваю. – Хорошо, – кивнул я. – Но если ты передумаешь… Я не договорил. Не вызывало сомнений, что она не передумает. Энни посмотрела на часы, и ее лицо озарила улыбка. Такая яркая, что оставалось удивляться, как это она не добралась до глаз. – Ух ты, как быстро бежит время. Майк всегда такой голодный после лечебной физкультуры, а я даже не начинала готовить ужин. Так я пошла? – Конечно. Я постоял, наблюдая, как она спешит по дорожке к зеленому викторианскому особняку, попасть в который я, вероятно, уже мог и не мечтать – и все из-за моего длинного языка. Но идея отвезти Майка в «Страну радости» казалась мне правильной. В сезон парк посещали группы детей с различными отклонениями от нормы: калеки, слепые, больные раком, с проблемами в развитии (в дремучих семидесятых их называли умственно отсталыми). Я же не собирался сажать Майка на переднее сиденье «Неистового трясуна». Даже если бы «Трясуна» и не законсервировали на зиму, не следовало держать меня за идиота. Тем более что карусель еще была в рабочем состоянии, и он мог на ней прокатиться. А также на поезде, который курсировал по детскому городку Качай-Болтай. И я не сомневался, что Фред Дин разрешил бы мне провести его по «Особняку кривых зеркал». Но нет. Нет. Она видела в Майке хрупкий оранжерейный цветок и не собиралась что-то менять. История с воздушным змеем являлась исключением, а извинения – горькой пилюлей, которую она сочла необходимым проглотить. Но меня восхищало, какая она быстрая и гибкая, какая грациозная. Я смотрел на ее голые ноги, мелькавшие под краем юбки, и совершенно не вспоминал об Уэнди Киган. * * * Уик-энд у меня выдался свободным – и знаете, что произошло? Я считаю надуманным утверждение, что по выходным всегда идет дождь, но со мной согласятся не все: спросите любого работягу, который в выходные намеревался отправиться в туристический поход или на рыбалку. Что ж, зато для Толкина плохой погоды не существовало. И в субботу во второй половине дня я сидел на стуле у окна, все дальше уходя с Фродо и Сэмом в горы Мордора, когда миссис Шоплоу постучала в дверь и спросила, не хочу ли я спуститься в гостиную и сыграть с ней и Тиной Экерли в «Эрудит». «Эрудит» я не жаловал, немало настрадавшись от моих тетушек Тэнси и Наоми, обладавших невероятным запасом слов, которые для меня до сих пор остаются «дерьмоэрудятиной», вроде кечуа, тальма или бхут[25]. Тем не менее я ответил, что с удовольствием сыграю. В конце концов, дом, где я снимал комнату, принадлежал миссис Шоплоу, а дипломатия может принимать самые разные формы. На лестнице она призналась: – Мы тренируем Тину. Она акула «Эрудита». В следующий уик-энд участвует в каком-то турнире в Атлантик-Сити. Как я понимаю, победитель получит денежный приз. Мне потребовалось немного времени – каких-то четыре хода, – чтобы понять, что наша библиотекарша могла бы дать фору моим тетушкам и все равно обскакала бы их. Когда мисс Экерли выложила слово «случка» (с извиняющейся улыбкой, свойственной всем знатокам «Эрудита», – думаю, они репетируют ее перед зеркалом), Эммелина отставала на восемьдесят очков. Что касается меня… не будем о грустном. – Полагаю, никто из вас ничего не знает об Энни и Майке Росс? – спросил я во время одной из пауз в игре (обе женщины непременно до-о-олгое время внимательно изучали доску, прежде чем выложить одну-единственную фишку с буквой). – Они живут на Бич-роу, в большом зеленом викторианском особняке. Мисс Экерли замерла, так и не вынув руку из коричневого мешочка с фишками. Ее и без того большие глаза за толстыми стеклами стали совсем гигантскими. – Ты познакомился с ними? – Да. Они пытались запустить воздушного змея… точнее, она пыталась… и я немного помог. Они очень милые. Я просто подумал… Они вдвоем в таком большом доме, и он так болен. По их взглядам чувствовалось, что они просто не верят своим ушам, и я пожалел, что коснулся этой темы. – Она говорила с тобой? – спросила миссис Шоплоу. – Снежная королева говорила с тобой? Не только говорила, но и угостила клубничным смузи. Поблагодарила меня. Даже извинилась передо мной. Однако ничего этого я не сказал. И не потому, что Энни действительно вела себя как Снежная королева, когда я проявлял излишнюю активность. Просто мне показалось, что этим я ее предам. – Да, немного. Я запустил им воздушного змея, вот и все. – Я повернул доску. Она принадлежала Тине, профессиональная, со встроенной осью. Библиотекарша, конечно же, вновь выигрывала. – Давайте, миссис Шо, ваша очередь. Может, вы даже сложите слово, которое есть в моем жалком словаре. – Между прочим, слово «жалкий» может стоить семьдесят очков, – заметила Тина Экерли. – Даже больше, если от «ж» выложить новое слово. Миссис Шоплоу проигнорировала и доску, и совет. – Ты, разумеется, знаешь, кто ее отец. – Понятия не имею. – Хотя я знал, что Энни с ним не в ладах, и по-крупному. – Бадди Росс. Из «Часа силы с Бадди Россом». Ни о чем тебе не говорит? Если и говорило, то смутно. Я подумал, что, возможно, слышал какого-то проповедника с фамилией Росс по радио в костюмерной. Скорее всего того самого. Однажды, когда я быстро трансформировался в Хоуи, Дотти Лассен спросила меня – ни с того ни с сего, – нашел ли я Иисуса. У меня на языке уже вертелся ответ: «Я и не знал, что он потерялся», – но мне удалось сдержаться. – Один из крикунов с Библией в руке? – После Орала Робертса и Джимми Сваггерта он – первый, – ответила миссис Ш. – Его проповеди транслируются из гигантской церкви в Атланте. Она называется «Цитадель Бога». Его радиопрограмму слушает вся страна, а теперь он активно осваивает телевидение. Я не знаю, предоставляют ли телестанции время бесплатно или ему приходится его покупать, но уверена, что он может себе это позволить, особенно глубокой ночью, когда старики просыпаются от боли. Его шоу – наполовину чудесные исцеления, наполовину просьбы о пожертвованиях. – Как я понимаю, с чудесным исцелением внука у него не сложилось, – сказал я. Тина вытащила из мешочка с буквами пустую руку. На какое-то время она забыла про «Эрудит», то есть ее горемычным жертвам повезло. Глаза библиотекарши сверкали. – Так ты не знаешь этой истории? Обычно я не верю в сплетни, но… – она понизила голос до доверительного шепота, – …раз уж ты с ними знаком, могу тебе рассказать.