3 В конце концов, семнадцать жителей Нашего места следовали за лисой в шести гольф-карах на солнечных батареях, караван медленно тащился из города, а затем вдоль того, что когда-то было Шоссе № 31 в направлении Болл-Хилл. Тиффани ехала в первом каре вместе с Дженис и Лилой, сожалея о том, что ей не разрешили поехать на лошади. Об этом позаботились Эрин и Джоли, которые были обеспокоены силой схваток Тифф, хотя до родов оставалось еще шесть или восемь недель. Слишком уж сильные, заявили они будущей мамаше. О чем они еще не сказали (хотя Лила и Дженис все прекрасно понимали), так это о своем беспокойстве о здоровье ребенка, который был зачат в то время, когда Тиффани употребляла наркотики, ежедневно, а иногда ежечасно. Мэри Пак, Магда Дубчек, четыре члена Первого Четвергового Книжного Клуба, и пять бывших заключенных Дулингского исправительного учреждения держали путь. Также с ними была Элейн Наттинг, бывшая Джиари. Она ехала с двумя докторшами. Ее дочь тоже хотела поехать, но Элейн заартачилась и настояла на своем, даже когда слезы дочери побежали ручьем. Нана осталась со старой миссис Рэнсом и её внучкой. Две девочки быстро стали подругами, но даже перспектива провести день с Молли не развеселила Нану. Она хотела следовать за лисой, она сказала, что это было похоже на сказку. Она хотела её нарисовать. — Оставайся со своей дочкой, если хочешь, — сказала Лила Элейн. — У нас полно людей. — Чего я хочу, так это увидеть, куда манит нас это животное, — ответила Элейн. Хотя на самом деле, она не знала, хочет она этого или нет. Лиса, сидящая сейчас перед развалинами парикмахерской Пирсона и терпеливо ожидающая, когда женщины соберутся и поедут за ней, наполняла ее предчувствиями надвигающейся беды, размытыми, но сильным. — Вперед! — Грубо крикнула Тиффани. — Прежде чем мне у меня еще раз возникнет непреодолимое желание поссать! И они последовали за лисой, которая потрусила прочь из города вдоль выцветшей белой линии в центре бывшего шоссе, иногда оглядываясь, чтобы убедиться, что её войско все еще там. Скалясь вновь и вновь. Словно хотела сказать: Сколько же красивых женщин сегодня в зале. Это была прогулка — своеобразный, но все-таки отдых, от их повседневных обязанностей и заданий — и вроде бы отовсюду должны были звучать смех и подколки, но женщины, сидящие в гольф-карах, сохраняли молчание. Фары тележек включились, когда они катались мимо джунглей, которые когда-то были Лесопилкой Адамса, и к Лиле пришла мысль, что они выглядели скорее как похоронная процессия, чем девушки на прогулке. Когда лиса свернула с шоссе на заросшую тропинку в четверти мили от лесопилки, Тиффани дернулась и схватилась руками за живот. — Нет, нет, нет, ты можешь остановиться прямо здесь и выпустить меня. Я не вернусь к трейлеру Тру Мейвейзера, даже если это не более чем куча металлолома. — Мы едем не туда, — сказала Лила. — Откуда ты знаешь? — Подожди и увидишь. Как оказалось, остатки трейлера все же были видны; ураганный ветер свалил его с цементных блоков и он лежал на боку среди высоких сорняков и крапивы, как ржавый динозавр. В тридцати или сорока метрах от него лиса приняла влево и проскользнула в лес. Женщины в двух первых карах увидели румяно-оранжевую вспышку меха, после чего она исчезла. Лила спешилась и пошла в то место, где лиса вошла в лес. Развалины метамфитаминового гаража полностью заросли, но даже по прошествии всего этого времени, хрупкий химический запах еще оставался. Мет может быть пропал, подумала Лила, но воспоминания остались. Даже здесь, где время, кажется, скачет галопом, делает передышку, а потом снова скачет галопом. Дженис, Магда и Бланш Макинтайр к ней присоединились. Тиффани осталась в гольф-каре, держась за живот. Она выглядела больной. — Там есть охотничья тропа, — сказала Лила, указывая направление. — Мы можем пройтись по ней без особых проблем. — Я в любом случае не пойду в этот лес, — сказала Тиффани. — Мне все равно, даже если эта лиса будет танцевать. У меня снова схватки, черт побери. — Ты бы не пошла, даже если бы у тебя их не было, — сказал Эрин. — Я останусь с тобой. Джоли, можешь идти, если хочешь. Джоли так и поступила. Пятнадцать женщин поднялись по охотничьей тропе друг-за дружкой, Лила во главе колонны, а бывшая миссис Фрэнк Джиари прикрывала тыл. Они шли почти десять минут, когда Лила остановилась и подняла руки, указательные пальцы указывали как влево, так и вправо, как регулировщик, который не может принять решение. — Черт возьми, — сказала Селия Фрод. — Я никогда не видел ничего подобного. Никогда. — Ветки тополя, березы и ольхи по обе стороны были покрыты мотыльками, как серым мехом. Их, казалось, были миллионы. — Что, если они нападут? — Пробормотала Элейн, тихим голосом и поблагодарила Бога за то, что не поддалась на требования Наны, желающей идти вместе с ними. — Они этого не сделают, — сказала Лила. — Как ты можешь это знать? — Не унималась Элейн. — Я знаю, — сказала Лила. — Они как лиса. — Она колебалась, подыскивая правильное слово. — Они эмиссары. — Кого? — Спросила Бланш. — Или чего? Это был вопрос, на который Лила решила не отвечать, хотя могла. — Ну же, — сказала она. — Осталось чуть-чуть. 4 Пятнадцать женщин стояли в траве по пояс, глядя на то, о чем Лила думала, как об Удивительном Дереве. Никто ничего не говорил, может быть, секунд тридцать. Затем Джоли Суратт произнесла с придыханием: — Боже мой, Боже мой, всемогущий. Дерево поднималось на солнце как живой пилон, его разнообразные скрученные стволы сплетались друг с другом, местами концентрируя снопы солнечного света, затуманенные цветочной пыльцой, местами образуя темные пещеры. Тропические птицы, рассеянные среди многочисленных ветвей, сплетничали в своих папоротниковых листьях. Перед Деревом Лила увидела павлина, разгуливающего туда-сюда, как самый элегантный швейцар в мире. Ни куда не делась и красная змея, свисающая с ветки, её трапецеидальная голова лениво маячила из стороны в сторону. Ниже змеи находилась темная расщелина, которую образовывали стволы, казалось, расступившиеся в разные стороны. Лила не помнила, что видела её раньше, но и не удивилась. Она также не удивилась, когда лиса выскочила из расщелины, как чертик из табакерки, и игриво куснула павлина, который не обратил на это никакого внимания. Дженис Коутс взяла Лилу за руку. — Мы действительно это видим? — Да, — сказала Лила. Селия, Магда и Джоли пронзительно закричали, пронзив воздух тройной гармонией. Белый тигр вышел из расщелины в многослойном стволе. Он осмотрел женщин, стоящих на краю поляны, своими зелеными глазами, затем потянулся, далеко вытянув вперед лапы, казалось, почти поклонился им. — Прекратите! — Закричала Лила. — Прекратите, вы все! Он никому не причинит вреда! — Надеясь, всем сердцем и душой, что это правда. Тигр соприкоснулся носами с лисой. Та снова повернулась к женщинам, с особым интересом, остановившись на Лиле. Затем метнулась за Дерево и вышла из поля их зрения. — Боже мой, — сказала Китти Макдэвид. Она плакала. — Разве это не прекрасно? До чего же, блядь, Боже-ж-мой, это прекрасно. Магда Дубчек произнесла: — Це святе мисто. Святое место. — И перекрестилась. Дженис смотрела на Лилу. — Что скажешь. — Я думаю, — сказала Лила — это выход. Обратная дорога. Если мы этого захотим. Вот тут и ожила рация на её ремне. Сплошной шум, не было никакой возможности разобрать слова. Но Лиле показалось, что это Эрин, и ей показалось, что она кричит. 5 Тиффани вытянулась через переднее сиденье гольф-кара. Старая футболка Сент-Луис Рэмс,[313] которую она где-то раздобыла, лежала скомканной на земле. Соски ее грудей, которые представляли собой едва заметные холмики, возбужденно торчали через простой хлопковый бюстгальтер размера D. (Теперь Лайкры[314] были совершенно бесполезны.) Эрин согнулась между её ног, руки возложены на удивительную горку живота. Поскольку женщины, сбежавшиеся на крики, в данный момент боролись с забравшимися в их волосы мотыльками, Эрин попыталась все сделать сама. Тиффани вопила: — Остановись, ради Бога, прекрати! — Ее ноги были раскиданы в виде буквы V. — Что ты делаешь? — Cпросила Лила, дойдя до нее, но когда она взглянула вниз, чтобы увидеть, что же делает Эрин, и почему она это делает, все стало очевидным. Молния на джинсах Тифф была расстегнута. На голубой джинсовой ткани и хлопковых трусах Тифф виднелось влажно-розовое пятно. — Ребенок выходит, а его задница находится там, где должна быть голова, — сказала Эрин. — О, Боже мой, неужели неправильное предлежание? — Спросила Китти. — Я должна его развернуть, — сказала Эрин. — Возвращаемся в город, Лила. — Мы должны пересадить её, — сказала Лила. — Я не могу сесть за руль, пока мы этого не сделаем. С помощью Джоли и Бланш Макинтайр, Лила пересадила Тиффани в полу-сидячее положение. Эрин села позади нее. Тиффани снова закричала. — Ой, как же больно! Лила скользнула за руль кара, ее правое плечо плотно прижалось к левому плечу Тиффани. Эрин повернулась задом, выполняя роль спинки. — Как быстро мы доберемся до города? — Спросила она. — Не знаю, но скоро узнаем. — Лила нажала на педаль акселератора, покосившись в сторону Тифф, издавшей пронзительный вой, когда кар рванул вперед. Тиффани кричала на каждой кочке, а кочек было много. В тот момент Удивительное Дерево с набором экзотических птиц было самой последней вещью в голове Лилы Норкросс. Но только не для Элейн Джиари. 6 Они остановились у закусочной Олимпия. Тиффани было слишком плохо, чтобы ехать дальше. Эрин отправила Дженис и Магду обратно в город, чтобы привезти её медицинскую сумку, а Лила и еще три женщины занесли Тиффани внутрь. — Стягивайте пару столов вместе, — сказала Эрин, — и делайте это быстро. Мне нужно перевернуть этого ребенка прямо сейчас, и мамочка должна лежать, чтобы я смогла это сделать. Лила и Мэри стянули столы. Маргарет и Гейл подняли на них Тиффани, морщась и отворачивая лица, как будто она бросалась грязью вместо протестующих криков. Эрин вернулась к работе над животом Тиффани, замешивая его как тесто. — Я думаю, он начинает двигаться, Слава Богу. Давай, Джуниор, как насчет небольшого кувырка для доктора Э. Эрин одной рукой навалилась на живот Тифф, а Джоли Суратт толкала её в бок.