25 К тому времени как Ходжес и Холли съезжают с Центральной магистрали на автостраду номер 47, держа путь на север, снег уже валит вовсю. Ходжесу вдруг вспоминается научно-фантастический фильм, который он видел с Холли: момент, когда космический корабль «Энтерпрайз» переходит на гипердрайв, или как там это называлось. Мигают предупреждающие знаки: «СИЛЬНЫЙ СНЕГ» и «40 МИЛЬ В ЧАС», – но Ходжес разгоняется до шестидесяти и намерен проехать с такой скоростью как можно больше. Миль тридцать. Хотя бы двадцать. Водители редких попуток сигналят, рекомендуя сбросить скорость, а обгоняя большущие фуры, Ходжес попадает в полосу слепящего снежного тумана, в котором замирает сердце. Проходит полчаса, прежде чем Холли нарушает молчание: – Ты ведь взял с собой оружие? Оно в мешке на завязках? – Да. Холли отстегивает ремень безопасности, заставляя Ходжеса занервничать, и выуживает мешок с заднего сиденья. – Они заряжены? – «Глок» – да. Тридцать восьмой тебе придется зарядить самой. Он для тебя. – Я не знаю как. Однажды Ходжес предлагал Холли пойти в тир, сделать первый шаг к получению разрешения на скрытое ношение оружия, но она категорически отказалась. Других попыток он не предпринимал, решив, что ей никогда не придется носить оружие. Что он никогда не поставит ее в такое положение. – Разберешься. Это несложно. Холли оглядывает «Виктори», держа пальцы подальше от спускового крючка, а ствол – от лица. Через несколько секунд ей удается откинуть барабан. – Отлично, теперь патроны. В мешке две коробки патронов «Винчестер» тридцать восьмого калибра: пуля весом 130 гран[53], в металлической оболочке. Холли открывает одну коробку, смотрит на патроны, торчащие, как миниатюрные боеголовки, и морщится. – Фу-у-у. – Ты справишься? Они обгоняют очередную фуру, «экспедишн» исчезает в снежном тумане. Если на правой полосе, по которой едет фура, еще есть участки асфальта, то левая покрыта снегом полностью, и обгон длится целую вечность. – Ты не про то, смогу ли я зарядить его, – сердито говорит Холли. – Я вижу, как это делается. Ребенок справится. Иногда они справляются, думает Ходжес. – Ты спрашивал, смогу ли я выстрелить в него. – Думаю, до этого не дойдет, но если придется, сможешь? – Да, – отвечает Холли и вставляет шесть патронов в гнезда барабана «Виктори». Возвращает барабан на место. Ее губы сжаты, глаза прищурены, словно она боится, что револьвер взорвется у нее в руке. – А где рычажок предохранителя? – Его нет. На револьверах его вообще нет. Если курок не взведен, револьвер совершенно безопасен. Положи его в сумку. Вместе с патронами. Холли выполняет его указания, потом ставит сумку между ногами. – И перестань кусать губы, не то потечет кровь. – Я попытаюсь, но ситуация стрессовая, Билл. – Знаю. – Они вновь на правой полосе. Отмеряющие мили столбы проплывают мимо с раздражающей неспешностью, а боль в боку напоминает раскаленную медузу, длинные щупальца которой, похоже, добрались до всего, даже до шеи. Однажды двадцать лет назад его ранил в ногу вор, которого загнали в угол на пустыре. Боль была похожей, но со временем она ушла. Ходжес не думает, что эта когда-нибудь уйдет. Таблетки смогут заглушить ее, но вряд ли надолго. – А если мы найдем то место, а его там не будет, Билл? Ты об этом подумал? Или нет? Он подумал, но понятия не имеет, что им делать при таком раскладе. – Давай не будем тревожиться раньше времени. Звонит мобильник. Он лежит в кармане пальто, Ходжес достает его и протягивает Холли, не отрываясь от дороги. – Алло, это Холли. – Она слушает, потом одними губами говорит Ходжесу: «Мисс Красотка Сероглазка». – Ох… да… Конечно, я понимаю… нет, он не может, руки заняты, но я передам. – Вновь слушает, потом говорит: – Я могу сказать, Иззи, но ты мне не поверишь. – Она сует мобильник обратно в карман Ходжеса. – Самоубийства? – спрашивает Ходжес. – Уже три, считая мальчика, который застрелился на глазах отца. – «Заппиты»? – В двух местах из трех. В третьем посмотреть не успели. Пытались спасти подростка, но опоздали. Он повесился. Судя по голосу, Иззи на грани нервного срыва. Она хотела знать все. – Если с нами что-то случится, Джером все расскажет Питу, а Пит – ей. Я думаю, она почти готова слушать. – Мы должны его остановить, пока он не убил кого-то еще. Наверное, он занят этим прямо сейчас, думает Ходжес. – Мы его остановим. Они оставляют позади милю за милей. Ходжесу приходится снизить скорость до пятидесяти, а потом и до сорока пяти, когда он чувствует, что «экспедишн» начинает сносить с дороги при обгоне здоровенной фуры с прицепом и логотипом «Уол-марта» на бортах. Уже четвертый час, и свет снежного дня начинает меркнуть, когда Холли вновь нарушает тишину: – Спасибо. Ходжес на мгновение поворачивает голову, в его глазах – вопрос. – За то, что не заставил слезно умолять взять меня с собой. – Я делаю только то, что одобрил бы твой психоаналитик, – говорит Ходжес. – Обеспечиваю тебе шанс довести все до конца. – Это шутка? Я никогда не знаю, когда ты шутишь, Билл. У тебя очень своеобразное чувство юмора. – Никаких шуток. Это наше дело, Холли. И никого больше. Из густой белизны выплывает зеленый щит-указатель. – Семьдесят девятое шоссе, – говорит Холли. – Наш съезд. – Слава Богу, – отвечает Ходжес. – Ненавижу ездить по автострадам, даже при ярком солнце. 26 Согласно айпаду Холли, «Гараж Терстона» находится в пятнадцати милях к востоку от автострады, но требуется полчаса, чтобы преодолеть их. «Экспедишн» легко справляется с засыпанной снегом дорогой, однако поднялся ветер – к восьми вечера, если верить прогнозу, он достигнет силы урагана – и при порывах стеной гонит снег. Всякий раз Ходжесу приходится снижать скорость до пятнадцати миль в час, пока не восстановится видимость. Когда он сворачивает у большого желтого щита «ШЕЛЛ», звонит мобильник Холли. – Ты поговори. – Ходжес открывает дверцу. – Я быстро. Он вылезает из кабины, натягивает шляпу посильнее, чтобы не сдуло. Ветер молотит воротником по шее, пока Ходжес пробирается по снегу к конторке. Живот пульсирует болью. Он словно наглотался раскаленных углей. На заправке и в примыкающей парковочной зоне – только «экспедишн» с работающим на холостом ходу двигателем. Снегоочистительные машины давно разъехались: водители проведут долгую ночь, отрабатывая деньги в первую в этом году сильную снежную бурю. Поначалу у Ходжеса возникает дикая мысль, что за стойкой – Библиотечный Эл: те же мешковатые зеленые штаны, те же седые вьющиеся волосы, торчащие из-под бейсболки «Джон Дир». – Что принесло вас сюда в такой жуткий день? – спрашивает старик, потом смотрит за спину Ходжеса. – Или уже ночь? – Что-то среднее, – отвечает Ходжес. На болтовню времени нет – в городе подростки выпрыгивают из окон и глотают таблетки, – но по-другому не получится. – Вы мистер Терстон? – Он самый. Поскольку вы не подъехали к заправке, я уж подумал, что вы собрались ограбить меня, но для грабителя вид у вас больно преуспевающий. Из города? – Да, – кивает Ходжес, – и если честно, тороплюсь. – У городских по-другому и не бывает. – Терстон откладывает экземпляр «В поле и на реке»[54]. – Так что вам нужно? Желаете спросить, как куда-то проехать? Друг, надеюсь, это место недалеко, потому что погода к дальним поездкам не располагает. – Думаю, недалеко. Охотничий домик «Рога и шкуры». О чем-то говорит? – Да, конечно, – кивает Терстон. – Докторское гнездо, неподалеку от «Медвежьего лагеря Большого Боба». Эти парни обычно заправляют здесь «ягуары» и «порше», по пути туда или обратно. – «Порше» в его исполнении вызывает ассоциации с просиженным креслом, с каких старики наблюдают за заходом солнца. – Впрочем, сейчас там никого нет. Охотничий сезон заканчивается девятого декабря, и я говорю об охоте с луком. Для огнестрельного оружия конец сезона – последний день ноября, а доктора пользуются карабинами. Большого калибра. Думаю, им нравится представлять, будто они в Африке. – Здесь сегодня никто не останавливался? На старом автомобиле с пятнами грунтовки? – Нет. – Я видел этот автомобиль, дедушка, – вдруг говорит молодой парень, который выходит из гаража, вытирая руки тряпкой. – Древний «шевроле». Я стоял на площадке и разговаривал со Спайдером Уиллисом, когда он проехал мимо. – Парень поворачивается к Ходжесу. – Обратил внимание только потому, что в той стороне почти ничего нет, а автомобиль был не для езды по снегу, в отличие от вашего. – Расскажете, как туда проехать? – Проще простого, – отвечает Терстон. – Во всяком случае, при хорошей погоде. По шоссе… – Он смотрит на молодого парня. – Как по-твоему, Дуэйн, три мили? – Скорее четыре, – отвечает тот. – Что ж, поделим разницу и получим три с половиной, – продолжает Терстон. – Вам нужны два красных столба по левую руку. Высокие, футов по шесть, но снегоочистительные машины проехали по шоссе уже дважды, поэтому смотреть вам надо внимательно, над сугробом будут видны только верхушки. А сквозь сугроб придется пробиваться. Если только вы не захватили лопаты.