– И перевяжешь рану, – добавляет Холли. Фредди ее игнорирует. Не отрывает глаз от Ходжеса. – И что меня ждет? После того как все закончится? – Не знаю и не хочу сейчас это обсуждать. – Могу я что-нибудь заказать? – Красные глаза Фредди поблескивают. – Боль поутихла, а вот есть уже хочется. – Если есть такое желание, наедайся до отвала, – отвечает Ходжес. – Только посмотри в глазок, прежде чем откроешь дверь официанту, – предупреждает Джером. – Убедись, что это не люди в черном Брейди Хартсфилда. – Ты шутишь, – говорит Фредди. – Да? В этот снежный день вестибюль отеля пуст. Ходжес подходит к стойке, оформляет номер на свое имя, возвращается к дивану, на котором сидят остальные. Холли уткнулась в айпад и не поднимает голову. Фредди протягивает руку за картой-ключом, но Ходжес отдает ее Джерому. – Номер пятьсот двадцать два. Отведи ее наверх, хорошо? Я хочу поговорить с Холли. Джером вскидывает брови, но Ходжес молчит, поэтому он пожимает плечами и берет Фредди под руку: – Джон Шафт сопроводит вас в ваш номер. Она отталкивает руку. – Мне повезет, если там будет хотя бы мини-бар. – Но встает и идет с Джеромом к лифтам. – Я нашла «Гараж Терстона», – говорит Холли. – Он в пятидесяти шести милях на север по сорок седьмой автостраде, в том направлении, откуда надвигается снежная буря. Потом надо ехать по семьдесят девятому шоссе. Погода не располагает к таким по… – Все будет хорошо, – прерывает ее Ходжес. – В «Херце» нам оставили «форд-экспедишн». Отличная тяжелая машина. О том, как туда добраться, ты скажешь мне позже. Сейчас я хочу поговорить с тобой о другом. – Он мягко берет у нее айпад и выключает. Холли смотрит на него, стиснув руки на коленях, и ждет. 22 Брейди возвращается с Карбайн-стрит в Раю чурбанов бодрым и радостным: с толстухой Эллсбери все получилось легко и весело. Он задается вопросом, а сколько понадобится человек, чтобы вынести ее тело с третьего этажа. Решает, что четверо. А если подумать, каких размеров будет гроб! Когда он проверяет свой сайт и выясняет, что доступа к нему нет, хорошее настроение исчезает. Да, он ожидал, что Ходжес найдет способ закрыть сайт, но никак не думал, что это произойдет так быстро. И телефонный номер на экране бесит ничуть не меньше, чем грубые послания, которые Ходжес оставлял на сайте «Под синим зонтом Дебби» при первой их стычке. Это горячая линия службы по предотвращению самоубийств. Ему не нужно это проверять. Он знает. И да, Ходжес придет. Достаточно много сотрудников Мемориальной больницы Кайнера знают об этом месте. Оно стало легендой. Но поедет ли он сюда сразу? Брейди в это не верит. Во-первых, детпен наверняка в курсе, что в охотничьих домиках держат оружие (хотя редко так много, как в «Рогах и шкурах»). Во-вторых, и это более важно, детпен – хитрая гиена. Теперь он на шесть лет старше, это правда, активности поубавилось да и руки-ноги трясутся, но наверняка хитрость никуда не делась. Он из тех скрытных тварей, что не попрут на тебя в лоб, а нападут в тот момент, когда ты будешь смотреть совсем в другую сторону. «Итак, я Ходжес. И что я сделаю?» Тщательно обдумав вопрос, Брейди идет в гардеробную и, сверившись с памятью Бэбино (с тем, что от нее осталось), быстро находит подходящую верхнюю одежду. Она сидит на нем как влитая. Еще он берет перчатки, чтобы защитить от холода артритные пальцы. Снег по-прежнему не такой сильный, ветра нет совсем. К вечеру ситуация, конечно, изменится, но пока погулять по территории даже приятно. Брейди идет к поленнице, прикрытой брезентом, на котором уже лежит пара дюймов свежего снега. Далее два или три акра старых сосен и елей разделяют «Рога и шкуры» и «Медвежий лагерь Большого Боба». Идеально для его плана. Ему нужно заглянуть в оружейную комнату. Винтовка – это хорошо, но там есть и другие полезные вещи. Что ж, детектив Ходжес, думает Брейди, спеша к двери охотничьего домика. Вас ждет сюрприз. Большой сюрприз. 23 Джером внимательно выслушивает все, что говорит ему Ходжес, потом качает головой: – Нет, Билл, мне надо ехать. – Что тебе надо, так это вернуться домой и побыть с семьей, – гнет свое Ходжес. – Прежде всего тебе надо побыть с сестрой. Вчера она едва не умерла. Они сидят в углу вестибюля «Хилтона» и говорят шепотом, хотя пустует даже регистрационная стойка. Джером наклонился вперед, уперев руки в бедра, лицо у него хмурое и решительное. – Если Холли едет… – С нами другая история, – прерывает его Холли. – Ты должен это понимать, Джером. Я с матерью не дружу. Совсем. Вижу ее раз или два в год, не больше. Мне всегда хочется уехать из ее дома, и я уверена, что ей не терпится меня выпроводить. Что касается Билла… ты знаешь, он будет бороться со своей болячкой, но нам обоим известно, каковы его шансы. У тебя все иначе… – Он опасен, – говорит Ходжес, – и мы не можем рассчитывать на элемент внезапности. Если он не знает, что я приеду за ним, то он глуп. А глупым он никогда не был. – В Минго нас было трое, – напоминает Джером. – И когда вы выбыли из строя, мы с Холли пошли дальше. И у нас все получилось. – В прошлый раз все было иначе, – говорит Холли. – В прошлый раз он не мог контролировать других людей. – Я все равно хочу поехать. Ходжес кивает: – Понимаю, но я все еще главный, и я говорю «нет». – Но… – Есть и другая причина, – перебивает его Холли. – Более серьезная. Ретранслятор отключен и сайт закрыт, но остаются почти двести пятьдесят работающих «Заппитов». Один человек уже покончил с собой, и мы не можем рассказать полиции обо всем, что происходит. Изабель Джейнс думает, что Билл сует нос не в свои дела, а все остальные подумают, что мы рехнулись. Если с нами что-то случится, вся надежда только на тебя. Или ты этого не понимаешь? – Я понимаю, что вы меня вышвыриваете, – говорит Джером. И сразу становится долговязым, худым подростком, которого Ходжес нанимал много лет назад, чтобы выкосить лужайку. – Более того, – продолжает Ходжес. – Возможно, мне придется его убить. Собственно, я думаю, это наиболее вероятный исход. – Господи, Билл, я это знаю. – Но для копов и для всего мира человек, которого я убью, будет уважаемым нейрохирургом Феликсом Бэбино. Открыв агентство «Найдем и сохраним», я иной раз срезал кое-какие юридические углы, но это будет совсем другая история. Ты хочешь, чтобы тебе предъявили обвинения в пособничестве непредумышленному убийству, которое в этом штате определяется как противоправное лишение человека жизни в силу преступной халатности? Может даже, умышленному убийству? Джером ежится. – Однако вы готовы подвергнуть Холли такому риску. – Это у тебя большая часть жизни еще впереди, – отвечает Холли. Ходжес наклоняется вперед, хотя ему и больно, обхватывает ладонью крепкую шею Джерома. – Я знаю, тебе это не нравится. Другого я и не ожидал. Но это правильно, и по веским причинам. Джером задумывается, вздыхает. – Я понимаю, о чем вы. Ходжес и Холли ждут, оба знают, что этого недостаточно. – Ладно. Мне это противно, но ладно. Ходжес встает, прижимает руку к боку, чтобы сдержать боль. – Тогда отправляемся за внедорожником. Буря надвигается, и мне хочется проехать как можно больше до встречи с ней. 24 Джером стоит, привалившись к капоту «рэнглера», когда Холли и Ходжес выходят из пункта проката с ключами от полноприводного «форда-экспедишн». Он обнимает Холли, шепчет на ухо: – Последний шанс. Возьмите меня с собой. Холли качает головой, прижатой к его груди. Джером отпускает ее и поворачивается к Ходжесу, на голове которого старая шляпа с мягкими полями, уже побелевшая от снега. Ходжес протягивает руку: – При других обстоятельствах я бы обнялся, но сейчас мне больно обниматься. Джером ограничивается крепким рукопожатием. В его глазах – слезы. – Будьте осторожны. Оставайтесь на связи. И привезите назад Холлиберри. – Так и сделаю, – обещает Ходжес. Джером наблюдает, как они садятся в «экспедишн». Билл – за руль, явно страдая от боли. Джером знает, что они правы: из всех троих он, пожалуй, единственный, кто не может себе позволить смертельный риск. Конечно, ему это не нравится, и он ощущает себя маленьким мальчиком, которого отправили к мамочке. Он бы поехал за ними, если бы не слова Холли, сказанные в вестибюле: Если с нами что-то случится, вся надежда только на тебя. Джером садится в джип и едет домой. Когда он выезжает на Центральную магистраль, у него вдруг возникает дурное предчувствие: он никогда больше не увидит своих друзей. Джером пытается убедить себя, что это суеверная муть, но получается не очень.