Существо лежало на полу, такая же рыба, как волк — домашнее животное, хотя, возможно, он и очень похож на собаку. Во всяком случае, рыбой оно было до лиловых пластин жабр. А вот голову заменяло невиданное глазом и будоражащее желудок: шевелящаяся масса розовых отростков, слишком тонких, чтобы сойти за щупальца, слишком толстых для волос. Каждый заканчивался черным набалдашником, и Сэнди, когда к нему вернулась способность мыслить, первым делом подумал: «Креветки, верхняя часть головы — креветки, а эти черные набалдашники — глаза». — Что случилось? — завопил кто-то. — Что? Сэнди повернулся и увидел стоящего в дверном проеме черного хода Херба Эвери. С безумными глазами, с «ругером» в руке. Сэнди открыл рот, но поначалу из него лишь со свистом выходил воздух. Стоящий рядом с ним Джордж даже не повернулся. Смотрел в окно, с отвалившейся, как у дебила, челюстью. Сэнди глубоко вдохнул и предпринял вторую попытку. Задуманный крик обернулся едва слышным писком, но, во всяком случае, с губ уже сорвались слова. — Все нормально, Херб, у нас пятерка. Иди на рабочее место. — Но тогда почему… — На рабочее место! — «Так-то лучше», — подумал Сэнди. — Быстро, Херб. И убери в кобуру эту штуковину. Херб взглянул на револьвер, словно и не помнил, как выхватывал его. Сунул в кобуру, вновь посмотрел на Сэнди, дабы убедиться, что тот не будет менять отданный приказ. Сэнди замахал руками, показывая: уходи, уходи. Херб ушел, крича Мистеру Д, чтобы тот прекратил лаять. Сэнди повернулся к Джорджу, который побледнел как полотно. — Оно дышит, Сэнди.., или пытается дышать. Жабры двигаются и бок поднимается и опускается. Теперь все. — На Сэнди смотрели испуганные глаза, огромные, как у ребенка, ставшего очевидцем автомобильной аварии. — Я думаю, оно умерло. — Губы дрожали. — Господи, я надеюсь, что оно умерло. Сэнди глянул в окно. Поначалу решил, что Джордж ошибся и существо живо. Все еще дышит или старается дышать. Потом разглядел и велел Джорджу принести видеокамеру. — А как насчет ве… — Веревка нам не понадобится, потому что мы туда не пойдем, во всяком случае пока. Но камеру принеси. И побыстрее. Джордж двинулся вокруг гаража, ноги не очень-то и слушались. Его шатало. Сэнди снова приник к стеклу, руками отсек красный свет заката. Движение в гараже наблюдалось, но движение смерти — не жизни. Парок поднимался от серебристого бока и из лиловых разрезов жабр. «Летучая мышь» не разлагалась от соприкосновения с земным воздухом, а вот листья разложились, и очень быстро. С «рыбой» происходило то же самое, что и с листьями, и Сэнди предчувствовал, что процесс, начавшись, пойдет очень быстро. Даже стоя вне гаража, отделенный от «рыбины» воротами, он чувствовал запах. Едкий запах капусты, огурца и соли; запах супа, которым могли накормить человека, если хотели, чтобы он не наелся, а проблевался. Пара становилось все больше. Теперь он сочился и из копны розовых отростков, заменявших существу голову. Сэнди показалось, что он слышит свист, но понимал, что, возможно, свист этот — плод его воображения. Потом черная щель появилась на серебристо-серой чешуе, побежала от мембранного хвоста к жабрам. Из нее начала сочиться черная жидкость, возможно, та самая, в луже которой Хадди и Арки нашли «летучую мышь». Отдельные капельки быстро слились в поток. Сэнди видел, как бок над разрывом раздувается все больше. То была не галлюцинация, да и свист ему не послышался. «Рыба» не просто разлагалась — разваливалась. Причиной, видимо, служило изменение не только давления, но и всей окружающей среды. Он вроде бы читал (а может, видел по телевизору), что глубоководные существа, поднятые на поверхность, просто взрывались. — Джордж! — заорал Сэнди во всю мощь легких. — Поторопись, черт бы тебя побрал! Джордж выбежал из-за угла, держа треногу обеими руками. Объектив видеокамеры поблескивал отраженным красным светом. — Не смог снять ее с треноги. — Он тяжело дышал. — Не разобрался с замком.., ничего не получилось… — Не важно. — Сэнди выхватил у него треногу с видеокамерой. Тренога помешать не могла. Длину ножек выставляли по высоте окон в сдвижных воротах гаража. Проблема была в другом: когда Сэнди нажал кнопку «ON» и приник к видоискателю, вместо картинки он увидел красную надпись: «LO ВАТ»[50]. — Иуда-гребаный-Искариот на сраном костыле! Беги в будку, Джордж. Посмотри на полке с запасными кассетами, там должна быть новая батарейка. — Но я хочу посмотреть. — А мне плевать! Быстро! Он убежал. Шляпа сдвинулась набок, придавая ему игривый вид. Когда Сэнди вновь приник к видоискателю, начала тускнеть даже красная надпись «LO ВАТ». «Керт меня убьет», — подумал он. Он посмотрел в окно, ожидая увидеть кошмар. Ведь бок страшилища треснул, черная жижа уже изливалась потоком. Черное пятно расползалось по бетонному полу. За жижей начали вываливаться внутренности: дряблые желтовато-красные мешки. Большинство сразу лопалось и от них поднимался пар. Сэнди отвернулся, зажимая рот рукой, пока не убедился, что приступ тошноты прошел, потом крикнул: — Херб! Если хочешь взглянуть, это твой шанс! Быстро сюда! Почему Сэнди первым делом подозвал Эвери, потом он объяснить так и не смог. В тот момент, однако, решение представлялось вполне логичным. Но Сэнди, пожалуй, не удивился, если б выкрикнул имя умершей матери. Иногда рассудок действует сам, без всякого контроля. В данный момент ему требовался Херб. В коммуникационном центре всегда кто-то должен быть, это правило неукоснительно выполнялось в сельских районах. Но правила для того и пишутся, чтобы их нарушать, а Херб никогда в жизни не видел ничего подобного, никто из них не видел, и если у Сэнди не будет видеопленки, он хотя бы сможет представить очевидца. Двух, коли Джордж успеет вернуться вовремя. Херб тут же выскочил из дома, словно стоял за дверью черного хода в ожидании команды. Рванул через автостоянку, залитую красным светом. На лице — страх и любопытство. Как только он подбежал, из-за угла выскочил Джордж, махая рукой с зажатой в кулаке батарейкой. Он напоминал участника телевикторины, только что выигравшего первый приз. — Господи, что за запах? — Херб зажал рукой нос и рот, заглушив слова, последовавшие за «Господи». — Запах — не самое худшее, — ответил Сэнди. — Ты лучше посмотри в окно, пока есть на что. Оба посмотрели и одновременно вскрикнули от отвращения. Рыбу разорвало по всей длине и она медленно съеживалась, тонула в озере черной жидкости, собственной крови. Белые облака пара клубились над телом и внутренностями. Густотой пар напоминал дым, поднимающийся над кучей горящих листьев. «Бьюик» терялся в нем, все более и более напоминая автомобиль-призрак. Будь зрелище интереснее, Сэнди скорее всего дольше возился бы с камерой, возможно, поначалу вставил бы батарейку не той стороной или в спешке перевернул треногу. Но, к сожалению, на этот раз записать на пленку он не мог почти ничего, как бы ни торопился, и сей факт подействовал на него успокаивающе. Так что батарейка встала, куда положено, с первой попытки. А когда он приник к видоискателю, то увидел ясную и четкую картинку исчезающей аморфной массы, которая первоначально могла быть чем угодно — от выброшенного на берег морского чудовища до рыбной версии Кардиффского гиганта, упрятанного в огромный кусок сухого льда. На пленке секунд десять были видны розовые отростки, служившие головой невиданному обитателю неизвестно каких морей, превращающиеся в жидкость красные мешки, протянувшиеся вдоль тела, грязная пена, выступающая на хвосте. А потом существо, вывалившееся из багажника «бьюика», исчезло, оставив лишь смутный силуэт в тумане. Они едва видели и автомобиль. Но даже сквозь туман видели, что багажник открыт, и выглядел он, как жадно раззявленный рот. Подойдите ближе, милые детки, подойдите ближе, посмотрите на живого крокодила. Джордж отступил на шаг, в горле клокотало, он качал головой. Сэнди опять подумал о Кертисе, который неожиданно уехал сразу после смены. Они с Мишель наметили на этот вечер большую программу: обед в «Треснувшей тарелке» в Гаррисоне и поход в кино. Они уже наверняка поели и теперь сидели в кинотеатре. Каком именно? Рядом находились три. Будь у них ребенок, Сэнди мог бы позвонить сиделке и узнать. Но стал бы звонить? Скорее всего нет. Наверняка бы не стал. Керт после последних восемнадцати месяцев начал потихоньку смиряться, что «бьюик» так и останется непознанной тайной, Сэнди надеялся, что процесс пойдет и дальше. Он неоднократно слышал слова Тони, что ценность человека для ПШП (да и любой другой службы охраны правопорядка) определяется правдивостью ответа на один-единственный вопрос: «Как дела дома?» Речь шла не о том, что работа у них опасная. Работа была и безумной, приходилось сталкиваться с самым худшим, что только заложено в людях. И чтобы служить долго, честно выполнять свой долг, копу требовался крепкий и надежный якорь. У Керта была Мишель, возможно, вскорости появится и ребенок. Поэтому имело смысл выдергивать его на базу только в случае крайней необходимости — ведь причину вызова ему придется выдумывать. Слишком уж частые байки про бешеных лисиц и неожиданные изменения рабочего графика вызывали у жен подозрения. Сэнди понимал: Керт разозлится, что ему не позвонили, разозлится еще больше, посмотрев убогую видеозапись, но решил, что он это переживет. Должен пережить. Опять же до возвращения Тони оставалось совсем ничего. А потом он мог рассчитывать на помощь сержанта. * * * Следующий день выдался холодным и ветреным. Они откатили ворота гаража Б и шесть часов проветривали помещение. Потом четверо патрульных, ведомых Сэнди и Уилкоксом, лицо которого напоминало каменную маску, вошли в гараж со шлангами. Вымыли бетонный пол и выбросили остатки рыбы в высокую траву за гаражом. Повторилась история с «летучей мышью», только закончилась она большим количеством грязи. И завершение ее запомнилось выяснением отношений между Кертисом Уилкоксом и Сэнди Диаборном. Керт действительно разъярился, что ему не позвонили, и на этот предмет, да и на другие тоже, два сотрудника правоохранительной службы затеяли очень живую дискуссию, когда нашли место, где другие сослуживцы не могли их услышать. Для выяснения отношений как нельзя лучше подошла автостоянка у бара «Тэп», куда они поехали пропустить по кружке, после того как привели в порядок гараж. В самом баре они просто говорили, но на автостоянке голоса начали набирать силу. Очень скоро они уже не слушали друг друга, говорили одновременно, а потому перешли на крик. Обычно так и происходит. "Я просто не могу поверить, что ты мне не позвонил. Ты закончил смену, пошел с женой в ресторан и кино, да и смотреть-то было не на что. Я предпочитаю решать самому… Не было… …на что мне смотреть, Сэнди… .., времени! Все произошло… По крайней мере ты мог бы сделать хорошую видеозапись для архива… — О каком архиве ты говоришь, Кертис? Каком гребаном архиве?" К этому моменту они уже стояли нос к носу, сжав кулаки, готовые пустить их в ход. На грани того, чтобы пустить их в ход. Жизнь соткана из самых разных моментов. Наберется в ней и дюжина таких, когда все висит на волоске. Стоя на автомобильной стоянке, разбираемый желанием врезать мальчишке, который уже не был мальчишкой, новобранцу, который уже не был новобранцем, Сэнди осознал, что один из таких моментов наступил. Ему нравился Керт, и он нравился Керту. Последние годы они работали вместе, плечом к плечу. Но, если б события развивались в том же направлении, все бы переменилось. Поэтому его следующая фраза стала ключевой. — Эта тварь воняла, как корзина с норками, — вот что он сказал. Почему — неведомо. — Даже снаружи чувствовалось. — Откуда ты знаешь, как воняет, корзина с норками? — Кертис улыбнулся. Чуть-чуть. — Считай это поэтической метафорой, — чуть улыбнулся и Сэнди. Они двинулись, куда следует, но еще не покинули опасную зону. — А тебе доводилось нюхать что-нибудь похуже туфель той проститутки? — спросил Керт. — Из Роксберга? Сэнди засмеялся. Керт последовал его примеру. И напряжение разом спало. — Пойдем обратно, — предложил Керт. — Я угощу тебя пивом. Пить пиво Сэнди не хотелось, но он согласился. Потому что речь шла не о пиве, а восстановлении дружеских отношений. Когда они уселись в угловую кабинку, разговор вновь вернулся к «бьюику». — Я же сунулся в багажник, Сэнди. Ощупал дно руками. — Я тоже. — Заглядывал под днище. Это не фокус иллюзиониста, ящика с двойным дном там нет. — А если бы и был, вчера из него выскочил не белый кролик. — Животные и растения исчезают, если находятся в непосредственной близости от «бьюика», — заметил Кертис. — А вот если что-то появляется, то обязательно из багажника. Ты заметил? Сэнди задумался. Никто из них не видел, откуда вылетела «летучая мышь», но багажник был открыт, это точно. Листья — да, Фил Кандлтон тому свидетель, видел, как их выдуло из багажника, словно вихрем. — Ты согласен? — В голосе слышалось нетерпение, голос настаивал, что Сэнди должен согласиться, это же очевидно. — Похоже на то, но не думаю, что у нас достаточно доказательств, чтобы это утверждать, — наконец ответил Сэнди. Он понимал, что такой ответ определенно не понравится Керту, но не хотел кривить душой, сказал, что думал. — Один теплый день — еще не лето. Слышал такую поговорку? Керт выпятил губу, шумно выдохнул.