– Афиши заменят, – сказал Майк. – Я знаю, потому что вхожу в гоночный комитет. Это идея мэра Кофлина. Ты же знаешь Дасти, короля компромиссов. На новой афише будут индейки, бегущие по Мэйн-стрит. Мне эта идея не нравится, и я ее не поддержал, но мне понятны мотивы. На развитие парков и отдыха город выделяет сущие гроши. Две тысячи долларов, которых не хватает даже на обслуживание детских площадок, не говоря уже обо всем остальном. Индюшкина гонка приносит почти пять тысяч долларов, но нам нужна хорошая реклама. – То есть… лишь потому, что она лесбиянка… – Лесбиянка, состоящая в браке. Для многих здешних это решающее обстоятельство. Ты сам знаешь, Скотт, что собой представляет округ Касл. Ты здесь живешь… уже сколько? Двадцать пять лет? – Тридцать с лишним. – Ну вот. Здесь же сплошные республиканцы. Консервативные республиканцы. В две тысячи шестнадцатом три четверти округа проголосовало за Трампа, и все они уверены, что наш дуболом-правитель гуляет по воде, аки по суху. Если бы эти женщины молчали о своих предпочтениях, все было бы нормально. Но они не молчат. А люди считают, что они нарочно плюют в лицо общественному мнению. Лично мне кажется, что они либо не разобрались в здешнем политическом климате, либо просто дуры. – Майк помолчал и добавил: – Но готовить они умеют. Ты уже бывал у них? – Еще нет, – сказал Скотт, – но собираюсь. – Тогда не затягивай, – посоветовал Майк. – Боюсь, через год на их месте откроют какой-нибудь магазинчик мороженого. Глава 2 «Поле фрихоле» Скотт не сразу пошел домой, а решил посидеть в городском парке и полистать новую книжку. По дороге он внимательно присматривался к витринам на другой стороне Мэйн-стрит и увидел еще одну афишу с Дейдре в магазинчике «Все для вязания». И больше нигде. Майк говорил «они», «эти женщины», но Скотт был уверен, что дело только в Маккомб. Уж если кто-то из них двоих и пытался плевать в лицо общественному мнению, то это она. Скотт подумал, что Мисси Дональдсон была бы только рада хранить в секрете свое семейное положение. Тихая, робкая Мисси не смогла бы прикрикнуть даже на гуся. Тем не менее она пришла ко мне поговорить, подумал он. Для нее это был смелый поступок. Да, и этим она ему понравилась. Он положил «Мебель и фурнитуру Новой Англии» на скамейку и принялся бегать вверх-вниз по ступеням летней эстрады. Не потому, что ему вдруг приспичило заняться физическими упражнениями. Просто захотелось движения. Не сидится на месте, подумал он. Шило в заднице колет. И он не взбирался по ступеням, а словно взлетал по ним. Когда Скотт набегался и вернулся к скамейке, он с удивлением понял, что совершенно не запыхался, а его пульс почти не участился. Он достал из кармана мобильный телефон и позвонил доктору Бобу. Первым делом Эллис спросил, сколько он сейчас весит. – Двести четыре сегодня утром, – ответил Скотт. – Послушайте, вы уже были… – Значит, все продолжается. Ты подумал насчет обследования? Потому что потеря сорока фунтов – это уже серьезно. У меня остались связи в окружной больнице. Думаю, полное обследование всего организма не будет стоить тебе ни гроша. Может, еще и заработаешь. – Боб, я себя чувствую просто прекрасно. Честное слово. Я звоню, чтобы спросить: вы уже были в «Поле фрихоле»? Эллис секунду помедлил, переваривая резкую смену темы. Потом сказал: – В ресторане твоих лесбийских соседок? Нет, еще нет. Скотт нахмурился. – Знаете, не стоит судить о людях исключительно по их сексуальной ориентации. Просто к сведению. – Прошу прощения. – Судя по голосу, Эллис слегка растерялся. – Я совсем не хотел тебя обидеть. – Хорошо. Просто сегодня… был случай. В кафе «У Пэтси». – Какой случай? – Небольшой спор. Из-за них. Ладно, не важно. Послушайте, Боб, может быть, сходим поужинать? В «Поле фрихоле». Я угощаю. – Когда? – Прямо сегодня? – Сегодня я не могу. Могу в пятницу. Майра едет к сестре в Манчестер на выходные, а я не умею готовить. – У нас будет свидание, – сказал Скотт. – Романтическое свидание, – согласился Эллис. – А потом ты позовешь меня замуж. – Для вас это будет двоеженство, – возразил Скотт, – и я не стану вас искушать. Но у меня одна просьба. Вы сможете забронировать столик? – Ты по-прежнему с ними в ссоре? – Похоже, Эллиса позабавил такой поворот. – Может, тогда и не стоит к ним идти? Я знаю один замечательный итальянский ресторан в Бриджтоне. – Нет. Я настроился на мексиканскую кухню. Доктор Боб вздохнул: – Да, я смогу забронировать столик. Хотя если то, что я слышал об этом месте, соответствует действительности, вряд ли в этом есть необходимость. Вечером в пятницу Скотт заехал за Эллисом, потому что доктор Боб уже не садился за руль в темное время суток. Ехать до ресторана было недалеко, но Боб успел рассказать Скотту истинную причину, по которой он отложил их «романтическое свидание» до пятницы: ему не хотелось ссориться с Майрой, входившей во всевозможные церковные и городские комитеты и не одобрявшей образ жизни двух женщин, что владели новым рестораном мексиканской кухни. – Вы шутите, – сказал Скотт. – К сожалению, нет. Обычно Майра не страдает предрассудками, но когда дело касается сексуальной политики… Скажем так: она получила определенное воспитание. Мы бы наверняка поругались, причем серьезно. Потому что я убежден: никого не касается, что происходит в чужих спальнях за закрытыми дверями. По возможности лучше вообще не трогать данную тему. В нашем возрасте скандалы между супругами – это неприлично. – Значит, вы ей не скажете, что посетили мексиканско-вегетарианскую обитель порока? – Если она спросит, где я ужинал в пятницу, скажу. А если не спросит, буду молчать. И ты тоже будешь молчать. – Хорошо, – сказал Скотт, сворачивая на стоянку перед рестораном. – Вот мы и приехали. Спасибо, Боб, что согласились пойти со мной. Надеюсь, теперь все изменится к лучшему. Его надежды не оправдались. Дейдре стояла за стойкой администратора, сегодня не в платье, а в белой рубашке и узких черных брюках, которые выгодно подчеркивали ее стройные ноги. Доктор Боб вошел в ресторан первым, и Дейдре улыбнулась ему – не своей характерной презрительной улыбочкой, когда губы сжаты, а брови приподняты, а профессиональной приветливой улыбкой. Потом она увидела Скотта, и ее улыбка сошла на нет. Она посмотрела на него холодным оценивающим взглядом, как на бактерию под микроскопом, потом опустила глаза и взяла со стойки два меню. – Я покажу вам ваш столик. По пути Скотт восхищенно разглядывал интерьер. Было сразу заметно, что Маккомб и Дональдсон не просто вложили в свой ресторан много труда; все было сделано с большой любовью. Из потолочных динамиков доносилась тихая мексиканская музыка – кажется, техано или ранчера, подумал Скотт. Стены, покрытые неровной штукатуркой, под глинобитную обмазку, были выкрашены в светло-желтый цвет. Плафоны светильников представляли собой зеленые стеклянные кактусы. На стенах висели большие яркие гобелены: солнце, луна, две танцующие обезьяны и лягушка с золотистыми глазами. Помещение было в два раза больше, чем кафе «У Пэтси», но практически пустовало. Скотт насчитал только пять парочек и одну небольшую компанию из четырех человек. – Вот ваш столик, – сказала Дейдре. – Надеюсь, наша еда вам понравится. – Я даже не сомневаюсь, – ответил Скотт. – У вас очень приятное место. Я надеюсь, мы сможем начать все сначала, мисс Маккомб. Как вам кажется, это возможно? Она посмотрела на него спокойно, но без всякой теплоты. – Джина сейчас подойдет и расскажет о наших фирменных блюдах. И она ушла. Доктор Боб уселся за стол и развернул льняную салфетку. – Теплые компрессы. Аккуратно приложить ко лбу и щекам. – Прошу прощения? – Первая помощь при обморожении. Как я понимаю, тебя только что обдало ледяным ветром. Прямо в лицо. Скотт не успел ничего ответить: к ним подошла официантка. Похоже, единственная. Как и Дейдре Маккомб, она была в белой рубашке и черных брюках. – Добро пожаловать в «Поле фрихоле». Что будете пить, джентльмены? Скотт заказал кока-колу. Эллис – бокал вина. Потом старый доктор надел очки, чтобы лучше рассмотреть официантку. – Вы Джина Раклсхаус, да? Да, наверное. Ваша мама работала секретаршей у меня в клинике. Давным-давно, еще в Юрском периоде. Вы на нее очень похожи. Она улыбнулась: – Теперь я Джина Беккет, а так да, все верно. – Очень рад встрече, Джина. Передавайте привет вашей маме. – Обязательно передам. Она теперь работает в Дартмут-Хичкок, на темной стороне Луны. – То есть в Нью-Хэмпшире. – Сейчас я вернусь и расскажу о наших фирменных блюдах. Она принесла напитки, а вместе с ними закуски, почти с благоговением поставив тарелки на стол. Запах был просто божественный. – Что это? – спросил Скотт. – Жареные зеленые бананы с соусом из чеснока, кинзы, лайма и зеленого чили. Угощение от шеф-повара. Она говорит, это скорее кубинское блюдо, а не мексиканское, но надеется, что вам все равно понравится. Когда Джина ушла, доктор Боб с улыбкой подался вперед. – Я смотрю, ты добился некоторых успехов хотя бы с той, что готовит. – Может, это все из-за вас. Джина могла шепнуть Мисси, что ее мама трудилась на вашей медицинской каторге. – Хотя Скотт знал, в чем тут дело… или думал, что знает.