– Сначала понравился. Потом надоел. Представляешь, мне сделали укол, а я даже не плакал. – Молодец! – Хочешь, посмотрим вместе телик в комнате отдыха? Айрис говорит, там есть «Никелодеон». «Губка Боб», «Расти-механик», «Мой шумный дом»… – Не сейчас, – ответил Люк. – Но ты иди, смотри. Авери поглядел на него, затем на Морин, наконец развернулся и ушел. Люк вновь обратился к женщине: – Еще не слишком поздно, вот что я пытаюсь сказать. Хотя действовать нужно быстро. Давайте встретимся завтра на этом же месте, я раздобуду для вас телефон адвоката – надежного, проверенного. Обещаю. – Ох, сынок!.. Прямо не верится. Как-то все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Люку понравилось, что она назвала его «сынком». На душе сразу потеплело. – Наоборот. То, что они творят, – слишком ужасно, чтобы быть правдой. Ну все, я побежал. Скоро обед. – Спасибо тебе за все, я никогда этого не забуду. – Она стиснула его руку. – Если можешь… Тут в дальнем конце коридора распахнулись двери. Люк почему-то решил, что за ним пришли смотрители – Тони и Зик, например. Хотят отвести его на допрос и узнать, о чем он разговаривал с Морин. Если он не скажет, пустят в ход «усовершенствованные техники ведения допроса» и быстренько его расколют. Да, ему будет тяжко, но хуже всего придется Морин. – Успокойся, Люк, – шепнула она. – Это новенькие. В коридор вошли три смотрителя в розовой форме. Они везли каталки: на первых двух лежали две белокурые девочки, на третьей – крупный рыжий мальчик. Наверное, тот самый любитель реслинга. Все дети крепко спали. Когда они проезжали мимо, Люк присвистнул: – Ого, да эти девчонки близняшки! Причем однояйцевые! – Правильно. Их зовут Герда и Грета. Ну, ступай, тебе на обед пора. А я помогу разместить этих ребят. 11 Авери сидел на стуле в комнате отдыха, болтал ногами, грыз палочку вяленой говядины «Слим Джим» и с интересом наблюдал за происходящим в Бикини-Боттоме. – Я не плакал, когда мне делали укол, и получил за это два жетона. – Круто. – Если хочешь, второй я дам тебе. – Оставь, еще пригодится. – О’кей. «Губка Боб» – это, конечно, хорошо, но я домой хочу. – На сей раз Авери не стал рыдать и биться в истерике, но по его щекам тихо потекли слезы. – Да, я тоже. Перестань хлюпать. Авери шмыгнул носом, и Люк присел рядом с ним. Им было тесно на одном стуле, но в тот момент на это никто не обращал внимания. Люк слегка обнял Авери, и он в ответ положил голову на плечо Люка, что тронуло его, и ему самому захотелось заплакать. – Представляешь, у Морин есть ребенок, – сказал Авери. – Да ладно? – Ага. Раньше он был маленький, а теперь уже взрослый. Даже старше Никки. – Понятно. – Только это тайна. – Авери не отрывал взгляда от экрана, где мистер Крабс о чем-то спорил с Патриком. – Она копит для него деньги. – Да? И откуда ты все это знаешь? Авери покосился на Люка. – Ниоткуда. Просто знаю. А твоего лучшего друга зовут Рольф, и вы живете на улице Уайлдерсмач-драйв. Люк разинул рот. – Ну ни фига себе! – Я крут, да? Хотя на его щеках еще не высохли слезы, Авери хихикнул. 12 После обеда Джордж предложил сразиться в бадминтон трое на трое: он, Никки и Хелен против Люка, Калиши и Айрис. Команда Джорджа готова была принять в качестве бонуса еще и Авери. – Он не бонус, а обуза, – сказала Хелен, отмахиваясь от мошкары. – Что такое «обуза»? – спросил Авери. – А ты прочти мои мысли – и узнаешь, – ответила Хелен. – И вообще, бадминтон для слабаков, которые не умеют играть в теннис. – Да ты прямо душа компании, я смотрю, – заметила Калиша. Хелен зашагала к шкафчику с играми и по пути, не оглядываясь, показала ей через плечо средний палец. Айрис предложила разбиться на команды иначе: Джордж и Никки против Люка с Калишей, а она – судья. Авери вызвался ей помогать. На том и порешили. У команд было по десять очков, когда дверь распахнулась и на площадку вышел новенький – рыжий парень. Он слегка пошатывался (видимо, снотворное, или чем там его накачали, еще не до конца выветрилось), но при этом вид у него был злобный. Люк решил, что ему лет шестнадцать. Ростом он был около шести футов. Над ремнем висел довольно заметный живот, который с возрастом имел все шансы стать пивным, зато на загорелых руках бугрились мускулы, и, судя по великолепным трапециевидным мышцам, парень явно качался. На щеках – россыпь прыщей и веснушек. Злые глаза налиты кровью. Рыжие волосы всклокочены после сна. Все присутствующие невольно бросили дела и принялись рассматривать новенького. Калиша зашептала, как заключенный на прогулке, не шевеля губами: – Да это же Невероятный Хряк! Новенький остановился у батута, обвел всех грозным взглядом и заговорил – медленно, отрывисто, словно считал присутствующих дебилами, не знающими английского. У него был южный акцент. – Это… что за… хрень? Авери подошел к нему первым. – Это Институт. Привет, меня зовут Авери, а тебя?.. Новенький прижал кулак к его подбородку и толкнул – несильно и как бы невзначай, – однако Авери сразу шлепнулся на один из матов, лежавших вокруг батута. Он поднял на новенького обалдевший взгляд, но тот уже не обращал на Авери внимания. Казалось, ему вообще не было дела до Авери, бадминтонщиков и Хелен (та собралась разложить пасьянс и уже приготовила карты). Рыжий беседовал сам с собой. – Это… что за… хрень? – Он раздраженно отмахнулся от мошек. Как и Люк в свой первый визит на площадку, новенький не намазался репеллентом, и насекомые уже не просто кружили над его головой – они пробовали на вкус его пот. – Ну вот, – сказал Никки. – Зря ты Авестера обидел. Он просто познакомиться хотел. Новенький наконец пришел в себя. И повернулся к Нику. – А ты… что за… хрен? – Ник Уилхолм. Помоги Авери встать. – Чего?! Ник терпеливо пояснил: – Ты его толкнул – значит, помоги ему встать. – Давайте лучше я! – Калиша подбежала к батуту и протянула руку Авери, но тут новенький толкнул и ее. Она пролетела мимо матов, упала на гравий и ссадила коленку. Ник бросил ракетку и подошел к новенькому. Подбоченился. – Теперь тебе придется помогать обоим. Я, конечно, понимаю, что ты здесь впервые и пока не вкуриваешь, что к чему, да только это не оправдание. – А если не помогу? Никки ухмыльнулся. – Тогда я надеру тебе зад, жирдяй. Хелен, сидевшая за столиком, с интересом наблюдала за происходящим. Джордж, по всей видимости, решил ретироваться. Держась подальше от новенького, он двинулся к двери в комнату отдыха. – Ник, не лезь к нему, – сказала Калиша. – Хочет быть придурком – пусть будет. У нас все в порядке, да, Авери? – Она помогла Авери встать и попятилась. – Ага! – пискнул Авери, и слезы вновь брызнули у него из глаз. – Это ты кого, сука, придурком назвала?