Она открывает глаза. В комнате темно и тихо. Сбитая с толку густой темнотой за окном, Гвенди даже не сразу соображает, где она и что с ней. Она бежит в туалет и только потом в панике вспоминает об ужине у родителей. Спрятав пульт в огнеупорный сейф в кабинете, который они с мужем делят на двоих, она минут пять ищет ключи. Наконец находит их в кармане брошенного в прихожей пальто и мчится к машине, решительно настроившись не опаздывать к ужину. Она едет быстрее, чем надо бы по таким скользким дорогам, и буквально в квартале от дома родителей вновь вспоминает о пульте. – В сейфе он спрятан надежно. Как в сейфе, – говорит она вслух и смеется. Установить дома сейф предложил Райан. Он вбил себе в голову, что им нужно место для хранения ценных вещей, и заказал установку домашнего сейфа через несколько месяцев после того, как они с Гвенди справили новоселье. Впрочем, каких-то особенных ценностей у них никогда не было. В сейфе хранились экземпляры договоров, старые страховые бумаги, конверт с небольшой суммой наличных, бейсбольный мяч с автографом Теда Уильямса в пластиковом футляре – и вот теперь пульт управления. Не могу же я постоянно таскать пульт с собой, думает Гвенди, сворачивая на Карбин-стрит. И не могу держать дома, когда вернется Райан. Все четыре года учебы в Университете Брауна она хранила пульт управления в сейфовой ячейке в банке Род-Айленда, и все было нормально. Может быть, в понедельник она заедет в Кредитно-сберегательный банк Касл-Рока и узнает, можно ли арендовать у них банковскую ячейку. Гвенди уже видит родительский дом и улыбается. В этом году папа превзошел сам себя. Разноцветные электрические гирлянды – зеленые, красные и синие – тянутся по водостокам крыши и оплетают перила крыльца. Огромный надувной Санта-Клаус, подсвеченный яркими садовыми прожекторами, пляшет на легком ветру во дворе перед домом. Надувной красноносый олень пасется в снегу у ног Санты. Он постарался для мамы, думает Гвенди, заезжая во двор и паркуясь за папиным пикапом. По-прежнему улыбаясь, она поднимается на крыльцо. Она вернулась домой. 26 Мистер Питерсон приготовил на ужин курицу с клецками, любимое блюдо Гвенди. Разговор за столом не умолкает ни на секунду. Они говорят обо всем: о двух пропавших девочках, о Бетти Джонсон, соседке из дома напротив, внезапно перекрасившейся в блондинку, о третьем подряд поражении «Патриотов Новой Англии». Миссис Питерсон, которая выглядит намного лучше по сравнению с прошлыми встречами с Гвенди, сетует, что ее по-прежнему клонит в сон после обеда и что муж нянчится с ней, как с младенцем, но при этом с благодарностью улыбается мистеру Питерсону и нежно касается его руки. Сегодня она надела новый парик, которого Гвенди еще не видела, – чуть темнее обычного и на пару дюймов длиннее. Он ей очень идет. В нем она выглядит свежее и моложе. Гвенди говорит маме об этом, и та сияет. – Есть какие-то новости от Райана? – спрашивает миссис Питерсон, когда ее муж идет в кухню, чтобы выключить духовку. – Он звонил мне два дня назад, – отвечает Гвенди, – и с тех пор новостей нет. – Думаешь, он успеет вернуться домой к Рождеству? Гвенди качает головой: – Не знаю, мам. Все зависит от обстановки в стране. Я смотрю новости, но они почти ничего не сообщают. Мистер Питерсон возвращается в столовую с большой тарелкой домашнего печенья. – Видел сегодня по телевизору выступление нашего президента. Я до сих пор не могу поверить, что наша Гвенди работает с главнокомандующим. Миссис Питерсон улыбается дочери и закатывает глаза. Она уже слышала это не раз. И не два. Они обе слышали. – Ты с ним общалась в последнее время? – спрашивает папа с искренним интересом. – На прошлой неделе было совещание, на котором присутствовал президент, – говорит Гвенди. – И вице-президент. Папа сияет от гордости. – Уж поверь мне на слово, все не так плохо, как кажется некоторым. Как обычно, Гвенди подмывает разъяснить папе реальное положение дел: президент Хамлин – сексист, который почти никогда не смотрит ей в глаза, а пялится на ее ноги, если она в платье, или на грудь, если она в брюках; и при общении с президентом она нарочно старается встать подальше, потому что ее раздражает его привычка трогать ее за плечо или за руку во время беседы. Также ее подмывает сообщить папе, что президент Хамлин – тупой как бревно и у него плохо пахнет изо рта. Но она ничего этого не говорит. Уж точно не папе. С мамой все проще. – Мне понравилось, как он говорил о Северной Корее, – говорит мистер Питерсон. – Нам нужен сильный лидер, чтобы разобраться с этим психованным маньяком. – Он ведет себя как капризный ребенок, а не как лидер. Папа задумчиво смотрит на Гвенди. – Тебе он не нравится, да? – Дело не в этом… – говорит она. Осторожнее, девочка. – Просто я не одобряю его политику. Каждый год своего президентского срока он сокращает бюджет на медицинское обслуживание для малоимущих слоев населения. Он сократил федеральное финансирование клиник для больных СПИДом и ужесточил законы против сексуальных меньшинств. Он возглавил движение по сокращению бюджета на гуманитарное образование в государственных школах. Все-таки хочется, чтобы он больше думал о людях, а не о том, как победить в любом споре. Мистер Питерсон угрюмо молчит. Гвенди пожимает плечами. – Что тут можно сказать? Он просто магл, папа. – Кто такой магл? Миссис Питерсон касается руки мужа. – Это из «Гарри Поттера», милый. Мистер Питерсон озадаченно хмурится. – Что еще за Гарри Поттер? На этот раз жена шлепает его по руке. – Вот любишь ты умничать! Все трое смеются. – Как я вас подловил, а? – говорит он и подмигивает им обеим. За все время, проведенное в родительском доме, Гвенди почти и не вспоминает о пульте управления. Вспоминает только однажды, когда стоит в кухне и смотрит в окно, выходящее на задний двор: там растет старый дуб, под корнями которого, в маленькой ямке, она прятала пульт. Но мысль, промелькнув в голове, тут же уходит, и Гвенди возвращается в гостиную, где родители смотрят «Чудо на 34-й улице». Она смотрит кино вместе с ними, а потом помогает папе решать кроссворд. 27 – …когда вооруженные формирования противников независимости расстреляли толпу мирных граждан. Лицо у диктора новостей на Пятом канале напряженное и очень серьезное. По низу экрана идет надпись бегущей строкой: «СРОЧНАЯ НОВОСТЬ – КРИЗИС В ВОСТОЧНОМ ТИМОРЕ». – Есть сообщения о волне массового насилия, прокатившейся по регионам. Самые кровопролитные уличные бои развернулись в столице, в городе Дили. Вооруженные столкновения начались после того, как стали известны результаты референдума. Большинство граждан, имеющих право голоса, выбрали независимость от Индонезии. Число жертв среди гражданского населения уже превышает две сотни человек и продолжает расти… Гвенди сидит на кровати, одетая в длинную фланелевую ночную рубашку. Пульт управления лежит на подушке рядом с ней. В бледном свечении телеэкрана его разноцветные кнопки похожи на зубы. Диктор обещает вернуться к новостям из Тимора, как только появятся новые сообщения, и на Пятом канале начинается блок рекламы. Сначала Гвенди сидит неподвижно, кажется, даже не дышит, потом оборачивается к пульту и говорит странным бесцветным голосом: – Любопытному на днях прищемили нос в дверях. Она подцепляет мизинцем крошечный рычажок на правой стороне пульта и вдвигает его на себя. Из прорези в центре выезжает узенькая деревянная дощечка. На дощечке – серебряный доллар. Гвенди не глядя берет сверкающую монету и кладет на кровать. Дощечка бесшумно убирается внутрь. – Он об этом не грустит, нос надежно защитит, – говорит Гвенди все тем же ровным, бесцветным голосом и сдвигает второй рычажок. На этот раз на дощечке, выехавшей из прорези, лежит крошечная шоколадка в виде лошадки. Гвенди берет ее двумя пальцами и восхищенно рассматривает со всех сторон. Подносит к носу, закрывает глаза и вдыхает божественный, неземной аромат. Открывает глаза и смотрит на шоколадку с неприкрытым вожделением. Облизнувшись, она открывает рот… …мчится в ванную, обливаясь горючими слезами, швыряет шоколадную лошадку в унитаз и спускает воду. 28 Около десяти утра в воскресенье Гвенди идет завтракать в закусочную «Касл-Рок» и видит там старого мистера Пилки, бывшего начальника почтамта, а ныне пенсионера. Хэнку Пилки скоро исполнится девяносто. Левый глаз у него стеклянный, из-за несчастного случая на рыбалке. По слухам, причиной стала его вторая жена, Рут, которая изрядно выпила во время их свадебного путешествия по Новой Шотландии. Когда Гвенди была маленькой, она жутко боялась мистера Пилки и обмирала от страха, когда родители по субботам водили ее на почту. Сам по себе искусственный глаз ее не пугал и не вызывал отвращения. Она просто боялась, что начнет пялиться на него, словно в трансе, и тем самым смутит старика. К счастью, Гвенди давно уже преодолела эти детские страхи. Когда она входит в закусочную – снаружи на стеклянной двери висят два плаката «ПОМОГИТЕ НАЙТИ ЧЕЛОВЕКА» с фотографиями двух пропавших девочек – и мистер Пилки приветствует ее радушной беззубой улыбкой и встает с табурета у барной стойки, раскрывая объятия, Гвенди смотрит прямо ему в глаза и обнимает его с искренней симпатией. – Вот она, наша местная героиня, – говорит он, сжимая ей плечи костлявыми пальцами, и чуть отстраняет ее от себя, чтобы получше рассмотреть. Гвенди смеется, и это так приятно после долгой тревожной ночи. – Как жизнь, мистер Пилки? – Живем потихоньку, – отвечает он, забираясь обратно на табурет. – Живем потихоньку. – Как миссис Пилки?