Она сжимает руку еще крепче. – Отпустите меня, – говорит Гвенди, сбросив с плеча руку миссис Хоффман. Она чувствует запах дыхания этой женщины – там явно не пиво, а что-то покрепче. Меньше всего Гвенди хочется вступать с ней в перепалку. – Послушайте, я понимаю, что вы сильно расстроены и что я вам не нравлюсь, но сейчас не самое подходящее время и место. – А по мне, так вполне подходящее, – говорит миссис Хоффман с недоброй усмешкой. – Для чего? – Для того, чтобы надрать твою самодовольную задницу. Гвенди делает шаг назад, прикрывая лицо руками. Ей не верится, что это происходит на самом деле. – У вас все в порядке? – спрашивает у Гвенди незнакомый высокий мужчина. – Нет, – отвечает она, и ее голос дрожит. – Не в порядке. Эта женщина выпила лишнего, и ей надо домой. Может быть, вы найдете кого-то, кто ей поможет? Или отыщете ее мужа? – Сейчас разберемся. – Высокий мужчина пытается взять миссис Хоффман под руку. Она толкает его со всей силы. Он врезается в другого мужчину и выбивает у того из руки бокал с вином. Бокал падает на пол и разбивается; все взгляды обращаются к миссис Хоффман и высокому незнакомцу. – Чего уставились?! – кричит миссис Хоффман, ее лицо наливается кровью. – Стадо кретинов. – О Господи, – говорит кто-то за спиной у Гвенди. Воспользовавшись всеобщим замешательством, она спешит в библиотеку и вытаскивает свое пальто из-под кучи чужой верхней одежды, скопившейся на диване. Надев пальто, Гвенди ходит по комнате из угла в угол и периодически трет глаза, пытаясь сдержать слезы ярости. Как она смеет ко мне прикасаться? Как она смеет говорить со мной в таком тоне? Гвенди ускоряет шаг и чувствует, как по всему ее телу разливается обжигающий жар. Я же хочу ей помочь, а эта корова ведет себя так, словно… Из зала доносится грохот. И чьи-то встревоженные голоса. Гвенди мчится обратно, заранее опасаясь того, что увидит. Кэролайн Хоффман лежит без сознания на полу, широко раскинув руки. Из глубокой раны у нее на лбу хлещет кровь. Вокруг миссис Хоффман уже собралась небольшая толпа. – Что случилось? – спрашивает Гвенди, ни к кому конкретно не обращаясь. – Она упала, – отвечает ей какой-то старик, оказавшийся рядом. – Она слегка успокоилась и собралась уходить. А потом вдруг упала и ударилась головой об угол стола. Вот же не повезло человеку. – Ее как будто толкнули, – говорит какая-то женщина. – Но рядом с ней никого не было. Вспомнив о своей давешней вспышке гнева и о давнем сне про Фрэнки Стоуна, Гвенди идет к выходу, как в тумане, и не оглядывается. У нее кружится голова. Она даже не сразу вспоминает, где оставила свою машину. Как выясняется – в самом конце длинной подъездной дорожки. Гвенди садится в машину и едет домой. 45 Через пятнадцать минут Гвенди уже дома. Переодевшись в ночную рубашку, она умывается, чистит зубы и сразу ложится в постель. Не включает телевизор, не ставит телефон на зарядку и не берет пульт управления к себе в спальню. Впервые после его возвращения она на всю ночь оставляет пульт в сейфе. 46 Следующим утром – опять же впервые – Гвенди не проверяет, на месте ли пульт. За окном сумрачно и уныло. День Рождества начинается хмуро. Тяжелые серые тучи затянули все небо над Касл-Роком. Если верить прогнозу погоды, к вечеру ожидаются сильные снегопады. Когда Гвенди едет к родителям, сотрудники городской коммунальной службы уже посыпают дороги солью. Сейчас половина одиннадцатого утра, но во дворах почти всех частных домов вдоль шоссе так и горят зажженные со вчерашнего вечера рождественские гирлянды. Только они почему-то не создают ощущения праздника. Эти тусклые огонечки под темным пасмурным небом лишь добавляют уныния. Гвенди уже мысленно смирилась с тем, что проведет этот день в совершенно подавленном настроении. Но она твердо намерена сделать все, чтобы родители этого не заметили. Она уж точно не собирается портить им праздник. Им и так крепко досталось в последнее время. Но после раннего обеда, во время обмена подарками, Гвенди вдруг с удивлением понимает, что ее настроение неожиданно поднялось. Вот такое рождественское волшебство: встречаешь праздник в родительском доме, и мир снова становится маленьким, и уютным, и безопасным, как в детстве. Пусть лишь ненадолго. В этом году, как и во все предыдущие годы, мама с папой ворчат, что Гвенди снова балует их подарками – и опять перешла все границы. – Мы же тебе говорили, что не надо столько всего накупать! В этом году у нас не было времени бегать по магазинам! Но Гвенди видит: родители рады ее подаркам. Папа – все еще в халате поверх пижамы – уселся в кресло и изучает инструкцию для своего нового DVD-плеера. Мама вертится перед зеркалом в прихожей, примеряет жакет от Л. Л. Бина и сапожки. Остальные подарки лежат под елкой: свитера и рубашки, целая стопка пазлов, цифровой видеомагнитофон – чтобы мама могла записывать с телевизора свои любимые передачи, – мужская зимняя куртка от Л. Л. Бина, подарочные сертификаты на годовую подписку журналов «Нэшнл джиографик» и «Пипл». Там же лежат и нераспакованные подарки для Райана. Гвенди тоже довольна подарками от родителей, особенно ее порадовал роскошный ежедневник в кожаном переплете, который мама нашла в одном маленьком магазинчике в Бангоре. Она сидит на диване, гладит рукой плотные, очень приятные на ощупь страницы, и тут папа протягивает ей большой красный конверт. – У нас для тебя еще один маленький подарок, Гвенни. – Что это? – спрашивает она, забирая у папы конверт. – Сюрприз, – говорит миссис Питерсон, присев на подлокотник кресла, в котором сидит ее муж. Гвенди открывает конверт и вынимает открытку. На открытке – нарядная рождественская елка, усыпанная золотистыми блестками. Маленькая девчушка с двумя забавными хвостиками стоит перед елкой и восхищенно ее разглядывает. Гвенди раскрывает открытку – изнутри выпадает маленькое белое перышко и приземляется на ковер. – Это же… – говорит Гвенди, читая надпись внутри… Милая Гвенди, ты ВСЕГДА верила в чудеса, а чудеса ВСЕГДА верили в тебя. …и умолкает, не находя слов. Она смотрит на родителей. Они радостно ей улыбаются. В глазах у мамы блестят слезы счастья. Гвенди поднимает белое перышко, смотрит на него и не верит своим глазам. – Не могу… – Она вертит перо в руке. – Как вы… Где вы его нашли? – Я нашел, – с гордостью отвечает папа. – В гараже. Искал крестовую отвертку в шкафчике для инструментов, с которым ты так любила играть, когда была маленькой. Где много ящичков, помнишь? Гвенди молча кивает. – Открываю последний ящик в последнем ряду, и оно там лежит. Я сам не поверил. – Наверное, ты сама его там и спрятала, – говорит мама. – Подумать только! Почти тридцать лет назад! – Я не помню. – Гвенди смотрит на маму с папой и расплывается в счастливой улыбке. – Даже не верится, что вы нашли мое волшебное перышко… 47 Когда Гвенди было десять лет, родители свозили ее на неделю в штат Нью-Йорк, в гости к папиному двоюродному брату. Июль, разгар лета. У папиного брата (как его звали, она не помнит, и как звали его жену и троих детей, тоже не помнит; с тех пор они почти не встречались, разве что по случаю свадьбы или похорон) есть летний домик на озере, и уж там найдется, чем заняться! Плавать, кататься на лодке, рыбачить, прыгать в воду с тарзанки – и даже кататься на водных лыжах. А еще можно поехать в город неподалеку, где есть мини-гольф-клуб и небольшой аквапарк. Гвенди ждет этой поездки все лето. Она начинает копить деньги еще весной и не тратит ни одного четвертака из тех, что папа с мамой дают ей за помощь по дому. Таким образом ей удается собрать почти пятнадцать долларов мелочью. План продуман заранее: сначала она постарается почти ничего не тратить, чтобы в последние два дня ни в чем себе не отказывать. Гвенди уже предвкушает, как накупит конфет, комиксов и мороженого. И, может быть, у нее даже останутся деньги на карманный радиоприемник с наушниками. Но ее планам не суждено сбыться. Семь часов на машине, и как только они прибывают на место, мама с папой тут же скрываются в доме, где им обещают устроить «большую экскурсию», а Гвенди растерянно стоит у машины в окружении местных ребят, включая троих детей папиного двоюродного брата. Все мальчишки похожи на дикарей: голые по пояс, загорелые дочерна, с взлохмаченными волосами, выгоревшими на солнце. Все девчонки – длинноногие, надменные и явно старше Гвенди. Она стесняется, нервничает и не знает, что делать и что говорить. В конце концов она открывает свой чемоданчик и показывает ребятам полупрозрачный полиэтиленовый пакет, наполненный четвертаками. Дети равнодушно пожимают плечами, некоторые даже смеются. Но один мальчик из тех, кто постарше, не смеется; в его взгляде мелькает искренний интерес. Может быть, даже восхищение. Дождавшись, пока остальные ребята с воплями убегут на задний двор, он подходит к Гвенди. – Слушай, девочка, – говорит он, оглядевшись по сторонам. – У меня есть одна штука. Тебе может быть интересно. – Какая штука? Теперь, оставшись наедине с мальчиком – симпатичным, почти взрослым, – Гвенди разнервничалась еще больше. Он запускает руку в задний карман обрезанных по колено джинсов и достает что-то белое, маленькое и пушистое. – Перо? – озадаченно хмурится Гвенди. Мальчик досадливо морщится. – Это не просто обычное старое перо. Оно волшебное. Гвенди чувствует, как ее сердце начинает биться чаще. – Волшебное?