Орех запустил пятерню в редеющие волосы. — Я думаю, у него корь. Роза в изумлении раскрыла рот, потом хохотнула. Она не собирается стоять тут и слушать всякую чушь, ей нужен аспирин для руки, которую по-прежнему простреливала боль с каждым ударом сердца. Вспоминались руки мультяшных персонажей, когда по ним с размаху бьют молотком. — Мы не болеем лоховскими болезнями! — Ну да… не болели. Она уставилась на него в ярости. Розе нужна была шляпа, без нее она чувствовала себя голой. Но цилиндр остался в «Эрскрузере». Орех сказал: — Я просто говорю тебе, что я вижу. Корь, она же рубеола. Корь, лоховская болезнь. Просто прекрасно. — Да это же… чушь собачья! Он дернулся, и неудивительно: она и сама чувствовала, что вышло резко. Господи ты боже мой, корь? Самый старый из членов Узла верных умирает от детской хвори, которой и дети-то уже не болеют? — На том мальчишке-бейсболисте из Айовы были какие-то пятна, но мне и в голову не пришло… Потому что, да, ты права — мы не заражаемся их болезнями. — Но прошло столько лет! — Знаю. Единственное объяснение — зараза была в его паре, и она впала в спячку. Некоторые инфекции это могут. Остаются пассивными — иногда несколько лет, а потом оживают. — У лохов — может быть! Она все время возвращалась к этой мысли. Грецкий Орех только покачал головой. — Если Дедуля ее подцепил, почему мы все не заболели? Эти детские болезни — ветрянка, корь, свинка — они же косят лоховских детишек, как лесной пожар! Она повернулась к Папаше Ворону и тут же начала противоречить сама себе: — Ты чем вообще думал, когда впустил сюда всю эту толпу, чтобы они тут дышали с ним одним воздухом? Ворон только пожал плечами, не сводя глаз с дрожащего старика на кровати. Узкое красивое лицо Ворона было задумчиво. — Все меняется, — сказал Орех. — Если пятьдесят или сто лет назад у нас был иммунитет против лоховских болезней, это не значит, что он есть и сейчас. Откуда нам знать — может, это часть естественного процесса. — Ты хочешь сказать, что вот это естественно? — Она указала на Дедулю Флика. — Один случай — еще не эпидемия, — возразил Орех, — и это, может быть, вообще не корь. Но если кто-то еще заболеет, придется поместить его в полный карантин. — А это поможет? Он долго колебался. — Не знаю. Может, мы все уже заразились. Может, это как заведенный будильник или бомба с часовым механизмом. По последним научным исследованиям получается, что так лохи стареют. Живут-живут, почти не меняясь, а потом что-то включается в их генах. Появляются морщины, раз — и им уже нужны палочки для ходьбы. Ворон продолжал смотреть на Дедулю. — Вот опять. Твою мать. Кожа Дедули Флика стала молочной. Затем — прозрачной. Роза увидела его печень, скукоженные серо-черные мешки легких, пульсирующий красный узел сердца. Вены и артерии были похожи на сеть шоссе и магистралей на ее навигаторе. Она видела зрительные нервы, соединявшие глаза с мозгом, словно призрачные струны. Потом он вернулся. Нашел взглядом Розу, встретился с ней глазами. Потянулся и взял ее за здоровую руку. Первый ее импульс был — отдернуться (если Орех не ошибся с диагнозом, Дедуля был заразен), но какая уж теперь разница. Если Орех прав, они все уже могли подхватить заразу. — Роза, — прошептал он. — Не бросай меня. — Не брошу. Она села рядом с ним на кровать, переплела свои пальцы с его. — Ворон! — Да, Роза? — Посылка, которую ты отправил в Стербридж, — ее же могут там еще подержать? — Конечно. — Хорошо. Мы займемся ею попозже. Но слишком долго тянуть нельзя. Девочка намного опаснее, чем я думала. — Она вздохнула. — И почему беда никогда не приходит одна? — Это она как-то сумела повредить тебе руку? На этот вопрос Розе не хотелось давать прямой ответ. — Я не смогу поехать с вами, потому что она теперь меня знает. — «А еще, — подумала она, — потому, что если Грецкий Орех не ошибся, то я понадоблюсь здесь — играть роль мамаши Кураж». — Но мы должны ее заполучить! Сейчас это важно как никогда. — Потому что?.. — Потому что если она болела корью, то у нее есть к ней лоховской иммунитет. Так что ее пар может быть полезен во всех отношениях. — Детям теперь прививки делают от всей этой херни, — сказал Ворон. Роза кивнула: — Это тоже может сработать. Дедуля Флик снова начал схлопываться. Смотреть на это было тяжко, но Роза себя заставила. Когда внутренние органы старика перестали быть видны сквозь прозрачную кожу, она взглянула на Ворона и подняла свою исцарапанную и покрытую синяками руку. — И потом… ее надо проучить. 2 Когда в понедельник Дэн проснулся в своей комнате, расписание с доски опять исчезло, уступив место сообщению от Абры. Сверху был пририсован смайлик. Он ухмылялся во все тридцать два зуба, что придавало ему залихватский вид. «Она приходила! Я была готова и наподдала ей! ЧЕСТНОЕ СЛОВО! Так ей и надо, поэтому УРА!!! Мне надо с тобой поговорить, но не так, и не по инету. На прежнем месте в три часа дня». Дэн снова лег, прикрыл глаза и отправился на поиски Абры. Когда он ее нашел, она шла в школу в компании трех подружек, что уже само по себе поразило его как затея опасная. Причем опасная не только для Абры, но и для ее друзей. Дэн надеялся, что Билли на посту и не дремлет. А еще он надеялся, что Билли ничем себя не выдаст и не привлечет внимания какого-нибудь ревностного параноика из «Соседского патруля». (могу прийти мы с Джоном уезжаем только завтра но нужно действовать быстро и соблюдать осторожность) (да окей хорошо) 3 Когда появилась Абра, надевшая в школу красный джемпер и красные кроссовки — вырви глаз, Дэн уже сидел на скамейке перед увитой плющом Эннистонской библиотекой. Девочка держала рюкзак за одну лямку. Дэну показалось, что с их прошлой встречи Абра подросла на целый дюйм. Она помахала ему рукой: — Привет, дядя Дэн! — Привет, Абра. Как в школе? — Клево! Получила пятерку за доклад по биологии! — Присядь на минутку и расскажи подробнее. Она подошла к скамейке, дыша такой грацией и энергией, что, казалась, пританцовывала на ходу. Глаза горят, на щеках румянец: здоровая девочка-подросток после уроков, у которой все в порядке на сто процентов. Весь ее вид говорил: «На старт, внимание, марш!» Это никак не должно было вызывать у Дэна беспокойства, но что-то его напрягало. Одно хорошо: в полуквартале отсюда был припаркован неприметный «Форд»-пикап, старикан за рулем прихлебывал купленный на вынос кофе и читал журнал. По крайней мере, делал вид, что читает. (Билли?) Тот не ответил, но на минутку оторвался от своего журнала, и этого было достаточно. — Окей, — произнес Дэн тише, — я хочу услышать, что именно произошло.