4 Билли смотрит на нее, одновременно веря и не веря своим ушам. «Нам не стоит». «Поехали». Хуже того, она произносит это легко и непринужденно, без всякой задней мысли. — Охренеть, — обреченно говорит Билли. — У тебя в самом деле стокгольмский синдром. — Нет. Я ведь не заложница, в любой момент могу встать и уйти. Например, когда я у Дженсенов, а ты внизу пишешь. Если красться тихонько, ты даже не заметишь ничего — потому что с головой уходишь в работу. Наверное, она права, думает Билли. И потом… Элис продолжает за него: — Если бы я хотела сбежать, то сделала бы это в самом начале. Когда ты пошел в аптеку за контрацептивами. — Помедлив, она добавляет: — И вообще, я назвала риелтору чужое имя! — С перепугу. Элис яростно мотает головой: — А вот и нет! Пока ты был в спальне, я могла шепотом сообщить ему, что ты — Уильям Саммерс, убийца, застреливший подсудимого у здания суда. Мы поднялись бы наверх и прыгнули в его машину раньше, чем ты надел бы эту штуковину. — Она пихает его в накладной живот. — Тебе нельзя ехать со мной. Это безумие. Однако идея потихоньку начинает проникать в его мозг, впитываться, как вода в иссохшую землю. Элис не может поехать с ним в Вегас, но если им удастся придумать историю, которая защитит личность Далтона Смита (а личность эта сейчас под угрозой), то… — Знаешь, я отпущу тебя одного при условии, что ты оставишь в покое Триппа и его дружков. Если с ними случится что-то нехорошее, они сразу вспомнят про меня. Трипп и его дружки, в смысле. В полицию они вряд ли пойдут, а вот со мной точно захотят поквитаться. Билли прячет улыбку. Она играет на его чувствах — и неплохо играет, учитывая, что это экспромт. Ничего себе, какие перемены! Всего несколько дней назад он выловил ее из канавы и едва откачал, а по ночам у нее до сих пор случаются панические атаки. Быстро же она оклемалась — и это не может не радовать. Кроме того, Элис права: что бы он теперь ни сделал с насильниками, они сразу вспомнят про нее. При условии, конечно, что на прошлой неделе не насиловали других женщин. — Ага, — продолжает Элис, внимательно наблюдая за ним исподлобья и продолжая вдохновенно морочить ему голову. — Так что не советую тебе трогать этих ребят. Наконец она спрашивает, чего это он так лыбится. — Ничего. Нравишься ты мне. Взрывная девка, как сказал бы мой друг Тако. — Что это значит? — Не важно. Но мразота получит по заслугам. Мне надо все обдумать. — А можно, я пока соберу твои вещи? 5 Вещи Билли собирает сам. Времени на это уходит немного. В чемодане для новых вещей места уже нет, однако на верхней полке шкафа он находит полиэтиленовый пакет из магазина «Барнс энд Ноубл» и всю купленную для Элис одежду засовывает в него. Затем относит в багажник машины стопку «оллтеков». Пока он занимается этим, Элис, вооружившись дезинфицирующим спреем «Лизол», полотенцем и водой, идет к Дженсенам и протирает все поверхности. Особое внимание уделяет пульту от телевизора — они оба им пользовались — и выключателям. Когда она спускается обратно, Билли помогает ей пройтись по мебели в подвале. Особенно тщательно они отмывают ванную: краны, лейку душа, зеркало, ручку смыва воды в унитазе. На все про все уходит около часа. — Фух, вроде управились, — говорит Элис. — А ключи от квартиры Дженсенов где? — Боже! — восклицает она. — Все еще у меня. Надо их протереть и… Что? Сунуть им под дверь? — Давай я. Билли берет ключ и идет наверх. Первым делом забирает ругер Дона Дженсена и прячет его за пояс, под накладной живот. Толстовка размера XL отлично все прикрывает. Револьвер — штука недешевая, Дон отдал за нее сотен пять или шесть, и у Билли нет при себе столько наличных. Он оставляет на тумбочке два полтинника, сотню и записку: Взял твое оружие. Переведу деньги, когда смогу. Скорее, конечно, не когда, а если. А вот как быть с Дафной и Уолтером на подоконнике? Умрут ли они от жажды? Эдакие Ромео и Джульетта растительного мира… Глупо об этом даже думать — будто у него мало других забот! Наверное, они небезразличны ему потому, что Бев дала им имена. Подарив обоим по паре пшиков — на удачу, — Билли машинально ощупывает задний карман брюк: на месте ли сложенный вчетверо рисунок Шан? Да, на месте. Вернувшись в подвал, Билли достает из комода телефон Элис и отдает ей. Не забыв вставить симку. Принимая телефон, она сверлит Билли гневным взглядом: — Так он не потерялся! Ты его забрал! — Я не мог тебе доверять. — А теперь можешь? — Теперь могу. И потом, рано или поздно ты должна позвонить матери. Иначе она будет волноваться. — Ну да… — соглашается Элис и добавляет с горечью: — Через месяцок хватится, наверное. — Она вздыхает. — Ладно, и что мне ей сказать? Что у меня появился друг, с которым мы смотрим «Черный список» и едим куриный суп? Билли молчит, пытаясь что-то придумать. Элис тем временем расплывается в улыбке. — Знаешь что? Я ей скажу, что бросила колледж. В это она поверит. И что я еду в Канкун с друзьями. Это тоже вполне укладывается в ее картину мира. — Серьезно? — Да. Билли приходит в голову, что в одном этом слове выражена вся суть отношений матери и дочери: слезы, попреки и захлопнутые двери. — И все-таки над историей еще надо поработать, — говорит он. — Но сейчас нам пора. 6 Два съезда ведут с трассы к району Шервуд-Хайтс, и возле обоих есть скопления закусочных быстрого питания, заправок самообслуживания и мотелей. Билли велит Элис подыскать несетевой мотель. Пока она разглядывает знаки, он незаметно вытаскивает ругер из-за пояса и прячет под сиденье. На втором съезде Элис указывает ему на мотель «Пенни пайнс» и спрашивает, годится ли такой. Билли отвечает, что годится, и снимает два смежных номера, расплачиваясь кредиткой Далтона Смита. Элис ждет его в машине. Билли невольно вспоминает «Third Rate Romance»[43], старинную песенку группы «Amazing Rhythm Aces». Они переносят вещи в номера. Билли достает из сумки свой «макбук» и кладет его на единственный столик (хлипкий и шаткий — надо бы подложить что-то под одну ножку), снова застегивает сумку и закидывает ее на плечо. — Зачем она тебе? — Нужно кое-что прикупить. И смотрится она как надо. Солидно, профессионально. Продиктуй-ка мне свой мобильный. Элис диктует, и он добавляет ее в свой список контактов. — У тебя есть адрес дома, где живут те парни? — Вообще этот вопрос следовало задать раньше, но ему было немного не до того. — Номер дома не помню. Комплекс называется «Лэндвью эстейтс», стоит на федеральной трассе номер десять. Последняя остановка перед аэропортом, потом автобус разворачивается и едет обратно. — Элис берет его за рукав и подводит к окну. Показывает пальцем на дома вдалеке. — Я почти уверена, что это и есть «Лэндвью эстейтс». Трипп живет — они живут — в корпусе Си. — Третий этаж? — Да. Номер квартиры не скажу, но она в самом конце коридора. На входе в подъезд кодовый замок, и я не видела, какие Трипп набирал цифры. Как-то не пришло в голову, что мне это может понадобиться. — Ничего, я сумею войти. По крайней мере Билли на это надеется. Его конек — это огнестрельное оружие, а не взлом кодовых замков. — Ты еще вернешься перед тем, как туда ехать? — Нет, но я буду на связи. — Мы сегодня ночуем здесь? — Не знаю. Как пойдет. Она еще раз спрашивает, действительно ли он хочет это сделать. Билли отвечает «да», и это не ложь. — А вдруг что-то случится? Может, и случится. Билли понимает, что это рискованно, но готов довести задуманное до конца, если сумеет. Они должны поплатиться. — Если ты против, только скажи, и я никуда не пойду. Элис берет его руку и стискивает. — Береги себя, — говорит она. Ладонь у нее холодная. Он выходит в коридор, но на полпути разворачивается. Стучит в дверь. Элис открывает.