Это вранье, конечно. То, что он придумал, со всех сторон выглядит идеально — не подкопаешься. Риски есть, но минимальные. И Нику знать про этот план не нужно. Да, наверное, он разозлится, но вряд ли сильно — дело-то сделано. Ник встает. — Вот и славно. Рад тебе помочь, Билли. Ты хороший человек. Нет, плохой, и ты тоже. — Спасибо, Ник. — Последнее дело, а? Решил завязать? — Да. — Ну, иди сюда, бамбино, давай обнимемся. Билли обнимается. Не то чтобы он совсем не доверяет Нику, думает он в машине по дороге к желтому домику. Просто себе он доверяет больше. Так всегда было и всегда будет. 4 Пару дней спустя в дверь его маленького офиса кто-то стучит. Билли в это время пишет, с головой нырнув в прошлое. Отчасти это прошлое принадлежит Бенджи Компсону, но в основном — ему самому. Он сохраняет документ, закрывает его и подходит к двери. Это Кен Хофф. С тех пор как они виделись в июне, он сбросил фунтов десять, не меньше. Облезлая бороденка стала еще облезлее. Может, он до сих пор думает, что она придает ему сходство с крутым героем боевика, но Билли кажется, что он похож на жертву пятидневного запоя. Запах изо рта только усиливает впечатление. Никакие мятные конфеты не перебьют рюмашку-другую, опрокинутую Хоффом перед визитом в «Башню Джерарда» — в десять сорок утра. Галстук у него нарядный, а вот рубашка несвежая и с одной стороны выбилась из брюк. Ходячая катастрофа, думает Билли. — Здорово, Билли! — Дэйв, помнишь? — Да, точно, Дэйв. — Хофф оглядывается по сторонам — не услышал ли кто его оговорку. — Можно войти? — Конечно, мистер Хофф, — говорит он, отходя в сторону. Называть по имени человека, у которого снимаешь помещение, — не в его привычках. Хофф еще раз оглядывается и входит. Они стоят в небольшой комнатке, которая в настоящем офисе была бы приемной. Билли закрывает дверь. — Чем могу помочь? — Нет-нет, ничего не нужно, все в порядке. — Хофф облизывается, и до Билли доходит, что он его боится. — Просто зашел узнать, все ли у вас, ну… в порядке. Не надо ли чего. Ник заставил его прийти, думает Билли. Зачем? Ты не понравился нашему исполнителю, и это плохо, исправляйся. — Только одно, — говорит Билли. — Вы ведь обеспечите меня инструментом, верно? — Имеется в виду «M-24». Та, которую Хофф назвал «Ремингтон-700». — Все под контролем, все под контролем, мой друг. Вам ее сейчас привезти или… — Нет. Наши общие друзья сообщат, когда придет время. А до тех пор припрячьте ее в надежном месте. — Без проблем. Она у меня… — Я не хочу знать. Пока не хочу. — Довольно для каждого дня своей заботы[19], думает Билли. Сегодня ему нужно только одно: вернуться к тому, чем он занимался. Он даже не представлял, как это здорово — писать. — Ага, понял. Слушайте, давайте как-нибудь сходим в бар, выпьем? — Не очень хорошая идея. Хофф улыбается. Вероятно, это даже мило, когда он в своей стихии, но не сейчас. Сейчас он в одной комнате с наемным убийцей. И это только часть беды. Хофф чувствует, что конец близко, но вовсе не потому, что подозревает в чем-то своих подельников, которые собираются повесить на него всех собак. Должен подозревать, но пока не подозревает. Возможно, ему просто не по силам такое представить — как Билли не в силах представить себе черные дыры. — Бросьте, мы вполне можем появиться на людях вместе. Вы же писатель, в конце концов. Мы люди одного социального круга. Что бы это ни значило, думает Билли. — Я не о себе думаю, а о вас. У людей возникнут вопросы. Потом. Да, конечно, вы можете сказать, что ничего не подозревали, но будет лучше, если вопросов не возникнет вовсе. — Хорошо. У нас ведь все нормально, Билли? — Я Дэйв. Пожалуйста, постарайтесь это запомнить и больше не ошибаться. Да, конечно, все нормально, а что? — Билли удивленно таращит глаза — фирменное выражение его «тупого я». Сработало. На сей раз Хофф улыбается поприятней — хотя бы губы не облизывает. — Дэйв, Дэйв отныне и навсегда! Больше не забуду. Вам точно ничего не нужно? Знаете, у меня же свой кинотеатр — «Кармайк-синема» в торговом центре «Саутгейт». Девять залов, а в следующем году и «Аймакс» будет. Если хотите, выдам вам пропуск… — Было бы просто замечательно. — Супер! Я сегодня же прине… — Лучше пришлите по почте, ладно? Или сюда, или домой на Эвергрин-стрит. Адрес у вас есть? — Да, да, конечно. Ваш агент мне его дал. Все главные картины, знаете ли, выходят летом. Билли кивает — как будто ему и впрямь не терпится увидеть на большом экране, как актеры пыжатся в супергеройских костюмах. — А еще, знаете, Дэйв, у меня есть эскорт-сервис. Очень милые девушки, умеют держать язык за зубами. Я буду рад… — Лучше не надо. Тише воды, ниже травы, помните? — Он открывает дверь. Хофф не просто неосторожен, он прямо-таки напрашивается на неприятности. — Ирв Дин вас не обижает? Охранник на стойке внизу. — Нет, что вы. Мы с ним иногда сравниваем лотерейные билеты. Хофф смеется — слишком громко — и тут же вновь с опаской озирается по сторонам. Интересно, думает Билли, Кен Хофф уже загремел в списки недобросовестных плательщиков Колина Уайта и его коллег по КАЛу? Скорее всего нет. Те, кому задолжал Кен — а он задолжал по-крупному, Билли в этом не сомневается, — не звонят тебе по телефону. В какой-то момент они просто приходят, топят твою собаку в бассейне и ломают тебе пальцы на той руке, которой ты не выписываешь чеки. — Хорошо. Это хорошо. А Стив Бродер вам как? — В ответ на непонимающий взгляд Билли: — Управляющий. — В глаза его не видел, — говорит Билли. — Слушайте, Кен, спасибо, что заглянули. — Билли кладет руку ему на плечо, выводит его в коридор и разворачивает к лифтам. — Да не за что. Все придет в лучшем виде, будьте спокойны. — Не сомневаюсь. Хофф уходит, но Билли не успевает даже выдохнуть, как тот уже идет обратно. В глазах — нескрываемое отчаяние. — Слушайте, Билли, вы точно на меня не в обиде? — тихо говорит он. — Вы простите, если я чем-то вас задел или взбесил… — Да все отлично, бросьте! — заверяет его Билли, а сам думает: этот парень рванет в любой момент. И когда это случится, пострадает не заказчик и не посредник — Ник Маджарян, — а я. — Просто мне очень нужно это дело, поймите, — вкрадчиво продолжает Хофф. От него разит мятными пастилками «Сертс», перегаром и одеколоном «Крид». — Представьте, что я квотербек. Все, кому я могу передать мяч, закрыты, но тут — о чудо! — открывается возможность для паса, и я… понимаете, я… Прямо посреди этой вымученной метафоры открывается дверь юридической фирмы. Выходит Джим Олбрайт. Он направляется в уборную. Увидев Билли, он приветственно поднимает руку, и Билли поднимает руку в ответ. — Я понял, — успокаивает он Хоффа. — Все будет хорошо, вот увидите. — И, поскольку ничего лучше в голову ему не приходит, добавляет: — Тачдаун не за горами. Хофф расплывается в улыбке. — Мяч на ленточке! — восклицает он, потом хватает Билли за руку, трясет ее и по возможности бодрой походкой устремляется к лифтам. Билли смотрит, как он заходит в лифт и уезжает. Может, сбежать прямо сейчас? Купить подержанную тачку на имя Далтона Смита и дать деру? Впрочем, никуда он не сбежит. И оставшиеся полтора миллиона — только одна причина. А вот то, что дожидается его в кабинете/конференц-зале, — вторая. И она даже поважнее первой. Больше всего на свете Билли сейчас хочет не играть в «Монополию», не пить пиво с Доном Дженсеном, не переспать с Фил Стэнхоуп и не пристрелить Джоэла Аллена. Больше всего на свете Билли хочет писать. Он садится и включает ноутбук. Открывает нужный документ и проваливается в прошлое. Глава 7 1 Я подошел и сказал себе, что мне наверное придется выстрелить еще раз. И я бы выстрелил. Он был мамин хахаль но он поступил плохо. С виду он был мертвый но я хотел убедиться и вот я послюнил руку как следует и подношу к его рту и носу — хочу понять осталось ли в нем еще дыхание. Не осталось. Так я понял что он точно умер. Я знал что делать дальше но сперва подошел к Кэсси. Я еще надеялся но она тоже умерла. Конечно умерла. С таким проломом в груди не живут. Но я все равно послюнил руку и поднес к ее губам. В Кэсси дыхания тоже не осталось. Я обнял ее и заплакал вспоминая как говорила мама уходя в прачечную: приглядывай за сестрой. Только я не доглядел. Я должен был застрелить этого гада раньше, вот тогда бы я доглядел. И за мамой тоже доглядел бы, потому что гад иногда бил и ее. А она только смеялась над своими фингалами или разбитой губой и говорила: да мы просто устроили возню Бенджи вот мне и прилетело случайно. Так я ей и поверил. Даже Кэсси не верила а ей всего 9. Я наплакался и пошел к телефону. Он работал. Он не всегда работал но в тот день работал потому что за телефон было уплочено. Я набрал 911 и ответила какая-то тетенька. Я сказал здрасьте меня зовут Бенджи Компсон и я убил маминого хахаля потому что он убил мою сестру. Тетька спросила точно ли он умер. Я сказал: да точно. Она спросила мой адрес. Я его назвал: трейлерный парк Хиллвью, Скайлайн-драйв, 19. Тетька спросила: твоя мама дома? Я сказал нет, она в прачечной Эдендейл, она там работает. Тетька спросила точно ли моя сестра умерла. Я сказал да, потому что он топтал ее сапогами и проломил ей грудь. Я сказал что послюнил руку и проверил нет ли дыхания и его нет. Она сказала: хорошо сынок сиди дома полиция скоро приедет. Я сказал спасибо мэм. Вы можете подумать что полиция уже приехала, ведь там был выстрел и все такое, но наш трейлерный парк на самом отшибе и народ вечно отстреливает всяких оленей, енотов и сурков у себя в саду. К тому же это Теннесси и местные любят пострелять. Хобби у них такое.