— Вот молодец! — похлопал я Верна по плечу, и тот расплылся, довольный похвалой. — Ну, тогда пошли, — сказал Тедди. — Пора: уже почти двенадцать. Крис поднялся первым. Мы окружили его. — Пойдем по полю Бимана до бензоколонки Сонни, затем мимо мебельного магазина и свалки выйдем к железнодорожным путям, а там от эстакады и до Харлоу недалеко, — сказал он. — Как думаешь, это далеко? — спросил Тедди. Крис пожал плечами. — Миль двадцать, по меньшей мере. Правда, Горди? — Если не все тридцать. — Пусть тридцать, мы все равно там будем завтра к полудню, если, конечно, никто из нас не накладет в штаны. — Тут нет засранцев, — поспешил заверить Тедди. Мы с некоторым сомнением переглянулись. — Мя-я-я-у, — мяукнул Верн и тут же громко пукнул. Все грохнули от хохота. — Ладно, ребята, пошли, — Крис вскинул на плечо свой рюкзак и зашагал впереди. Остальные последовали за ним. 10 Когда мы, наконец, прошли через поля Бимана и вскарабкались на насыпь эстакады, где Большое Южное шоссе пересекается с Западно-мэнской автострадой, нам пришлось скинуть рубашки и обвязаться ими вокруг пояса. Пот лил с нас ручьями. С эстакады мы осмотрели окрестности, выбирая наиболее удобный путь. До самой старости я не забуду ту минуту. Часы были у меня одного — дешевенький «таймекс», полученный мною год назад в качестве премии за успешную торговлю лечебной мазью «кловерин» (я подрабатывал тогда в аптеке). Обе стрелки замерли на верхней цифре. Солнце стояло в зените, задавшись, очевидно, целью спалить все живое здесь, внизу. Мозги наши потихоньку плавились. Сзади нас, на склоне холма Касл-вью, раскинулся наш городишко Касл-рок. Чуть ниже протекала Касл-ривер, возле которой трубы ткацко-шерстяной фабрики выбрасывали в небо клочья дыма того же цвета, что и пистолет Криса. Фабрика со страшной силой гадила не только в воздух, но и в реку. Слева от нас располагался большой мебельный магазин Джолли, а прямо, параллельно Касл-ривер, блестела под палящим солнцем железнодорожная колея. Справа раскинулся громадный, заросший густым кустарником пустырь (теперь там все расчищено, и по воскресеньям, в два часа пополудни, проходят мотогонки). На горизонте возвышалась старая, давно заброшенная водонапорная башня. Было в этом мрачном, обшарпанном сооружении нечто зловещее. Мы невольно залюбовались открывшимся видом, но Крис нетерпеливо нас поторопил: — Пойдем же, мы теряем время. Под ногами у нас был шлак, и очень скоро черная пыль намертво въелась в носки и кроссовки. Верн что-то замурлыкал себе под нос, однако вскоре замолчал, и слава Богу: не хватало только этой пытки для ушей. Фляги догадались захватить лишь Крис и Тедди. Мы поминутно к ним прикладывались. — Наполним их на свалке: там есть кран, — сказал я. — Вода туда подается из колодца в сто девяносто футов глубиной, поэтому пить ее можно. По крайней мере, отец так говорил. — Вот и отлично, — отозвался Крис, ставший общепризнанным ведущим нашей экспедиции. — К тому же, пора сделать пятиминутный привал. — А как насчет перекусить? — брякнул вдруг Тедди. — Держу пари, никто и не додумался захватить что-нибудь пожрать. Я-то точно не додумался… Крис остановился. — Вот, дьявол! — стукнул он себя по лбу. — И я ничего не взял. А ты, Горди? Я покачал головой, сам удивляясь собственной глупости. — Ты как, Верн? — Искренне сожалею, — ответил тот, — но и я пустой. — Что ж, — вздохнул я, — давайте глянем, сколько у нас денег. Расстелив рубаху на землю, я высыпал на нее свою мелочь — шестьдесят восемь центов. Монетки ярко блестели под ослепительными солнечными лучами. У Криса оказалась мятая долларовая бумажка и пара одноцентовиков. Тедди высыпал два четвертака и еще два пятака. У Верна оказалось только семь центов. — Два тридцать семь, — сосчитал я деньги. — Жить можно. В конце дороги к свалке есть магазинчик. Кому-то придется отправиться туда и принести гамбургеров с тоником, пока остальные будут отдыхать. — Кто пойдет? — спросил Верн. — Решим, когда доберемся до свалки. Идем. Я ссыпал деньги в карман куртки и уже завязывал ее на поясе, когда Крис закричал: — Поезд идет! И правда — звук приближавшегося поезда уже был слышен, но чтобы окончательно убедиться, я дотронулся до рельса: он мелко дрожал. — Парашютистам приготовиться к прыжку! — заорал Верн и тут же, головой вниз, покатился по насыпи. Игра в парашютистов была его второй манией, для чего он использовал любое место, подходящее для мягкого приземления: стог сена или вот эту, поросшую жухлой травой насыпь. Крис прыгнул вслед за ним. Поезд, идущий, очевидно, в Льюистон, был уже совсем близко, однако Тедди вместо того, чтобы спрыгнуть, повернулся к нему лицом. Толстые стекла его очков поблескивали на солнце, длинные волосы упали на глаза. — Тедди, ты что? — заорал я. — Давай, прыгай! — И не подумаю. — В глазах его был такой знакомый, сумасшедший блеск. — Что такое грузовики по сравнению с поездом?! Вот где настоящий риск… Ну, сейчас я ему покажу! — Ты что, офонарел?! Он же тебя раздавит всмятку! — Это совсем как высадка в Нормандии! — кричал мне Тедди, балансируя на рельсе. Мгновение я стоял, пораженный подобным пароксизмом идиотства, затем схватил Тедди в охапку и, не обращая внимания на его судорожные попытки вырваться, столкнул его вниз с насыпи и спрыгнул вслед за ним. Еще не успев приземлиться, я почувствовал сильнейший удар поддых. Ловя ртом воздух, я умудрился вмазать ему коленом в грудь, опрокинув его навзничь, но Тедди тут же ухватил меня за шею. Мы вместе покатились по насыпи, с ожесточением молотя друг друга кулаками и ногами. Крис с Верном удивленно уставились на нас. — Ты, сволочь, сукин сын! — брызгал слюной Тедди. — Дерьмо вонючее! Слезай с меня сейчас же, убью гадину! Дыхание постепенно возвращалось ко мне. Я с трудом поднялся, отступая от разъяренного Тедди и пытаясь сдержать его удары. Мне было одновременно смешно и страшно: когда с Тедди случались вспышки ярости, вроде этой, к нему лучше было близко не подходить. В таком состоянии он мог наброситься на кого угодно, а если бы ему переломали руки, стал бы кусаться и лягаться. — Тедди, ты можешь кидаться хоть под поезд, хоть под грузовик, — кулак его прошел в миллиметре от моего носа, — но только после того, как мы найдем то, что ищем, — он, наконец, достал меня в плечо, — а до тех пор никто не должен видеть нас, — трах мне по щеке! — ты меня понял, болван чертов, или тебя по-настоящему отделать?! Когда он вмазал мне по физиономии, я был уже готов дать ему хорошенько, но нас вовремя растащили Крис с Верном. Наверху с грохотом пронесся поезд. Несколько кусочков шлака скатились вниз по насыпи. Я уже начал остывать, но Тедди, как только мимо пронесся последний вагон, снова заорал: — Пустите, я убью его! Я ему всю рожу разукрашу! Он попытался высвободиться из объятий Криса, однако безуспешно. — Успокойся, Тедди, — мягко проговорил Крис. Он повторял это снова и снова, пока Тедди не перестал барахтаться. Он замер, очки съехали ему на нос, слуховой аппарат болтался где-то возле кармана, куда, к батарейке, шел от него проводок. Когда он окончательно успокоился, Крис, обернувшись ко мне, задал вопрос: — Чего это вы сцепились, Гордон? — Да он хотел «поиграть» с поездом так, как он это обычно делает с грузовиками на шоссе. Я подумал, что машинист может вызвать полицию. — Ну, ему бы было не до этого, — усмехнулся Тедди. Пар из него уже весь вышел. — Горди поступил правильно, — заявил Верн. — Давайте-ка, ребята, миритесь. — Мир, мужики, — поддержал его Крис. — Ну, ладно, — я протянул руку ладонью вверх. — Что, Тедди, мир? — Я запросто бы от него увернулся, — упрямо сказал он. — И не испугался бы нисколечко. — Я в этом и не сомневаюсь, — заверил я его, хотя при одной мысли об этом по спине у меня пробежали мурашки. — Ясное дело, ты бы увернулся. — Ну, тогда мир. — Пожми руку Горди, — велел Крис, отпуская Тедди. Тедди сжал мне ладонь чуть сильнее, чем требовалось. — А все-таки засранец ты, Лашанс, — заявил он при этом. — Мя-я-я-у, — ответил я. — Ладно, ребята, пошли дальше, — сказал Верн. — Тебя бы вот послать подальше, — хохотнул Крис. Верн сделал вид, что собирается его ударить. Все рассмеялись. 11