— Вроде меня? — Да. Парни с разбитыми носами. — ???? — Их носы кровоточат так же, как и твой, и кровь заливает рубашки. Тогда им нужно переодеться, а мой магазинчик как раз по дороге. Этим летом торговля идет как никогда бойко. Леандро с расстановкой спросил: — Так что, из Хейвена возвращается много людей, у которых носом идет кровь? — Много? Ха-ха! Безумно много! Боже, сколько их понаехало, когда хоронили эту даму, тамошнего констебля! Я думал, мне придется ехать во Флориду пополнять запасы товара. — Это были жители Хейвена? — Нет. Только приезжие. — И задумчиво добавил: — О, каким фонтаном била кровь у одного мужика! — А кто-нибудь об этом знает? Хозяин поднял на Леандро мудрые, понимающие глаза: — Знаешь ты, сынок. 6. ВНУТРИ КОРАБЛЯ — Ты готов, Гард? Гарднер сидел на крыльце, глядя на дорогу. Голос Бобби за его спиной прозвучал несколько неожиданно. Готов к чему? Убить тебя? Он встал, оглянулся и увидел снаряжение в руках Бобби. Потом он увидел ее улыбку. Улыбка Гарду не понравилась. Очень не понравилась. — Ты видишь что-нибудь смешное? — спросил он. — Слышу. Слышу твои мысли, Гард. Ты, наверное, вспоминаешь какой-то фильм про убийство, — сказала Бобби. — Поэтому, наверное, ты и подумал: «Готов к чему? Убить тебя?» Странно, я впервые смогла прочитать все твои мысли… Вот поэтому я и улыбаюсь. — Ты начала шутить. — Да. Так легче жить, — все еще улыбаясь, ответила Бобби. Откуда-то из глубины подсознания пришла мысль: Теперь у меня есть ружье, Бобби. Оно лежит под кроватью. Я нашел его в Первой Реформистской церкви призраков. Опасная мысль!.. Но еще опаснее теперешняя способность Бобби беспрепятственно читать чужие мысли. Улыбка на лице Бобби окаменела: — И что же это за ружье? — Думаю, ты сама мне это скажешь, — заявил он. — А сейчас пойдем, Бобби. Кстати, что это у тебя с собой? Бобби показала ему снаряжение. Это были два резиновых нагубника, подключенных к баллончику, и самодельные регуляторы. — Мы наденем это, — сказала она, — когда войдем внутрь. Внутрь. В душе его всколыхнулось множество эмоций: неприятие, страх, удивление, отвращение. — А что за воздух там, внутри? — вслух подумал он. — Он здорово отличается от привычного нам? — Нет, не очень, — ответила Бобби. Сегодня она была загримирована по-новому, потому что теперь не считала нужным скрывать от Гарда произошедшие с ней физиологические перемены. Она выглядела просто ужасно, и в животе у Гарда возникло мерзкое сосущее ощущение. — Он отличается только одним, — продолжала она. — Гниением. — Гниением? — Корабль никто не открывал более двадцати пяти тысяч веков. Он был совершенно закупорен. Воздух в нем способен сразу же убить нас. Поэтому мы наденем снаряжение. — А что в баллонах? — Ничего, кроме нормального воздуха старого доброго Хейвена. Баллоны наполнены на сорок-пятьдесят минут работы. Думаю, этого времени нам хватит. Так ты готов? — Мы действительно собираемся войти туда? — Действительно. Гарднер вдруг рассмеялся. Его руки и ноги неожиданно вспотели. — Я страшно рад, — сказал он. — Я тоже, — улыбнулась Бобби. — Но в то же время мне просто страшно. Таким же тоном Бобби добавила: — Нечего бояться, Гард. Все будет в порядке. И что-то в ее тоне еще больше испугало Гарднера. Они ехали на тракторе через мертвый лес, и только звук мотора нарушал тишину. Разговаривать им не хотелось. Остановив трактор у самого края ямы, Бобби секунду смотрела вниз, на металлический корпус, освещенный ярким солнечным светом. Внутрь, — снова подумал Гард. — Ты готов? — снова спросила Бобби. — Да, вполне. — Помни, вхождение внутрь может убить тебя, — внезапно сообщила она. — И дело не в воздухе — это мы предусмотрели. Мы просто не можем знать, что нас ожидает внутри. — Она помолчала. — Ну вот, теперь ты знаешь это. — Да, — Гарднер смотрел на корабль, обдумывая одну вещь: Где мы окажемся, когда попадем туда? — Надеюсь, все будет в порядке, хотя… — вздохнула Бобби. — Есть определенный риск. — Знаю. Бобби повернулась и начала спускаться в яму. Гард некоторое время смотрел ей вслед. Я знаю, что есть определенный риск. Но самый большой риск — доверять тебе, Бобби. Действительно ли, как ты уверяешь, в баллонах воздух Хейвена? А, собственно, какая разница? Не войдя в корабль, он все равно этого не узнает. И тогда он не спасет ни Давида Брауна, ни весь мир. Бобби оглянулась и нетерпеливо позвала: — Идешь? — Да, — ответил Гарднер и последовал ее примеру. Они стояли у входа в корабль, плечо к плечу. Внезапно Бобби повернулась к Гарду: — Хочу, чтобы ты знал. У тебя есть надежда выбраться оттуда в одном случае, если со мной все будет в порядке. — Ясно. Но как же она собирается открыть намертво задраенную дверь? Гард не видел никаких приспособлений, которые могли бы ей в этом помочь. Все оказалось проще. Она нажала рукой на странный символ на дверце, и та начала открываться. Мгновением позже легкий ветерок подул Гарднеру в лицо, взрыхлив волосы. Гард подумал: Смерть. Это смерть. Смерть коснулась меня своим крылом. Она убьет меня, как убивает сейчас каждый микроорганизм на моей коже. Быстрым движением он надел нагубник и открыл поступление воздуха из баллона. Он ждал, когда же он начнет умирать? Но ничего не произошло. Бобби была права: в баллоне самый обыкновенный воздух, разве что более сухой, чем обычно. Сорок-пятьдесят минут. На столько здесь хватит воздуха. Дыши помедленнее, Гард. Тогда его хватит подольше.