Не будет больше никаких творческих встреч. Как ей теперь общаться с читателями и раздавать автографы, зная, что громила может сидеть в зале, улыбаться с заднего ряда, наблюдать за ней из-под козырька своей дурацкой кепки с белесыми пятнами? Теребя в кармане ее серьги. От мысли о том, чтобы заявить в полицию, Тесс бросило в жар. Щеки залила краска стыда. Пусть она не Сью Графтон и не Джанет Иванович, но все-таки публичная персона. Возможно, про ее историю расскажут в новостях на Си-эн-эн. Тогда весь мир узнает, что чокнутый громила всласть поимел создательницу саги об Уиллоу-Гроув. Может даже всплыть тот факт, что он забрал ее трусы в качестве сувенира. На Си-эн-эн об этом, конечно, не станут упоминать, но «Нэшнл инквайер» или «Инсайд вью» не столь щепетильны. Источник, близкий к расследованию, сообщил, что в комоде задержанного насильника обнаружены трусы писательницы; голубые с кружевной отделкой, фирмы «Виктория сикрет». – Нет, я не смогу, – проговорила Тесс. – Не буду ничего рассказывать. Но ты у него не первая, могут последовать и другие жертвы… Тесс отбросила эту мысль. Нет у нее сил размышлять о моральном долге. Она подумает об этом позже, если Господь дарует ей такую возможность… похоже, Он все-таки ее не оставил. Но не сейчас. Не на пустой дороге, где свет фар может означать, что за рулем сидит ее насильник. Вот так. Теперь он – «ее» насильник. 13 Примерно через милю после указателя Тесс почувствовала ритмичную пульсацию, исходившую как будто из-под асфальта. Сперва ей вспомнились морлоки из романа Герберта Уэллса, обитающие в недрах земли и налаживающие бесчисленные механизмы, но минут через пять она поняла – это ритм бас-гитары. По мере приближения стали слышны и другие инструменты. На горизонте показался свет – на сей раз не автомобильные фары, а белые и розовые неоновые лампы. В воздухе разносилась песня «Мустанг Салли» и веселый полупьяный смех, прерываемый восторженными возгласами. От этих звуков Тесс едва не расплакалась. Придорожный кабак, располагающийся в большом старом амбаре, назывался «Бродяга». Тесс задумчиво остановилась у края до отказа заполненной парковки. Откуда столько машин? Потом до нее дошло: сегодня же пятница. Судя по всему, жители Коулвича и близлежащих городков по пятницам отдыхают именно в «Бродяге». Наверняка там есть телефон, но слишком уж много народу. Кто-нибудь обязательно заметит ее опухшее лицо и разбитый нос, начнет расспрашивать, а она пока не в состоянии придумать правдоподобную историю. Не сейчас. Даже к висящему у входа телефону-автомату не подойти: там тоже целая толпа. Ну еще бы – в нынешние времена, если хочешь покурить, приходится выходить на улицу. К тому же… Там может оказаться громила. Разве он не скакал вокруг нее, фальшиво распевая песню «Роллинг Стоунз»? Или ей это привиделось? Нет, вряд ли. А вдруг, избавившись от ее машины, он вернулся именно сюда, в «Бродягу», чтобы оторваться на всю катушку? Зазвучала весьма пристойная аранжировка старой песни группы «Крэмпс»: «Улизнет ли киска от пса?» Сегодня моей киске улизнуть не удалось. Прежняя Тесс не одобрила бы подобную шутку, однако Новая Тесс сочла ее забавной. Она испустила хриплый смешок и продолжила путь, переместившись на другую сторону дороги, подальше от света фонарей. Пройдя еще немного, Тесс заметила в разгрузочной зоне старый белый фургон. Неоновых ламп здесь не было, но при лунном свете она без труда различила скелет, молотящий по кексам-барабанам. Неудивительно, что водитель не остановился убрать обломки с дороги: «Зомби-пекари» опаздывали на выступление, а это было чревато, потому что в пятницу вечером в «Бродяге» все бурлило, ревело и гремело. – Улизнет ли киска от пса? – Тесс покрепче обмотала коврик вокруг шеи. Не норковый палантин, конечно, но в холодную октябрьскую ночь все лучше, чем ничего. 14 Добравшись до пересечения Стэгг-роуд и сорок седьмого шоссе, Тесс увидела нечто замечательное – бензоколонку. На бетонной стене между туалетами висели два телефона-автомата. Сначала она воспользовалась дамской комнатой. Ей пришлось зажать рот рукой, чтобы не вскрикнуть: при мочеиспускании в промежности жгло так, будто туда сунули пылающий спичечный коробок. Когда она поднялась с сиденья, по щекам вновь потекли слезы. Жидкость в унитазе была бледно-розового цвета. Тесс очень аккуратно промокнула между ног туалетной бумагой и спустила воду. Хорошо бы сделать из бумаги прокладку и подложить в нижнее белье, но это оказалось невозможно: громила забрал ее трусы на память. – Ах ты сволочь, – пробормотала она. Прежде чем выйти из туалета, Тесс взглянула в замызганное зеркало над раковиной. Оттуда на нее смотрела избитая испуганная женщина. 15 Оказывается, в наши дни воспользоваться телефоном-автоматом не так-то просто, даже если помнишь номер телефонной карточки. В первом автомате связь шла только в одну сторону: Тесс оператора слышала, а тот ее – нет. Второй аппарат висел криво, что не очень-то обнадеживало, но все-таки работал. В трубке постоянно звучал противный писк, тем не менее разговаривать было можно. Правда, у Тесс не нашлось ни ручки, ни карандаша – они остались в сумочке, а сумочка пропала. – Вы не можете просто меня соединить? – спросила она. – Нет, мэм, чтобы воспользоваться кредитной картой, вы должны самостоятельно набрать номер. – Оператор говорила таким тоном, будто объясняла очевидные истины несмышленому малышу. Тесс и в самом деле чувствовала себя как несмышленый малыш. Она попросила продиктовать телефон и записала его пальцем на грязной стене. На парковке остановился пикап. Оттуда выскочили два хохочущих старшеклассника и вбежали в магазин при заправке. В глазах у Тесс потемнело. Сердце с легкостью акробата подпрыгнуло к горлу, заглушив зарождающийся крик. Прислонившись лбом к холодной стене, она сделала глубокий вдох. Перед мысленным взором вновь встал громила с руками в карманах. Тесс открыла глаза и набрала накорябанный в пыли номер. Она приготовилась услышать автоответчик или равнодушный голос диспетчера, сообщающий, что у них нет свободных машин, – а на что вы рассчитывали в пятницу вечером, вы с рождения такая тупая, леди, или только сегодня? Однако уже со второго гудка трубку взяла энергичная женщина по имени Андреа. Выслушав Тесс, она сказала, что машину подадут в ближайшее время, водителя зовут Мануэль. Да-да, адрес ей известен – из «Бродяги» часто вызывают такси. – Хорошо, но я не совсем там, – уточнила Тесс. – Я на перекрестке в полумиле от… – Да, мэм, понятно, – ответила Андреа. – На заправке. Мы и туда иногда ездим. Бывает, люди отправляются своим ходом, а потом чувствуют, что перебрали, и звонят нам. Машина будет через сорок пять минут, максимум час. – Отлично, – сказала Тесс. К глазам вновь подступили слезы – на сей раз от благодарности, хотя расслабляться еще рано. В подобных историях надежды героинь часто оказываются тщетными. – Я буду на углу у телефона-автомата. Жду. Сейчас она спросит, трезвая я или нет. Потому что голос у меня явно ненормальный. Однако Андреа хотела узнать лишь одно: как Тесс будет платить – наличными или кредиткой? – Чеком «Американ экспресс». Мои данные есть у вас в базе. – Да, мэм, вижу. Спасибо, что обратились в «Ройял лимузин». Каждый клиент для нас – король. – И, не дожидаясь ответа, Андреа повесила трубку. Не успела Тесс отойти от телефона, как из-за угла выбежал мужчина – он, это он! – и направился прямо к ней. На сей раз она не смогла даже вскрикнуть: ее парализовал ужас. Это оказался один из старшеклассников. Он пробежал мимо, не взглянув на Тесс, и скрылся в мужском туалете. Хлопнула дверь. Через мгновение раздался восторженный гогот молодого жеребца, опорожняющего переполненный мочевой пузырь. Тесс обошла здание заправки и встала у зловонного мусорного бака (Не просто встала, а затаилась, подумала она) в ожидании, когда мальчишка закончит свое дело и уйдет. Дождавшись, она вернулась к телефонным автоматам и взглянула на дорогу. Несмотря на боль во всем теле, в животе урчало от голода. Тесс пропустила ужин – когда тебя изнасиловали и едва не убили, как-то не до еды. Хорошо бы поживиться снэками, которые обычно продаются на заправках – сгодятся даже неестественно желтые крекеры с арахисовым маслом, – но денег не было. Впрочем, будь кошелек при ней, она все равно не рискнула бы зайти в магазинчик: в безжалостно ярком свете флуоресцентных ламп даже здоровый человек выглядит так, будто у него рак поджелудочной. Продавец увидит ее исцарапанные щеки и лоб, сломанный нос, разбитые губы; он или она ничего не скажет, только вытаращит глаза или чуть заметно подожмет губы. Ибо – давайте уж начистоту – люди считают, что избитая женщина – это забавно. Особенно в пятницу вечером. Что это с вами приключилось, дамочка? Парень на вас потратился, а вы ему не дали? Ей вспомнилась старая шутка: Почему в Америке каждый год насчитывают триста избитых женщин? Да потому что они, черт возьми, слов не понимают. – Ну и ладно, – прошептала она. – Дома поем. Салат с тунцом, например. Звучит неплохо, правда в глубине души зрело убеждение, что время салата с тунцом, как и противных желтых крекеров с заправки, прошло. Образ лимузина, который вот-вот приедет и увезет ее из этого кошмара, казался призрачным, словно мираж. Издалека доносился шум машин, мчащихся по восемьдесят четвертой трассе, – той самой, по которой мчалась бы и Тесс, если бы не соблазнилась короткой дорогой. Люди, которых никто не насиловал и не запихивал в дренажную трубу, ехали по своим делам. Безмятежный гул моторов лишь усиливал ее одиночество. 16 Наконец подъехал лимузин. Водитель вышел наружу, огляделся. Тесс наблюдала за ним из-за угла. Это был невысокий мужчина в костюме и очках, не похожий на насильника… правда, не все громилы – насильники и не все насильники – громилы. Впрочем, придется ему довериться. Если хочешь добраться до дома и накормить Фритци, выбора нет. Тесс бросила свой импровизированный палантин рядом с телефоном-автоматом и неторопливым уверенным шагом направилась к машине. После темноты свет от магазина казался ослепительно ярким. Сейчас он спросит, что со мной случилось, и предложит отвезти в больницу. Однако Мануэль (которому, вероятно, доводилось лицезреть виды и похуже) лишь открыл перед ней дверцу и произнес: – Добро пожаловать в «Ройял лимузин», мэм. – К оливковой коже и темным глазам прилагался мягкий испанский акцент. – Каждый клиент для вас – король, – подхватила Тесс и попыталась улыбнуться распухшими губами. – Да, мэм. – И только. Благослови господь Мануэля, которому, вероятно, доводилось лицезреть виды и похуже, – там, откуда он родом, или на заднем сиденье этой самой машины. Кто знает, какие секреты хранят водители лимузинов? Материала хватит на целую книгу. Жанр, конечно, не совсем в духе Тесс… впрочем, одному Богу известно, какие книги она будет писать после всего, что с ней произошло? И сможет ли писать вообще. Вероятно, сегодняшнее приключение на какое-то время отобьет у нее радость творчества. Возможно, и навсегда. Кто знает? Осторожно, словно старушка с остеопорозом, Тесс забралась на заднее сиденье лимузина. Как только Мануэль закрыл пассажирскую дверцу, она крепко вцепилась в дверную ручку и принялась наблюдать за ним, желая удостовериться, что за руль сядет именно он, а не громила в комбинезоне. В «Ужасе на Стэгг-роуд‐2» за рулем оказался бы громила – и сразу титры. Относись ко всему с юмором; для здоровья полезно. Все-таки за руль сел Мануэль. Слава богу. Тесс расслабилась. – Едем в Сток-Виллидж, Примроуз-лейн, девятнадцать. Верно? На мгновение Тесс растерялась: она безошибочно назвала оператору номер телефонной карты, а собственный адрес вылетел из головы. Успокойся, сказала она себе. Все позади. Это не фильм ужасов, а реальная жизнь. С тобой случилось нечто чудовищное, но все позади. Успокойся. – Да, Мануэль, верно. – Будем куда-нибудь заезжать или поедем прямо по адресу? – Намек более чем деликатный; все-таки от него не укрылся внешний вид Тесс. То, что она до сих пор принимает контрацептивы, – чистой воды удача и, пожалуй, толика оптимизма; если не считать сегодняшнего вечера, у нее три года не было секса. Впрочем, сейчас с удачей туговато, поэтому Тесс радовалась даже такой малости. Мануэль наверняка знает круглосуточную аптеку – таксисты обычно в курсе, – но вряд ли ей хватит духу зайти туда и попросить противозачаточную таблетку. По ее лицу сразу станет ясно, зачем ей это нужно. Опять же, у нее нет денег. – Никуда не заезжаем, едем домой. Вскоре они оказались на восемьдесят четвертой трассе, заполненной машинами. Стэгг-роуд и заброшенный магазин остались позади. Впереди ожидал дом с охранной сигнализацией и надежными замками. Слава богу. 17 Все прошло именно так, как Тесс себе представляла: приезд, добавленные к чеку чаевые, окаймленная цветами дорожка (Тесс попросила Мануэля не уезжать, пока она не войдет в дом), мяуканье Фритци, запасной ключ. Наконец она оказалась внутри. Кот беспокойно крутился у ее ног, требуя, чтобы его погладили и накормили. Тесс выполнила его требования, но сначала заперла входную дверь и впервые за многие месяцы включила охранную сигнализацию. Когда на зеленом экранчике над клавиатурой загорелась надпись «АКТИВИРОВАНО», ей наконец-то немного полегчало. Она взглянула на кухонные часы и с удивлением обнаружила, что всего лишь четверть двенадцатого. Пока Фритци поедал свое лакомство, Тесс убедилась, что черный ход и дверь во двор надежно заперты, потом проверила окна. Если бы что-то оказалось открыто, сигнализация должна была среагировать, но Тесс ей не доверяла. Окончательно удостоверившись в безопасности своего жилища, она направилась в кладовую и достала с верхней полки коробку, пролежавшую там так долго, что на крышке скопилась пыль. Пять лет назад по северу Коннектикута и югу Массачусетса прокатилась волна краж со взломом. Преступниками в основном были подонки, подсевшие на «восьмидесятки», – так наркоманы Новой Англии именовали оксиконтин. Населению рекомендовали проявлять бдительность и «предпринимать разумные меры предосторожности». Тесс не являлась ярой сторонницей или противницей личного оружия и не особенно боялась, что к ней вломятся (как давно это было!), но револьвер вполне подходил под определение «разумной меры предосторожности», к тому же она все равно собиралась подробнее изучить его устройство для следующей книги про Уиллоу-Гроув. Так что опасность столкнуться со взломщиками оказалась только на руку. Тесс поехала в Хартфорд и зашла в оружейный магазин, лучший по отзывам в Интернете. Продавец порекомендовал ей «смит-вессон» тридцать восьмого калибра по прозвищу «соковыжималка». Тесс купила его по большей части из-за названия. Также продавец посоветовал хороший тир на окраине Сток-Виллидж. Как только положенные двое суток ожидания истекли и Тесс наконец получила револьвер, она дисциплинированно отправилась в тир и прошла недельный курс обучения, во время которого отстреляла четыре сотни патронов. Звуки выстрелов сперва будоражили, но быстро наскучили. С тех пор «соковыжималка» мирно покоилась в кладовке вместе с пятью десятками патронов и разрешением на ношение оружия. Тесс заряжала револьвер, чувствуя себя лучше – увереннее – с каждым вставленным патроном. Потом положила его на кухонный стол и проверила автоответчик. Пришло сообщение от Пэтси Макклейн из соседнего дома: «Вечером я не увидела у тебя света. Ты, наверное, решила заночевать в Чикопи? Или, может, уехала в Бостон? В общем, я достала запасной ключ и накормила Фритци. Ах да, почта на столике в коридоре. Увы, там только реклама. Если вернешься, позвони завтра утром, пока я не уехала на работу. Хочу убедиться, что у тебя все в порядке». – Эй, Фритц. – Тесс наклонилась и погладила кота. – Я смотрю, сегодня у тебя двойная порция. Ах ты хитрю… В глазах потемнело. Если бы Тесс не успела схватиться за кухонный стол, то растянулась бы на линолеуме во весь рост. Она изумленно вскрикнула – звук собственного голоса донесся до нее как будто издалека. Фритци дернул ушами, прищурился, внимательно взглянул на хозяйку, убедился, что она не собирается падать (по крайней мере, на него) и продолжил поглощать второй ужин. По-прежнему держась за стол, Тесс медленно выпрямилась и открыла холодильник. Салата с тунцом там не обнаружилось, зато оказался творог с клубничным вареньем. Она жадно набросилась на него и выскребла из контейнера все до дна. Творог приятно холодил саднящее горло. Тесс сомневалась, что сможет проглотить что-нибудь мясное, даже консервированного тунца. Она попила яблочный сок прямо из бутылки, рыгнула и побрела в ванную. Револьвер взяла с собой, не спуская палец с предохранителя, как учили. На полке над раковиной стояло овальное увеличительное зеркало – рождественский подарок от брата, живущего в Нью-Мексико. На раме была надпись позолоченными буквами: «Я – КРАСОТКА». Прежняя Тесс пользовалась этим зеркалом, когда выщипывала брови и подправляла макияж. Новая Тесс внимательно рассмотрела глаза: воспаленные, но зрачки одного размера. Она выключила свет в ванной, досчитала до двадцати, снова включила и проверила зрачки. Вроде все в порядке; значит, череп не проломлен. Разве что сотрясение мозга, легонькое такое сотрясеньице… Откуда мне знать? Я получила степень бакалавра гуманитарных наук в Коннектикутском университете и являюсь крупным специалистом по старушкам-сыщицам, которые на протяжении каждой книги обмениваются рецептами из Интернета (приходится их слегка перерабатывать, чтобы меня не обвинили в плагиате). Я могу ночью впасть в кому или умереть от кровоизлияния в мозг. Пэтси найдет мое тело, когда явится кормить кота. Тебе нужно к доктору, Тесса Джин, ты и сама это знаешь. А еще Тесс знала, что если пойдет к доктору, ее несчастья станут достоянием общественности. Врачи дают клятву хранить тайну пациента, и женщина, работающая юристом, уборщицей или риелтором, вполне может рассчитывать на конфиденциальность. В принципе, Тесс тоже могла бы на нее рассчитывать. Наверное. С другой стороны, посмотрите, что случилось с кинозвездой Фэррой Фосетт: кто-то из медработников проболтался, и она стала мишенью для желтой прессы. Тесс самолично слышала о психиатрических проблемах одного писателя, широко известного благодаря пикантным рассказам о любвеобильном повесе. Не далее чем пару месяцев назад ее собственный агент пересказывала ей самые сочные сплетни… а Тесс слушала. Не просто слушала, подумала она, разглядывая распухшее лицо, а тут же передала эту чушь дальше. Даже если врач и медсестры не станут болтать об избитой, изнасилованной и ограбленной писательнице, как же другие пациенты, которые увидят ее в приемном покое? Для кого-то она не просто посторонняя женщина, попавшая в беду, а автор дамских детективов из Сток-Виллидж – да-да, та самая, пишет про старушек-сыщиц, пару лет назад о них сняли фильм, его показывали на канале «Лайфтайм», о господи, видели бы вы ее! По крайней мере, нос не сломан. Правда, болит так, что и не подумаешь, будто он цел. Распух, конечно (ах, бедный), но дышать можно. В аптечке есть викодин, он снимет боль. Добавим фонари под глазами, распухшую щеку, кольцо синяков на шее. Такие можно получить лишь одним способом. А еще – множественные ушибы, кровоподтеки и царапины на спине, ногах и заднице. Правда, блузка и брюки прикроют срам – тарам-пам-пам. Шикарно. Я теперь поэт. Кто бы мог подумать. – Шея… можно надеть свитер с воротником.