Но прежде чем Джек принял решение, попытался Ферд Джэнклоу. В великих умах рождаются одинаковые мысли, скажите «аминь». 2 События развивались стремительно. Только что Джек слушал обычную – циничную и забавную – бессмысленную болтовню Ферда Джэнклоу. А мгновением позже Ферд рванул на север, через вязкое поле, к каменной стене. До того как Ферд решился на побег, этот серый день ничем не отличался от других в «Лучезарном доме». Похолодало, облака нависли над головой, пахло дождем, может, и снегом. Джек выпрямился, чтобы разогнуть ноющую спину и посмотреть, нет ли поблизости Сонни Сингера. Сонни обожал доставать Джека, особенно по мелочам. Джеку наступали на ноги, сталкивали с лестницы, на трех подряд трапезах выбивали из рук тарелку – пока он не научился прикрывать ее телом, одновременно держа мертвой хваткой. Джек не знал, почему Сонни не натравил на него всех. По мнению Джека, причина заключалась в том, что новый мальчик чем-то заинтересовал Лучезарного Гарденера. Ему не хотелось так думать, эта мысль пугала его, но выглядела вполне логичной. Сонни Сингер сдерживался, потому что получил такое указание от Лучезарного Гарденера. И Джек понимал, что это еще один повод сматываться отсюда как можно быстрее. Он посмотрел направо. Волк находился в двадцати ярдах, вытаскивал из земли камни, волосы падали ему на лицо. Между Джеком и Волком работал тощий парнишка с большими неровными зубами, которого звали Дональд Киган. Донни обожающе улыбнулся Джеку, продемонстрировав торчащие во все стороны зубы. Слюна капала с кончика торчащего изо рта языка. Джек быстро отвернулся. Ферд Джэнклоу работал слева от Джека – парень с тонкими руками цвета фарфора и вдовьим мыском. За неделю, которую Джек и Волк провели в «Лучезарном доме», они с Фердом подружились. Ферд цинично ухмылялся. – Донни в тебя влюблен. – Заглохни. – Джек почувствовал, что краснеет. – Готов спорить, Донни тебе отсосет, если ты позволишь. Правда, Донни? Донни Киган принялся хрипло смеяться, понятия не имея, о чем они говорят. – Перестань. – Джек совсем смутился. Донни в тебя влюблен. Черт побери, думал Джек, может, бедный слабоумный Донни Киган действительно в меня влюбился… и не он один. Странное дело, Джек вдруг вспомнил добродушного мужчину, который предложил отвезти его к себе домой, но потом все-таки высадил у съезда к торговому центру около Зейнсвилла. Он увидел это первым, решил Джек. Что бы ни было во мне нового, тот мужчина увидел это первым. – Ты стал здесь очень популярным, Джек, – не унимался Ферд. – Знаешь, я думаю, даже Гек Баст отсосал бы тебе, если бы ты его попросил. – Чувак, от тебя тошнит. – Джек покраснел еще больше. – Я хочу… Ферд бросил камень, который доставал из грязи, и выпрямился. Огляделся, убедился, что никто из белых водолазок на него не смотрит, повернулся к Джеку. – Знаешь, дорогой, на этой вечеринке очень скучно, и мне действительно пора. Ферд чмокнул губами, посылая Джеку поцелуй, а потом его узкое бледное лицо вспыхнуло ослепительной улыбкой. Мгновением позже он уже бежал, мчался огромными шагами к каменной стене в северном конце Дальнего поля. И действительно, он застал охранников врасплох – до какой-то степени. Педерсен трепался о девушках с Уорвиком и парнем с лошадиной физиономией, Пибоди, одним из членов Уличной команды, сегодня оставленных в «Доме». У Гека Баста вообще выдался счастливый день – ему позволили сопровождать Лучезарного Гарденера, отправившегося в Манси по каким-то делам. Ферд получил немалую фору, прежде чем раздался изумленный крик: – Эй! Эй, кто-то убегает! Джек таращился на Ферда, который бежал так, будто за ним гнался дьявол. И пусть Ферд пытался реализовать его план, Джек ощутил радостное волнение. Всем сердцем он желал Ферду удачи: Беги! Беги, саркастичный ты сукин сын! Беги, Джейсона ради! – Это Ферд Джэнклоу! – крикнул Донни Киган и засмеялся, громко и заливисто. 3 В этот вечер мальчики, как обычно, собрались в общей комнате на исповедь, но появился Энди Уорвик и строго объявил, что исповедь отменяется, а этот час до обеда они могут использовать для общения. Потом вышел. Джек подумал, что Уорвик, пусть и напускал на себя важность, выглядел испуганным. И Ферда Джэнклоу среди них не было. Джек оглядел комнату и подумал с мрачным юмором: Если это «час для общения», не хотелось бы увидеть, как выглядела бы эта комната, объяви Уорвик «тихий час». Они сидели в большом длинном зале, тридцать девять подростков в возрасте от двенадцати до семнадцати лет, смотрели на руки, ковыряли болячки, грызли ногти. Все как один напоминали наркоманов, лишенных дозы. Они хотели слушать исповеди. Более того, они хотели исповедоваться. Никто не упоминал Ферда Джэнклоу. Словно Ферд, с его гримасами на проповедях Лучезарного Гарденера и бледными фарфоровыми кистями, не существовал вовсе. Джек с трудом подавлял желание вскочить и заорать на них. Вместо этого начал напряженно думать. Его здесь нет, потому что они его убили. Они все чокнутые. И ты думаешь, что безумие не заразно? Вспомни, что случилось в том забытом Богом местечке в Южной Америке, когда мужчина в зеркальных солнцезащитных очках велел им отведать напиток из темного винограда. Они ответили: «да, босс» – и выпили. Джек оглядел эти мрачные, замкнутые, усталые, пустые лица и подумал, как бы они осветились, как вспыхнули бы, если бы Лучезарный Гарденер вошел сюда… если бы он вошел в эту комнату, прямо здесь и сейчас. Они тоже это сделают, если Лучезарный Гарденер им велит. Они выпьют напиток сами, а потом будут держать меня и Волка и зальют его в наши глотки. Ферд прав – они видят что-то в моем лице, что-то вошедшее в меня в Долинах, и, возможно, они действительно меня немного любят… наверное, поэтому Гек Баст так бесится из-за меня. Этот жлоб не привык кого-то или что-то любить. Так что да, возможно, они меня немного любят… но преподобного они любят гораздо больше. Они это сделают. Они чокнутые. Ферд мог бы ему это сказать, и, сидя в общей комнате, Джек вполне допускал, что Ферд ему все это и сказал. Он говорил Джеку, что в «Лучезарный дом» его отправили родители, ревностные христиане, которые падали на колени в гостиной всякий раз, когда в программе «Клуб 700»[26] начинали молиться. Они совершенно не понимали Ферда, сделанного из другого теста. Они думали, что Ферд – сын дьявола с коммунистическими, радикальными, гуманистическими взглядами. Когда он убежал из дому в четвертый раз, чтобы попасться все тому же Фрэнки Уильямсу, его родители приехали в «Лучезарный дом», куда, естественно, отправили Ферда, и с первого взгляда влюбились в Лучезарного Гарденера. Сразу поняли, что здесь самое место их умному, неуемному, мятежному сыну. Лучезарный Гарденер сможет обратить Ферда лицом к Богу. Лучезарный Гарденер поможет ему увидеть свои ошибки. Лучезарный Гарденер снимет с них груз забот, и их сын больше не будет целыми днями бродить по улицам Андерсона. «Они увидели эту историю о «Лучезарном доме» в «Сандей рипорт», – рассказывал Ферд Джеку. – Прислали мне открытку, в которой написали, что Бог накажет лжецов и лжепророков, утопив их в озере огня. Я им ответил – Рудольф с кухни опустил мое письмо в почтовый ящик. Дольф – хороший парень. – Он помолчал. – Знаешь, кто у Ферда Джэнклоу считается хорошим парнем?» «Нет». «Тот, кого можно купить, – ответил Ферд и рассмеялся циничным, обиженным смехом. – Почтовые услуги Дольфа стоят два бакса. Если Бог наказывает лжецов, как они говорят, написал я, тогда я надеюсь, что в другом мире Лучезарный Гарденер найдет себе алебастровые кальсоны, поскольку о творящемся здесь с его губ никогда не слетало и слова правды. Все, что они читали в «Сандей рипорт» – слухи о смирительных рубашках и Ящике, – никакие не слухи. Да, они ничего не смогли доказать. Этот парень – псих, Джек, но он умный псих. Если ты этого не поймешь, от него крепко достанется и тебе, и Филу Бесстрашному Волку». «Эти ребята из «Сандей рипорт» умеют выводить людей на чистую воду. По крайней мере так говорит моя мама», – сказал Джек. «Да, он испугался. Орал и визжал. Видел Хамфри Богарта в «Бунте на «Кейне»? Таким он был неделю до их появления. Когда они приехали, он излучал доброту и отзывчивость, но неделю мы жили как в аду. Мистер Мороженое, можно сказать, писал кипятком. Именно в ту неделю он пинком спустил Бенни Вудруфа с лестницы, потому что поймал его за чтением комикса про Супермена. Бенни три часа пролежал в отключке, до вечера не мог понять, кто он и где находится». Ферд помолчал. «Он знал об их приезде. Точно так же, как знает, когда инспекторы штата нагрянут с внеплановой проверкой. Смирительные рубашки спрятал на чердаке и убедил гостей, что Ящик – на самом деле сарай для хранения сена». – Ферд вновь цинично, обиженно рассмеялся. «Знаешь, что сделали мои родители, Джек? Они прислали Лучезарному Гарденеру ксерокопию моего письма к ним. «Для моего же блага», – пишет мне в следующем письме мой папуля. И знаешь что? По их милости Ферд попадает в Ящик». Опять обиженный смех. «И вот что я тебе скажу. Он не шутил в часовне. Ребята, которые говорили с репортерами «Сандей рипорт», исчезли… те, кого он опознал». Так же как теперь исчез сам Ферд, подумал Джек, наблюдая за Волком, сидевшим в задумчивости у противоположной стены. Его затрясло. Руки стали очень, очень холодными. Твой друг Фил Бесстрашный Волк. Волк вновь покрывается шерстью? Так скоро? Конечно же, нет. Но трансформация обязательно произойдет… неумолимо. Как прилив. И между прочим, Джек, пока ты сидишь здесь, тревожась об опасностях сидения здесь, как там твоя мать? Как там дорогая Лили, королева би-фильмов?Теряет вес? Ее донимают боли? Почувствовала, как рак вгрызается в нее острыми крысиными зубами, пока ты сидишь, пуская корни, в этой жуткой тюрьме? Может, Морган готовится испепелить ее молнией и помочь раку? Его шокировали смирительные рубашки, и, пусть Джек видел Ящик – большой, железный, отвратительного вида, – который стоял во дворе «Дома», напоминая брошенный холодильник, он не верил, что Гарденер действительно сажал в него своих воспитанников. Ферд медленно убеждал его в этом, говоря тихим голосом, пока они собирали камни на Дальнем поле. «Он здесь отлично устроился. Все равно что получил лицензию на печатание денег. Его религиозное шоу слушают по радио на всем Среднем Западе, а по кабельному телевидению смотрят по всей стране. Мы – его студийная аудитория. Мы отлично звучим по радио и отлично смотримся на экране, когда Рой Оудерсфелт не ковыряет свой прыщ на носу. У него есть Кейси, карманный телерадиопродюсер. Кейси записывает на видеопленку все утренние проповеди и на магнитофон все вечерние. Монтирует, озвучивает, создает запись, на которой Гарденер выглядит Билли Грэмом, а мы – зрителями на стадионе «Янки» во время седьмой игры Мировых серий. И это не все, что делает Кейси. Он гений по части техники. Видел «жучка» в своей комнате? Кейси установил «жучки». Все стекается на пульт управления, а путь туда лежит через личный кабинет Гарденера. «Жучки» активируются голосом, так что магнитофонная лента зря не тратится. Все самое пикантное он собирает для Лучезарного Гарденера. Я слышал, Кейси поставил на телефонный аппарат Гарденера «синюю коробочку», и теперь тот может звонить по межгороду бесплатно. И я точно знаю, что он поставил «краба» на провод платного кабельного телевидения, который проходит мимо нашего дома. Можешь представить себе мистера Пломбира, смотрящего «Синемакс» после тяжелого дня продвижения Христа в массы? Мне это нравится. В этом парне американского духа не меньше, чем в автомобильных колпаках, Джек, и в Индиане его любят почти так же, как школьный баскетбол». Ферд отхаркнулся, скорчил гримасу, повернул голову, выплюнул мокроту. «Ты шутишь». – Джек ему не верил. «Ферд Джэнклоу никогда не шутит насчет Марширующих болванов «Лучезарного дома», – серьезно ответил Ферд. – Он богат, ему не надо декларировать свой доход Департаменту налогов и сборов, он контролирует местный школьный совет. Я хочу сказать, запугал их до смерти, одна женщина практически начинает дристать всякий раз, когда приезжает сюда, при виде его ей хочется перекреститься, чтобы уберечь себя от сглаза, и, как я и говорил, он всегда заранее знает, если инспекторы Совета образования штата хотят нанести внезапный визит. Мы очищаем это место с фундамента до конька крыши. Бастард Баст уносит брезентовые пальто на чердак, Ящик заполняется сеном из амбара. И когда они приезжают, мы сидим в классе. На скольких уроках ты побывал после того, как оказался на этой индианской версии «Корабля любви», Джек?» «Ни на одном». «Ни на одном», – радостно согласился Ферд. И вновь засмеялся циничным, обиженным смехом. Этот смех говорил: Знаешь, что я выяснил, когда мне исполнилось восемь или около того? Я выяснил, что жизнь трахает меня во все дыры, и скорых изменений не предвидится. Может, никаких изменений не будет вообще. И хотя мне от этого тошно, есть один забавный момент. Ты знаешь, я про что, конь в пальто?