Мистер Салливан будет спать – и проснется в отвратительном настроении. Но ей приходилось его будить не по своей воле, и Патти полагала, что мистер Салливан должен это понимать. Ему бы испытывать чувство благодарности за то, что правительство обеспечивает им всем наилучший уход, причем бесплатно. И она собралась сказать об этом мистеру Салливану, если он опять будет вести себя как старый засранец. На часах – полночь; пора идти. Она покинула сестринский пост и по коридору направилась к «чистой комнате», где ее сначала опрыскивали, а потом помогали надеть белый защитный костюм. На полпути в носу у нее защекотало. Она достала из кармана носовой платок и трижды несильно в него чихнула. Потом убрала платок. Поглощенная предстоящей встречей с капризным мистером Салливаном, она не придала этому никакого значения. Возможно, легкий приступ сенной лихорадки. О директиве, вывешенной на сестринском посту, в которой большими красными буквами говорилось: «НЕМЕДЛЕННО ДОЛОЖИТЬ НЕПОСРЕДСТВЕННОМУ НАЧАЛЬНИКУ О ЛЮБЫХ ПРОСТУДНЫХ СИМПТОМАХ, КАКИМИ БЫ НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫМИ ОНИ НИ КАЗАЛИСЬ», – она и не вспомнила. Все опасались, что болезнь, которая поразила этих бедолаг из Техаса, вырвется за пределы герметично закрытых палат-боксов, но Патти знала, что даже мельчайший вирус не может проникнуть внутрь белого скафандра с его автономной системой жизнеобеспечения. И тем не менее по пути в «чистую комнату» она заразила санитара, доктора, собиравшегося домой, и другую медсестру, идущую на полуночный обход. Начался новый день. Глава 16 Днем позже, двадцать третьего июня, совсем в другой части страны, большой белый «конни» несся на север по федеральному шоссе 180. Стрелка спидометра подрагивала в районе девяносто пяти, краска (оттенок «белый коринфский») поблескивала на солн це, хром пускал солнечных зайчиков. Маленькие бортовые окошки в задней части автомобиля также отражали солнце, а потому сияли, как прожекторы. С тех пор как Тычок и Ллойд убили водителя автомобиля к югу от Ачиты, штат Нью-Мексико, «конни» проделал петляющий и лишенный всякого смысла путь. Федеральное шоссе 80, 81, автострада – в конце концов Тычок и Ллойд занервничали. За последние шесть дней они убили шесть человек, в том числе владельца «континентала», его жену и путавшуюся под ногами дочку. Но нервничали они, мчась на север, не из-за шести убийств. Их волновали наркотики и оружие. Пять граммов гашиша, жестяная табакерка с кокаином – сколько его там, они не знали – и шестнадцать фунтов марихуаны. Плюс два пистолета тридцать восьмого калибра и три – сорок пятого, один «магнум» триста пятьдесят седьмого калибра (Тычок называл его «Тычкоствол»), шесть дробовиков (включая два обреза) и пистолет-пулемет «шмайссер». Этой парочке не хватало мозгов, чтобы оценить последствия убийства, но они понимали, какие проблемы могут возникнуть, если дорожная полиция Аризоны арестует их в угнанном автомобиле, набитом наркотой и оружием. Для полноты картины они еще стали федеральными преступниками, как только пересекли границу Невады. Федеральные преступники. Ллойду Хенриду нравилось, как звучат эти слова. Будто в гангстерских фильмах. Получи, грязная крыса. Вот тебе сандвич со свинцом, паршивый коппер. Они свернули на север у Деминга, проехали Херли, Байард, а также чуть больший по размеру Сильвер-Сити, где Ллойд купил пакет гамбургеров и восемь молочных коктейлей («Зачем, прости Господи, он купил восемь коктейлей? Чтобы мы начали писать шоколадом?»), одарив официантку безликой, но веселой улыбкой, после которой она не один час не могла прийти в себя. «Я уверена, этот человек мог не задумываясь убить меня», – потом призналась она своему боссу. Покинув Силвер-Сити, они добрались до Клиффа, где дорога повернула на запад, в ту самую сторону, куда им ехать не хотелось. А когда позади остался Бакхом, они вновь вернулись в забытую Богом страну: двухполосное асфальтовое шоссе бежало сквозь полынь и песок, за которыми поднимались холмы с плоскими вершинами, – ту самую страну, из которой хотелось уехать и никогда больше не возвращаться. – У нас осталось мало бензина, – подал голос Тычок. – Осталось бы больше, если б ты не гнал с такой скоростью, – ответил Ллойд. Пригубил третий молочный коктейль, и его чуть не вырвало. Он опустил стекло и выкинул все оставшееся дерьмо, включая три коктейля, к которым они и не притронулись. – Хоп! Хоп! – закричал Тычок и начал пинать педаль газа. «Конни» прыгал вперед, сбрасывал скорость, снова прыгал. – Вперед, ковбой! – завопил Ллойд. – Хоп! Хоп! – Хочешь покурить? – Кури, пока есть что курить, – ответил Тычок. – Хоп! Хоп! Между ног Ллойда лежал большой мешок из плотного зеленого пластика. С шестнадцатью фунтами марихуаны. Ллойд нагнулся к нему, зачерпнул пригоршню травки и стал сворачивать самокрутку. – Хоп! Хоп! – «Конни» зигзагом мчался по разделительной полосе. – Кончай это дерьмо! – крикнул Ллойд. – Я все рассыплю! – Ты знаешь, где взять еще… Хоп! – Ты чего, нам надо все это сбыть, чел! Мы должны все это сбыть, иначе нас поймают и запихнут в чей-то багажник. – Ладно, дружище. – Тычок выровнял машину, но на его лице читалась обида. – Это была твоя идея, твоя гребаная идея. – Раньше ты считал эту идею хорошей. – Да, но я не знал, что в итоге нам придется колесить по этой чертовой Аризоне. Если продолжим в том же духе, как мы вообще доберемся до Нью-Йорка? – Мы сбиваем со следа погоню, чел, – ответил Ллойд. Перед ним явственно возникла картина, как открываются ворота полицейских гаражей и в ночь выезжают тысячи патрульных автомобилей сороковых годов. Лучи фонарей ползают по стенам. Выходи, Горбатый, мы знаем, что ты здесь. – Гребаная удача! – Тычок все еще дулся. – Мы пашем как проклятые. И знаешь, что у нас есть, кроме этой травки и пушек? У нас есть шестнадцать долларов и три сотни гребаных кредитных карточек, которые мы никогда не посмеем использовать! Какого хера, у нас даже нет денег, чтобы наполнить бак этого борова! – Бог пошлет. – Ллойд плевком запечатал самокрутку, сунул в рот и поднес к ней прикуриватель «конни». – Счастливые гребаные денечки. – А если ты собираешься ее продавать, то чего мы ее курим? – продолжал Тычок, не слишком-то уповающий на божественную щедрость. – Ну, продадим несколькими унциями меньше. Заканчивай, Тычок. Затянись. От такого предложения Тычок никогда не отказывался. Он гоготнул и взял косяк. Между ними стоял полностью заряженный «шмайссер». «Конни» несся по дороге. Индикатор бензина показывал, что бак на семь восьмых пуст. Тычок и Ллойд встретились годом раньше в Браунсвиллской тюрьме общего режима, на рабочей ферме в Неваде. Тюрьма включала в себя девяносто акров орошаемой земли и тюремный городок – сборные бараки из гофрированного железа. Располагалась она в шестидесяти милях к северу от Тонопы и в восьмидесяти к северо-востоку от Гэббса. Осужденным на короткие сроки здесь приходилось несладко. Хотя Браунсвиллская тюрьма по статусу считалась фермой, с растительностью тут было не очень. Морковь и салат, едва пробившись навстречу палящему солнцу, чахли и засыхали. Зато бобовые – и сорняки – процветали, и законодательное собрание штата свято верило, что когда-нибудь здесь удастся выращивать сою. Но, похоже, для превращения пустыни в цветущий сад требовалось слишком много ресурсов. Начальник тюрьмы (он предпочитал, чтобы его называли боссом) гордился тем, что строго соблюдает все правила, и нанимал на работу исключительно людей, которые, по его мнению, придерживались того же принципа. Он обожал говорить новичкам, что Браунсвилл является тюрьмой обычного режима с не больно-то строгой охраной, прежде всего потому, что здесь, как в песне, «некуда бежать, детка, негде спрятаться». Некоторые ему не верили и пытались-таки сбежать, но в большинстве случаев их приводили обратно через два или три дня, обожженных солнцем, ослепших от ярких лучей, жаждущих продать боссу свои спекшиеся души за глоток воды. Кто-то безумно хохотал, а один парень, проведший в пустыне три дня, утверждал, что в нескольких милях к югу от Гэббса видел большой замок, окруженный рвом с водой. Ров этот охраняли тролли на больших черных лошадях. Несколькими месяцами позже в Браунсвилл заглянул проповедник из Колорадо, и сей молодой человек истово уверовал в Иисуса. Эндрю Фриман по прозвищу Тычок, осужденный за нападение без отягчающих обстоятельств, освободился в апреле тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Его койка стояла рядом с койкой Ллойда Хенрида. Тычок сказал Хенриду, что у него есть на примете кое-что интересное в Лас-Вегасе, если тот хочет сыграть по-крупному. Ллойд хотел. Освободился он первого июня. Его посадили за попытку изнасилования, совершенную в Рино. Женщина, танцовщица варьете, возвращалась домой после работы и пустила струю слезоточивого газа в глаза Ллойда. Он чувствовал себя счастливчиком, получив только от двух до четырех. Отсиженное до суда время тоже пошло в зачет, плюс ему скостили срок за примерное поведение. Царящая в Браунсвилле жара не способствовала нарушениям тюремного режима. На автобусе он доехал до Лас-Вегаса, где его на остановке ждал Тычок. Сразу же заговорили о деле. Тычок знал парня, по его словам, «делового партнера», известного в узких кругах как Красавчик Джордж[36]. Он выполнял мелкие поручения группы людей с итальянскими и сицилийскими фамилиями. В штате у них Джордж не состоял, но время от времени они пользовались его услугами. По большей части, если требовалось что-то где-то взять и куда-то доставить. Например, из Вегаса в Лос-Анджелес. Или, наоборот, из Лос-Анджелеса в Вегас. Чаще всего – мелкие партии наркотиков, халяву для крупных клиентов казино. Иногда оружие. Оружие Красавчик Джордж только куда-то доставлял, никогда не забирал. И, насколько понял Тычок (а уровень понимания Тычка никогда не поднимался выше того, что киношники называют «мягким фокусом»[37]), эти похожие на сицилийцев люди иногда продавали оружие ворам-одиночкам. По словам Тычка, Красавчик Джордж согласился назвать время и маршрут перевозки крупной партии наркоты и оружия. Джордж просил двадцать пять процентов от вырученной ими суммы. Тычок и Ллойд должны были напасть на Джорджа, связать его, вставить в рот кляп и забрать товар. А потом пару-тройку раз врезать ему. «Все должно выглядеть правдоподобно, – предупреждал Джордж. – Этих сицилийцев вокруг пальца не обведешь». – Ну что ж, звучит неплохо, – признал Ллойд. На следующий день Тычок и Ллойд пошли на встречу с Красавчиком Джорджем – детиной ростом шесть футов, с головой-прыщиком на практически не существующей шее между широченными плечами. Волнистые светлые волосы придавали ему сходство со знаменитым рестлером. Ллойд в последний момент заколебался, но Тычок рассеял его сомнения. Это он делать умел. Джордж велел им прийти к нему домой в следующую пятницу, около шести вечера. – Ради Бога, наденьте маски, – предупредил он. – Вы расквасите мне нос и поставите фингал под глазом. Господи, и зачем я только в это ввязался? Великий вечер наступил. Тычок и Ллойд доехали на автобусе до угла улицы, на которой жил Джордж, и, шагнув на дорожку, ведущую к крыльцу, надели лыжные маски. Дверь оказалась заперта, но, как Джордж и обещал, не на все замки. Игровая комната находилась в подвале. Джордж стоял рядом с пластиковым мешком, набитым травкой. На столе для пинг-понга лежало оружие. Выглядел Джордж испуганным. – Господи, ох Господи, и зачем только я в это ввязался? – повторял он, пока Ллойд связывал ему ноги бельевой веревкой, а Тычок накручивал на сведенные запястья изоляционную ленту фирмы «Скотч». Потом Ллойд раскровил Джорджу нос, а Тычок врезал ему в глаз, поставив фингал, как и договаривались. – Черт! – взвыл Джордж. – Обязательно бить так сильно? – Ты же сам хотел, чтобы все выглядело по-настоящему, – заметил Ллойд. Тычок залепил куском изоленты рот Джорджа. Они стали собирать добычу. – Хочу у тебя кое о чем спросить, чел. – Тычок повернулся к Ллойду. – О чем? – полюбопытствовал Ллойд, нервно хихикнув. – Как ты думаешь, сможет ли старина Джордж не выдать наш секрет? Раньше Ллойду такой вопрос в голову не приходил. В течение томительно долгой минуты он задумчиво смотрел на Красавчика Джорджа, глаза которого выпучились от внезапного ужаса. – Конечно, – наконец ответил Ллойд. – Он тоже в доле. – Но голос его звучал неубедительно, и чувствовалось, что он сам не очень-то в это верит. Семена сомнения обладают почти стопроцентной всхожестью. Тычок улыбнулся: – Да он может просто сказать им: «Привет, ребята. Я встретил давнего приятеля с дружком. Мы поболтали, выпили пивка, а потом, можете вы себе такое представить, эти сукины дети заявились ко мне домой и ограбили меня. Уверен, что вы их поймаете. Давайте я опишу, как они выглядят». Джордж бешено тряс головой, а его глаза от ужаса превратились в заглавные буквы «О». К тому времени они сложили оружие в брезентовый мешок для белья, найденный в ванной на первом этаже. Ллойд нервно поднял мешок и спросил: – И что же, по-твоему, мы должны сделать? – По-моему, старичок, мы должны его замочить, – с сожалением ответил Тычок. – Это единственное, что мы можем сделать. – Чертовски непростая задача, учитывая, что он навел нас на это дело, – колебался Ллойд. – А кому в этом мире легко, дружище? – Да уж, – вздохнул Ллойд, и они направились к Джорджу. – М-м-м-ф! – Джордж бешено тряс головой. – М-м-м-м-м-ф! М-м-м-м-ф! – Я знаю, – утешил его Тычок. – Хреново вышло, да? Мне очень жаль, Джордж, без балды. Ничего личного. Хочу, чтобы ты это помнил. Держи его голову, Ллойд. Легко сказать. Красавчик Джордж неистово мотал головой из стороны в сторону. Он сидел в углу игровой комнаты, стены которой были из шлакоблоков, бился о них затылком, но, похоже, не чувствовал никакой боли. – Держи его! – рявкнул Тычок и оторвал от рулона очередной кусок скотча. Ллойд наконец-то ухватил Красавчика Джорджа за волосы и смог удержать достаточно долго, чтобы Тычок успел прилепить скотч прямо на ноздри Джорджа, тем самым запечатав все его дыхательные пути. Джордж просто обезумел. Выкатился из угла, елозил животом по полу, издавал сдавленные звуки – по предположению Ллойда, наверное, кричал. Бедняга. Все это продолжалось минут пять, прежде чем Джордж окончательно затих. Он взбрыкивал, стучал и сучил ногами. Лицо его стало красным, как стена кирпичного амбара. Напоследок он поднял обе ноги и с силой стукнул ими об пол. Это напомнило Ллойду мультфильм о Багзе Банни или еще ком-то, и он хохотнул, чувствуя, что настроение у него улучшилось. Прежнее зрелище нагоняло только тоску. Тычок присел на корточки рядом с Джорджем и пощупал пульс. – Ну? – спросил Ллойд. – Ничего не тикает, только его часы, старина, – ответил Тычок. – И раз уж о них зашла речь… – Он поднял мясистую руку Джорджа и посмотрел на его запястье. – Нет, обычный «Таймекс». Я-то думал, «Касио» или что-нибудь этакое. Ключи от машины Джорджа лежали в переднем кармане его брюк. А в буфете наверху они нашли банку из-под арахисового масла «Скиппи», наполовину наполненную десятицентовиками. Взяли и их. В общей сложности получилось двадцать долларов и шестьдесят центов. Ездил Джордж на старом, хрипящем «мустанге» с четырьмя сиденьями, паршивыми амортизаторами и лысыми, как Телли Савалас[38], покрышками. Они покинули Вегас по федеральному шоссе 93 и покатили на юго-восток, в Аризону. К полудню следующего дня, то есть позавчера, обогнули Финикс по сельским дорогам. Вчера около девяти утра остановились у старого пыльного магазинчика в двух милях за Шелдоном на аризонском шоссе 75. Вошли внутрь и замочили хозяина – пожилого господина со вставными челюстями, какие заказывают по почте. Им достались шесть десят три доллара и древний пикап старика. Этим утром у пикапа лопнули две шины. Лопнули одновременно, и на шоссе не нашлось ни гвоздя, ни кнопки, хотя Тычок и Ллойд потратили на поиски почти полчаса, передавая друг другу очередную самокрутку. В конце концов Тычок высказался в том смысле, что это скорее всего совпадение. Ллойд признал, что, Бог свидетель, ему приходилось слышать и о более удивительных совпадениях. Потом появился белый «конни», словно в ответ на их молитвы. А чуть раньше, хотя ни один из них об этом не знал, они пересекли границу между Аризоной и Нью-Мексико и попали под юрисдикцию ФБР. Водитель «конни» высунулся из окна и спросил: