— Мне нужна мама! — воскликнул Эйден. — И мне нужен зафтак! У меня болит живот! — Да, — ответила девочка Младшему. — В субботу утром. Мы смотрели мультики, только теперь мы ничего не можем смотреть, потому что электричество отключилось. Младший и Френки переглянулись. Две ночи в темноте. Девочке, возможно, девять, мальчику, возможно, пять. Младшему не хотелось об этом думать. — У вас было что-нибудь из еды? — спросил Френки девочку. — Сладенькая? Хоть что-нибудь? — Мы нашли луковицу в ларе для овощей, — прошептала она. — Съели по половинке. С сахаром. — Ох, твою мать! — вырвалось у Френки. И он тут же добавил: — Я этого не говорил. Вы не слышали. Секундочку. — Он вернулся к машине, открыл пассажирскую дверцу, начал рыться в бардачке. — И куда вы шли, Элис? — спросил Младший. — В город. Чтобы поискать мамочку и найти что-нибудь из еды. Мы собирались дойти до коттеджей. А дальше пойти через лес. — Она указала куда-то на север. — Я подумала, что так будет быстрее. Младший улыбнулся, но внутри у него все похолодело. Она указывала в сторону от Честерс-Милла. Там они могли найти только лес, выросший на прежних вырубках, да болота. Плюс, само собой, Купол. Элис и Эйден почти наверняка умерли бы от голода. Гензель и Гретель, только без счастливого конца. И мы уже собирались повернуть назад. Господи! Френки вернулся. С батончиком «Милкивей». Старым, помятым, но в целой упаковке. Дети так уставились на этот батончик, что Младшему вспомнились другие дети, которых он иногда видел в выпусках новостей. На американских лицах такое казалось нереальным, ужасным. — Это все, что я нашел. — Френки уже разрывал обертку. — В городе мы найдем вам что-нибудь получше. Он разломил батончик пополам, протянул половинки детям. Батончик исчез в пять секунд. Покончив со своей частью, мальчик сунул пальцы в рот. Его щеки ритмично сдувались и раздувались, пока он их обсасывал. Как собака, слизывающая жир с кости, подумалось Младшему. Он повернулся к Френки. — Нечего ждать до возвращения в город. Заедем в коттедж, где жили старик и телка. Дадим детям то, что у них есть. — Френки кивнул и поднял мальчика на руки. Младший поднял девочку. В ноздри ударил ее пот, страх. Младший провел рукой по ее волосам, словно мог отогнать эту маслянистую вонь. — Теперь все хорошо, сладенькая. И для тебя, и для твоего брата. Все хорошо. Вы в безопасности. — Ты обещаешь? — Да. Ее ручонки крепче сжались вокруг его шеи. И это мгновение стало одним из лучших в жизни Младшего. 4 Западная часть Честерс-Милла по праву считалась самой малонаселенной, и уже без четверти десять утра ее практически полностью очистили. На Литл-Битч оставался только один патрульный автомобиль, номер Два. Джекки Уэттингтон сидела за рулем, Линда Эверетт — рядом с ней. Чиф Перкинс, коп старой школы из маленького городка, никогда не отправил бы двух женщин в одном патрульном автомобиле, но, разумеется, чиф Перкинс больше здесь не командовал. Так что женщины наслаждались новизной ситуации. Мужчины, особенно мужчины-копы, бесконечно чем-то похвалялись, что утомляло. — Едем в город? — спросила Джекки. — «Эглантерия» уже закроется, но, возможно, нам удастся вымолить чашку кофе. Линда не ответила. Думала о том месте, где Купол пересекал Литл-Битч. Она еще не могла прийти в себя, и не только потому, что часовые стояли спинами к городу и не повернулись, когда она пожелала им доброго утра через установленные на патрульном автомобиле громкоговорители. Не выходила из памяти буква «X», большая, красная, нарисованная на Куполе спреем, висящая в воздухе, словно какая-то фантастическая голограмма. Предполагаемое место удара. Просто не верилось, что ракета, выпущенная с расстояния в триста миль, сможет попасть в такую буковку, но Расти убедил ее, что такое возможно. — Лин? Она вернулась в здесь и сейчас. — Да, конечно, если ты считаешь, что пора. Затрещало радио: — Номер Два, номер Два, как слышите, прием? Линда сняла с подставки микрофон: — База, это Второй. Мы тебя слышим, Стейси, но слышимость здесь не очень хорошая, прием. — Все говорят то же самое, — ответила Стейси Моггин. — У Купола совсем плохая, ближе к городу получше. Вы все еще на Литл-Битч, так? Прием. — Да. Мы проверили Кильянов и Бучеров. Все уехали. Если ракета пробьет Купол, у Роджера Кильяна появится много жареной курятины. — Мы устроим пикник. Пит хочет поговорить с вами. Я хочу сказать — чиф Рэндолф. Прием. Джекки свернула на обочину. Последовала пауза, заполненная статическими помехами, потом послышался голос Рэндолфа. Он обходился без «приема», как и всегда. — Вы проверили церковь, номер Два? — Святого Искупителя? — уточнила Линда. — Прием. — Насколько мне известно, там только одна церковь, патрульная Эверетт. Если только за ночь не появилась индусская мечеть. Линда не думала, что в мечетях молятся индусы, но, наверное, не стоило сейчас поправлять чифа. Усталый и недовольный голос Рэндолфа к этому не располагал. — Церковь Святого Искупителя не в нашем секторе, — ответила она. — Тот отвели паре новых копов. Вроде бы Тибодо и Сирлсу. Прием. — Проверьте еще раз. — В голосе Рэндолфа добавилось раздражения. — Никто не видел Коггинса, и пара его прихожан хочет обняться с ним, или как там они это называют. — Приказ принят, чиф. Будет исполнено. Прием. — Проверьте и дом пастора. — Пауза. — А также радиостанцию. Эта хреновина продолжает трансляцию, значит, там кто-то есть. — Будет исполнено. — Она уже было сказала: Конец связи, когда в голову пришла новая мысль. — Чиф, по телику ничего нового? Президент ничего не сказал? Прием. — У меня нет времени слушать каждое слово, которое этот парень роняет из своего глупого рта. Отыщите падре и скажите ему, чтобы притаскивал свою задницу сюда. И сами притаскивайте свои задницы. Конец связи. Линда вернула микрофон на стойку, посмотрела на Джекки. — Притаскивать к нему свои задницы? — уточнила Джекки. — Наши задницы? — Это он — задница. Вроде бы Линда пошутила, но ни одна из них не улыбнулась. Какое-то время они молча посидели в автомобиле. Тишина нарушалась только шумом работающего на холостых оборотах двигателя. Наконец Джекки заговорила, но так тихо, что Линда едва ее расслышала: — Все это так плохо. — Ты про Рэндолфа на месте Перкинса? — И это, и новые копы. — Последнее слово она как бы взяла в кавычки. — Этот молодняк. И знаешь что? Когда я пришла в участок, Генри Моррисон сказал мне, что Рэндолф нанял еще двоих. Они пришли с улицы вместе с Картером Тибодо, и Пит тут же привел их к присяге, не задав ни единого вопроса. Линда знала, какие парни общаются с Картером и в «Дипперсе», и на бензозаправочной станции, где они использовали гараж, чтобы регулировать свои мотоциклы. — Еще двоих? Почему? — Пит сказал Генри, что они нам понадобятся, если с ракетой не получится. «Чтобы гарантировать, что ситуация не выйдет из-под контроля», — сказал он. И ты знаешь, кто подбросил ему такую идею. Линда, конечно же, знала. — Хорошо хоть они без оружия. — Парочка с оружием. Не с выданным в участке — с личным. Но завтра — если уже не к сегодняшнему вечеру — оружие они получат. Этим утром Пит позволил им ездить самим, не поставил в пары с настоящими копами. Тот еще тренировочный период, а? Двадцать четыре часа, плюс-минус. Ты понимаешь, что числом эти ребята уже превосходят нас? — Пока Линда обдумывала ее слова, Джекки продолжила: — Гитлерюгенд. Вот какое слово не выходит из головы. Вероятно, я принимаю все слишком уж близко к сердцу, но молю Бога, чтобы этот кошмар сегодня закончился. — Не могу представить себе Питера Рэндолфа Гитлером. — Я тоже. По мне, он скорее Герман Геринг. А Гитлер для меня Ренни. — Джекки включила передачу, развернулась и поехала к церкви Христа Святого Искупителя. 5 Церковь они нашли открытой и пустой, с выключенным генератором. Дом священника встретил их тишиной, но «шевроле» преподобного Коггинса стоял в маленьком гараже. Заглянув в него, Линда смогла прочитать две наклейки на бампере. Справа: «ЕСЛИ ВОЗНЕСЕНИЕ ПРОИЗОЙДЕТ СЕГОДНЯ, ПУСТЬ КТО-НИБУДЬ УХВАТИТСЯ ЗА МОЕ РУЛЕВОЕ КОЛЕСО». Слева наклейка похвалялась: «МОЯ ДРУГАЯ МАШИНА 10-СКОРОСТНИК». Линда обратила внимание Джекки на вторую наклейку. — У него действительно есть велосипед — я видела, как он на нем ездил. Но я не вижу его в гараже. Он мог уехать на нем в город, чтобы сэкономить бензин. — Мог. Но мы все равно должны проверить дом, чтобы убедиться, что он не поскользнулся в душе и не сломал шею. — Это означает, что нам придется смотреть на него голого? — Никто не говорил, что полицейская работа всегда в радость. Пошли. Их встретила запертая дверь, но в городах, где сезонные приезжие составляют большую часть населения, полиция всегда находит способ войти. Они проверили места, где обычно прятали запасной ключ. Его нашла Джекки — висящим на гвоздике за ставней кухонного окошка. Он подошел к замку двери черного хода. — Преподобный Коггинс! — позвала Линда, всунувшись в дом. — Это полиция, преподобный Коггинс. Вы здесь?