«Да. Да, я буду. Если ты так хочешь, я буду. Но поторопись. Я знаю, как тебе больно, но ты должен торопиться». — Да, — всхлипнул Крэг и отчаянно пополз по багажному конвейеру к ней. Каждое движение отдавалось вспышками боли, кровь капала из разбитого коса и рта. Но он спешил как мог. Впереди него маленькая девочка ушла сквозь резиновые ленты, каким-то образом совсем их не потревожив. — Коснись моей щеки, прежде чем покинешь меня, бэби, — сказал Крэг. Он выплюнул на стену сгусток крови, и тот застыл на ней в виде большого паука. Попытался ползти еще быстрее. К востоку от аэропорта раздался мощный треск, на мгновение заполнивший утренний воздух. Боб и Альберт вскочили на ноги, лица их побледнели, в глазах — страх и немой вопрос. — Что это было? — спросил Альберт. — Думаю, что дерево, — ответил Боб и облизнул губы. — Но ветра нет совсем. — Нет, — согласился Боб. — Ветра действительно нет. Теперь оно надвигалось, как живая баррикада чего-то с треском ломающегося. В какое-то мгновение тот или иной звук становился узнаваемым, но тут же растворялся в общем шуме. Так Альберту показалось, что он слышит что-то вроде собачьего лая или отрывистых воплей… которые немедленно перешли в гудение проводов высокого напряжения. Постоянными оставались хруст и пронзительный звук, напоминающий визг. — Что там случилось?! — крикнула Бетани позади них. — Ниче… — начал было Альберт, но тут Боб схватил его за плечо и указал рукой. — Смотрите! — закричал он. — Вон там!!! Далеко к востоку от них на горизонте стояла вереница мачт линии высокого напряжения, пролегавшей между севером и югом через лесной массив. Когда Альберт посмотрел туда, одна из стальных мачт затряслась, как игрушечная, и завалилась, оборвав провода. Спустя момент еще одна мачта свалилась, потом еще одна и еще. — Это не все, — сказал Альберт сдавленно. — Посмотрите на деревья. Их трясет, как кустарники. Их не просто трясло. На их глазах деревья начали падать и исчезать. Хрррупп, чавк, хрруп, бумм, ААХХ! Ххррупп, чавк, ААХХ! бууммм, хрруп. — Мы должны немедленно убираться отсюда, — сказал Боб. Он вцепился обеими руками в Альберта. Глаза его были широко раскрыты от ужаса. На его худощавом интеллигентном лице это выглядело особенно странно. — Мне кажется, мы должны бросить все и немедленно подниматься. Тем временем милях в десяти от них затряслась, переломилась и рухнула вниз высокая телебашня. Теперь они ощутили, как дрожит сама почва. Ее дрожь передалась и трапу, задрожали ступни. — Остановите это! — внезапно взвизгнула сверху Бетани. Она заткнула уши ладонями и громко закричала: — Остановите это, пожалуйста! Но звуковые волны неслись к ним — хрустящие, чавкающие, пожирающие, — звуки приближающихся лангольеров. — Я не хочу быть назойливым, Брайан, но сколько еще времени нам нужно? — напряженно спросил Ник. — Там река в четырех милях к востоку. Я видел ее, когда мы приземлялись. Не знаю, что там к нам приближается, но оно уже на том берегу реки. Брайан посмотрел на индикатор: 24 000 фунтов в правом крыле, 16 000 — в левом. Сейчас дело шло гораздо быстрее, поскольку не нужно было перекачивать горючее через одно крыло в другое. — Пятнадцать минут, — ответил он. Крупные капли пота нависли на его бровях. — Нам нужно больше топлива, Ник, а то шлепнемся в пустыне Мохаве. Плюс еще минут десять отцепиться, вырулить и разогнаться. — Что-то можно сократить? Уверен, что ничего нельзя? Брайан покачал головой и сосредоточился на насосах. Крэг медленно выполз сквозь резиновые ленты, почувствовав их, как прикосновение чьих-то пальцев к спине. Выполз на белый мертвый свет нового укороченного дня. Звук был кошмарным и очень громким: звук нашествия гигантской армии каннибалов. Казалось, само небо содрогается от него. На миг его сковал ужас. «Посмотри», — сказал его утренний ангел, указав на летное поле. Крэг взглянул и забыл о своем страхе. Позади «Гордости Америки» на треугольнике высохшей травы между взлетными полосами стоял солидный длинный стол для совещаний. Он блестел даже при пасмурном свете. Выстроились в ряд графины с ледяной водой, лежали блокноты, рядом — стаканы. За столом сидели примерно две дюжины человек в типичных банкирских костюмах. Теперь они все обернулись в его сторону. Неожиданно они все зааплодировали, поднялись с мест и продолжали аплодировать, стоя лицом к нему, приветствуя его появление. Крэг ощутил, как улыбка радости появилась на его лице. Дайну оставили одну в салоне первого класса. Она дышала с большим трудом, голос ее был сдавленным: — Беги к ним, Крэг! Быстрее! Быстрее! Крэг свалился с конвейера, ударился всем телом о бетон, однако тотчас поднялся на ноги. Боль больше не имела значения. Ангел привел их! Конечно же, она привела их! Ангелы были вроде приведений в истории о мистере Скрудже: они могли совершить все, что угодно! Светлый ореол вокруг нее начал меркнуть, и сама она начала таять в воздухе. Но это больше не имело значения. Она принесла ему спасение: сеть, в которую он наконец-то попался. «Беги к ним, Крэг! Обеги вокруг самолета! Беги к ним!» Крэг побежал — сначала шатаясь, неуверенно, потом перешел на спринт. Голова его качалась на бегу вверх и вниз, словно подсолнух с перебитым стеблем. Он бежал к серьезным и ничего не прощающим людям, которые были для него спасением. Они могли быть рыбаками, стоящими на борту судна и тянущими из глубины сеть, чтобы посмотреть, какая диковина туда угодила. Стрелка индикатора левого бака замедлила свое движение и, достигнув отметки 21 000 фунтов, почти остановилась. Брайан понял, в чем дело, и торопливо отключил два тумблера, остановив гидравлические насосы. 727-й отдал им все топливо — чуть больше 46 000 фунтов. Этого должно было хватить. — Все! — сказал он, поднявшись с кресла. — Что все? — спросил Ник, тоже вставая. — Отсоединяемся и убираемся отсюда к чертовой бабушке. Приближающийся шум теперь был просто оглушительным. К хрусту и чавканью, к пронзительному непрекращающемуся визгу добавился треск падающих деревьев, грохот разрушающихся зданий. Перед тем, как выключить насосы, Брайан расслышал треск, удары и вслед за ними мощные всплески воды. Мост обрушивался в ту самую реку, о которой говорил Ник. — Мистер Туми! — закричала вдруг Бетани. — Это мистер Туми! Ник рванулся в салон первого класса, оттолкнув Брайана, потом оба кинулись к двери и увидели, как Крэг, шатаясь и петляя, бежит по взлетной полосе. Он полностью игнорировал самолет. Бежал по направлению к треугольнику земли между пересекающимися дорожками. — Что он делает? — выдохнул Руди. — Не обращайте внимания, — сказал Брайан. — Время вышло! Ник! Спустись впереди и держи меня, пока я отсоединяю шланг. — Брайан чувствовал себя, как обнаженный на берегу океана в предчувствии наката огромной волны, несущейся из-за горизонта. Ник сбежал вниз и снова крепко ухватил Брайана за пояс, когда тот, перегнувшись через перила, отсоединял наконечник шланга, бросив потом его вниз. Тот звякнул о бетон. Брайан захлопнул крышку. — Все! Убираемся отсюда, — сказал он, когда Ник вернул его на трап. Лицо его посерело. И тут Ник замер на месте, не сводя глаз с востока. Лицо его побелело и на нем застыло выражение невыразимого ужаса. Верхняя губа дрожала, как у собаки, которая рычит от страха. Брайан повернул голову в том же направлении, шея слегка хрустнула — лицо исказилось от увиденного. — Видите ли, — сказал Крэг, подходя к пустому креслу во главе стола и остановившись перед людьми, сидевшими вдоль него, — брокеры, с которыми я вел дела, были не только неразборчивыми в средствах. Многие из них на самом деле оказались подсадными агентами ЦРУ, в чью задачу входили контакты и различные фальсификации в отношении таких банкиров, как я. Для них главная цель — держать коммунистов подальше от Южной Америки — оправдывая любые средства. — Что вы предпринимали, чтобы избежать таких личностей? — спросил толстый мужчина в дорогом синем костюме. — Воспользовались ли вы услугами какой-либо компании по страхованию залоговых бумаг? Или, возможно, ваш банк привлекал фирму для специального расследования подобных случаев? — Физиономия Синего Костюма была круглой, как луна, и тщательно выбрита. Щеки его румянились то ли от хорошего здоровья, то ли от сорока лет «Скотча» с содовой. Глаза — безжалостные голубые льдинки. Удивительные глаза — были глазами его отца. Где-то далеко от конференц-зала Центра Благоразумия, двумя этажами ниже, Крэг слышал шум и грохот. «Ремонт или дорожное строительство», — подумал он. В Бостоне вечно перестраивали дороги. Он подозревал, что часто в этом особой нужды не было, — обычный обман простаков нечистыми на руку личностями. К нему это не имело отношения. Абсолютно никакого. Его задача — разобраться с этим человеком в синем костюме, и ему не терпелось начать. — Так мы ждем, Крэг, — сказал президент его родной компании. Крэг удивился: присутствие мистера Паркера на совещании не предусматривалось. В то же время он испытал от этого дикую радость. — НИКАКОГО ПЛАНА ВООБЩЕ! — весело крикнул он в их потрясенные физиономии. — НИКАКИХ СПЕЦИАЛЬНЫХ МЕР! Я ПРОСТО ПОКУПАЛ, ПОКУПАЛ И ПОКУПАЛ… НИКАКИХ ОСОБЫХ МЕР… ВООБЩЕ! Он собрался выдать им все, высказаться как следует, когда его остановил какой-то звук. Звук находился не в милях от него. Он был очень, очень близко, совсем рядом, возможно даже в самом конференц-зале. Звук рубки, резки, чавканья, какой издают сухие голодные клыки. Внезапно Крэгом овладело неодолимое желание рвать бумагу на полоски. Сойдет любой листок. Он протянул руку к блокноту перед собой на столе, но блокнота там не оказалось. Не оказалось и стола, и банкиров. Не было и Бостона. — Где я? — спросил он испуганным тихим голосом и начал озираться. Внезапно он все понял… и увидел их. Лангольеры явились. Они прибыли за ним. Крэг Туми начал орать. Брайан увидел их, но никак не мог сообразить, что он, собственно, видит. Каким-то странным образом они отвергли саму возможность быть увиденными. Переутомленный разум пытался переосмыслить поступающую информацию, чтобы облечь в привычные понятия те формы, которые показались на восточном конце 21-й полосы. Сначала появились две формы — одна черная, одна — темно-красная, похожая на помидор. «Они — шары?» — с сомнением вопрошал разум. — «Могут ли они быть шарами?» Что-то словно щелкнуло в мозгу и приняло: это были шары вроде тех мячей, которыми играют на пляже. Но эти шары сжимались и неожиданно расширялись в непрерывном трепете словно он видел их сквозь знойное марево. Они выкатились из сухой высокой травы в конце 21-й взлетной полосы, оставляя за собой полосы густой черноты. Каким-то образом они косили траву… «Нет», — нехотя отверг его разум. — «Они не просто косят траву, и ты это знаешь. Они косят гораздо больше, чем просто траву». То, что они оставляли позади себя, представляло собой узкие полосы абсолютной черноты. Теперь, играя в догонялки на бетонной поверхности в конце полосы, они по-прежнему оставляли позади себя черные полосы, которые выглядели как вар. «Нет», — опроверг рассудок, — «не вар. Ты знаешь, что это за чернота. Это — ничто. Вообще ничто. Они сжирают гораздо большее, нежели поверхность взлетной полосы». Что-то зловеще веселое было в их поведении. Они пересекали дорожки друг друга, образуя огромные иксы на бетоне. Подпрыгивали высоко в воздух, словно кувыркались в сложных маневрах, и затем устремились к самолету.