* * * 1 Плохие новости для командира Энгла. — Слепая девочка. — Дамские духи. — Банда Дальтона прибывает в Томбстон. — Странная ситуация с рейсом № 29. Брайан Энгл подрулил лайнер ведущей авиакомпании «Гордость Америки» к остановке у ворот № 22 и выключил сигнал ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ точно в 22.14. С облегчением выдохнул и освободился от ремней. Он не помнил, когда прежде испытывал такое облегчение и жуткую усталость по окончании полета. Адски болела голова. Решено, на вечер никаких выпивок в пилотском баре, ужина и даже ванны, когда доберется, наконец, до Вествуда. Брайан мечтал упасть на кровать и проспать четырнадцать часов подряд. Рейс № 7 «Гордость Америки», обслуживающий маршрут Токио — Лос-Анджелес, сначала задержал сильный встречный ветер, а потом обычная пробка в ЛАКСе, который, по мнению Энгла, был, пожалуй, худшим аэропортом Америки, если не считать Логан и Бостон. Не везло и дальше — к концу перелета возникла проблема с давлением. Сначала вроде бы пустяк, а потом пошло хуже, пока проблема не стала просто угрожающей. Дошло до того, что могло в любой момент прорвать, а дальше — мгновенная декомпрессия, но, к счастью, на том и остановилось. Иногда подобные ситуации таинственным образом сами собой устранялись. Так получилось и на сей раз. Пассажиры, благополучно покидавшие теперь самолет, даже не подозревали, насколько они были близки к превращению в громадный человеческий паштет. Но Брайан знал… От этого дико трещала башка. — Эту суку прямо отсюда немедленно на техосмотр, — сказал он своему помощнику. — Они-то знают, что может произойти, и в курсе проблемы. Ты как считаешь? Помощник кивнул: — Ясно, им не нравится тут копаться, но они знают, как пить дать. — А мне плевать, что им там нравится или не нравится, Дэнни. Нынче мы все были на волосок… Дэнни Кин согласно кивнул. Он понимал это тоже. Брайан вздохнул и принялся растирать затылок. Голова разламывалась. — Может, стар я становлюсь для такой работы, а? То же самое говорил время от времени каждый из них, особенно после неудачной смены, и Брайан понимал, что он вовсе не стар для подобной работы в свои сорок три. В этом возрасте как раз и начиналась самая классная работа опытного пилота. Однако, события сегодняшнего рейса чуть не заставили его поверить, что пора отчаливать. Господи, как он устал!.. В кабину постучали. Штурман Стив Сирлс развернулся в своем кресле и, не вставая, открыл дверь. На пороге стоял мужчина в фирменном зеленом блайзере «Гордости Америки». Это был помощник главного диспетчера «Гордости Америки» в ЛАКСе — Джон (или Джеймс) Диган. — Капитан Энгл? — Да? — Внутренняя защита рухнула, головная боль усилилась. Первая мысль — попытаются пришить ему дело за утечку давления в самолете. — Прошу прощения, но, боюсь, у меня для вас неприятная новость, капитан. — Насчет утечки, что ли? — голос Брайана прозвучал излишне резко, и несколько выходивших пассажиров обернулись в его сторону. Но паниковать им было слишком поздно. Диган покачал головой. — Ваша супруга, капитан Энгл. Какое-то время Брайан не соображал, о ком говорит этот человек. Он поднялся и глядел на него с глупейшим видом. Потом сработало. Конечно же, Анна. — Да. Бывшая жена. Восемнадцать месяцев, как развелись. А что там с ней? — Несчастный случай, — ответил Диган. — Вам бы лучше пройти в контору. Брайан смотрел на него с недоумением. После прошедших трех напряженных часов все это казалось до странности нереальным. Подавил в себе желание послать Дигана в задницу, если имел место очередной трюк телепередачи «Честная камера». Конечно же, киносъемки были тут ни при чем. Авиалиния в подобные игры не играла, тем более с пилотами, которые только что выкарабкались из состояния, близкого к гибели. — Что с Анной? — Брайан услышал свой собственный голос. Заметил, что помощник глядит на него с умеренным сочувствием. — С ней все в порядке? Диган принялся рассматривать свои начищенные до блеска туфли, и Брайан понял, что новости были в самом деле дрянь, и с Анной очень даже не все в порядке. Знал, но не мог в это поверить. Ей было всего тридцать четыре. Здоровая и рассудительная. Он не раз называл ее про себя самым разумным водителем в городе Бостоне, если не во всем штате Массачусетс. Брайан снова услышал свой голос, задающий вопрос, и, право же, словно кто-то чужой говорил за него. — Она… умерла? Джон (или Джеймс) Диган оглянулся по сторонам, как бы ища помощи. Увидел только служащего возле выхода, желавшего всем пассажирам приятно провести вечер в Лос-Анджелесе. Время от времени тот бросал тревожные взгляды в сторону кабины, видимо обеспокоенный, как и Брайан, тем, что экипаж может быть в какой-то степени виновным за медленную утечку давления, превратившую последние часы полета в сущий кошмар. Диган посмотрел на Брайана еще раз и кивнул. — Да. Боюсь, что умерла. Может, пройдем со мной, капитан Энгл? В 0.15 Брайан Энгл уже усаживался в кресло «Гордости Америки» рейса № 29. Предстоял перелет из Лос-Анджелеса в Бостон. Примерно минут через пятнадцать этот прославленный на трансконтинентальных перелетах лайнер взлетит. Он вдруг вспомнил свои недавние мысли: если ЛАКС был не самым опасным торговым аэропортом Америки, то уж Логан был именно таким. Пренеприятнейшее совпадение — побывать в обоих местах в пределах восьми часов. А голова опять разболелась не на шутку — куда хуже, чем при приземлении рейса № 7. «Прямо горит», — подумал он. — «Адский пламень. Почему не срабатывают детекторы дыма?» Он вдруг вспомнил, что совсем не думал об Анне в последние четыре или пять месяцев. Первые месяцы после развода она занимала все его мысли: что она делает в данный момент? Как одета? И, конечно же, с кем встречается? Исцеление произошло очень быстро. Будто ему впрыснули некий оживляющий душу эликсир. Брайан достаточно много читал беллетристики о разводах, чтобы не знать в чем суть этого исцеления: помогает не эликсир, а просто другая женщина. Но другой женщины у Брайана не было. Пока. Пара свиданий, одно сексуальное сближение (он верил в то, что любые интимные сближения в эпоху СПИДа очень опасны), но не более. Просто он… вылечился. Брайан наблюдал, как входят и рассаживаются пассажиры. Вот блондинка идет по проходу с девочкой в темных очках. Девочка цепляется за ее локоть. Женщина что-то сказала ей, и девочка немедленно обернулась на звук ее голоса. Брайан понял, что она слепа — что-то в движении ее головы говорило об этом. Мысленно подивился: как много могут раскрыть едва заметные жесты. «Анна», — подумал он. — «Не об Анне ли тебе следует думать?» Усталый разум, однако, пытался уйти подальше от темы Анны. Анны — единственной женщины, которую он в гневе ударил, и которая сейчас была мертва. Брайан неожиданно представил себе, что мог бы ездить по стране с лекциями, рассуждая о проблемах разведенных мужчин. Да и о проблемах разведенных женщин — почему бы нет? Тогда он скорее всего избрал бы себе тему: развод и искусство забвения. «Четвертая годовщина — самое оптимальное время для развода», — скажет он им. — «Возьмем, к примеру, мой случай. Я провел целый год в чистилище, раздумывая, насколько был виноват сам и насколько она. Правильно ли было вечно заводить ее на тему детишек. Это, пожалуй, было главным разногласием между нами — не какие-то там наркотики или семейные измены. Только дети. И вот словно лифт рухнул. Либо карьера, либо дети. Ну и помчались вниз вместе с ней.» Да. Все ринулось вниз… И в последние несколько месяцев он по-настоящему совсем не думал об Анне, даже когда выписывал ей очередной чек на алименты. Чек был неплохой, вполне цивилизованный с точки зрения суммы. Да и сама Анна зарабатывала восемьдесят тысяч в год, правда, без учета налогов, возмещение которых через своего юриста он взял на себя. Это тоже была финансовая бумажка, ежемесячно приходившая к нему в конверте вместе со счетами за электричество и за заклад дома. Брайан посмотрел на лихого парнишку в ермолке, пробиравшегося вдоль прохода со скрипичным чехлом под мышкой. Выглядел он несколько нервозным и возбужденным, в глазах читались мысли о захватывающем будущем. Брайан позавидовал ему. Сколько было горечи и ссор в отношениях между ними в последний год супружеской жизни. И вот примерно за четыре месяца до конца это произошло: его рука сработала прежде, чем разум сказал «нет». Неприятное воспоминание. На вечеринке Анна крепко перебрала. Когда вернулись домой, она буквально набросилась на него: — Ты мне все мозги проел с этим, Брайан. Оставь меня в покое с вопросом о детях. Хочешь проверить сперму, иди к доктору. Я работаю в рекламном бизнесе, а не роженицей. Надоели твои разговоры, супермен говенный… В этот момент он и дал ей пощечину. Ударил сильно, попал по губам, грубо оборвав ее слова. Они стояли лицом к лицу в комнате, где ей суждено было умереть позже. Оба были шокированы и испуганы случившимся гораздо больше, чем сами готовы были это признать (разве что теперь, в кресле 5А рейса № 29, наблюдая за пассажирами, он наконец себе в этом признался). Она потрогала рот, на котором появилась кровь и протянула к нему запачканные пальцы. — Ты ударил меня. В голосе не гнев, а удивление. Подумалось, что, возможно, впервые кто-то в порыве гнева поднял руку на Анну, ударил Анну Куинлэн. — Да, — произнес он. — Точно. И снова так сделаю, если не заткнешься. Больше, голубушка, ты меня своим языком хлестать не будешь. Лучше навесь на него замок. Для твоей же пользы говорю. Все, кончились твои деньки. А если хочешь кого-то пинать, купи себе собаку. Их супружество, кое-как волочившееся последние несколько месяцев, по-настоящему кончилось именно в тот момент. Но его спровоцировали — видит Бог — спровоцировали. Когда уже последние пассажиры занимали места, он обнаружил, что самым сосредоточенным образом думает о духах Анны. Он вспомнил их аромат, а вот название забыл. Как же они назывались? «Лиссом»? «Литсом»? «Литиум»? О Господи! Прямо вертится в голове. Потрясающий запах. «Мне ее не хватает», — тупо признал он. — «Вот теперь, когда она ушла навсегда, я по ней соскучился. Не удивительно ли?» «Лаунбой»? Косильщик газонов? Что-то глупое вроде этого? «Хватит», — подсказал ему уставший разум. — «Оставь эти мысли». «О'кей», — согласился разум. — «Не проблема. Могу заткнуться, когда пожелаю. Может, „Лайфбой“, что-то вроде спасательного круга? Нет, это мыло. Извиняюсь, „Лавбайт“. Укус любви? „Лавлорн“? Неразделенная любовь?» Брайан застегнул ремень безопасности, откинулся в кресле, закрыл глаза и ощутил аромат духов, название которых забыл. В этот момент стюардесса обратилась к нему. У Брайана Энгла была теория, что их обучали на каких-то специальных секретных курсах (возможно, под кодовым названием «Как дразнить гусей») поджидать, когда пассажир закроет глаза, чтобы предложить что-нибудь пустяковое. И разумеется, уметь подождать, когда пассажир как следует уснет, чтобы разбудить его и спросить — не нужны ли ему одеяло или подушка. — Прошу прощения, — начала она и запнулась. Брайан проследил за ее взглядом от его погон на плечах к фирменной шляпе. Подумала и начала снова: — Прошу прощения, капитан, не желаете ли кофе или апельсинового сока? — Брайан с некоторым удивлением заметил, что смутил ее. Она сделала жест в сторону столика, стоявшего под киноэкраном. На нем стояли два ведерка для льда, из которых торчали зеленые горлышки бутылок. — Конечно, и шампанское есть. Энгл подумал: «„Лайф бой“ — похоже, во всяком случае, это не название сигар». — Ничего не надо, спасибо, — ответил он. — И никакого сервиса во время полета, пожалуйста. Я, пожалуй, буду спать весь путь до Бостона. Как дела с погодой? — Облака на высоте 20 000 футов от Великих Равнин до самого Бостона. Но никаких проблем. Будем там в шесть тридцать. О! Нам еще сообщили, что над пустыней Мохаве — северное сияние. Может быть, пожелаете бодрствовать, чтобы увидеть такое зрелище? Брайан поднял брови. — Вы шутите. «Аврора бореалис» над Калифорнией? Да еще в это время года? — Так нам сообщили. — Видно, кто-то крепко набрался, — заметил Брайан, и она рассмеялась. — Спасибо. Я все же посплю. — Очень хорошо, капитан. — Она немного поколебалась. — Извините, вы тот самый капитан, у которого скончалась супруга? Головная боль снова запульсировала, но он заставил себя улыбнуться. Эта женщина — скорее девочка — ничего дурного не имела в виду. — Моя бывшая жена. Да, умерла. Я — тот самый капитан. — Приношу вам свои соболезнования. — Благодарю вас. — А мне с вами не доводилось летать?