– Позвони мне, когда к тебе поступит этот «Меншлер», – сказал Мак. – Ладно, позвоню… Но твое предубеждение против автоматического оружия просто нелепо, – сказал Гарри. Он решил, что Гарри наверняка должен оказаться владельцем магазина – простой служащий никогда бы не обвинил покупателя в нелепости. – Ты хочешь заполучить «Кобру» на следующей неделе? – Было бы неплохо, – сказал Мак. – Не обещаю. – Ты никогда ничего не обещаешь, и все-таки ты лучший оружейник в этом городе, черт тебя дери, да ты и сам об этом прекрасно знаешь. – Конечно, знаю. Мак в последний раз провел рукой по пистолету, лежащему на стеклянной витрине, и повернулся, чтобы уйти. Мак наткнулся на него – Смотри внимательнее, Мак. И не забывай при этом улыбаться, – а потом вновь двинулся к выходу. Под мышкой Мак держал газету, и он разглядел кусок заголовка: ХРУПКАЯ ДОГО Гарри повернулся к нему, все еще улыбаясь и качая головой. – Могу я чем-нибудь вам помочь? – Надеюсь. Но хочу предупредить вас заранее, в оружии я ничего не понимаю. Гарри пожал плечами. – Ну и на здоровье, кто сказал, что вы должны быть экспертом? Вы хотите сделать кому-то подарок? На Рождество? – Да, именно так, – ответил он, ухватившись за представившуюся возможность. – У меня есть двоюродный брат – Ник, так его зовут. Ник Адамс. Он живет в Мичигане, и уж он-то сходит с ума по оружию. Ну, сами понимаете. Любит охотиться, конечно, но для него это нечто большее. Что-то вроде, ну, как бы это выразить… – Вроде хобби? – спросил Гарри с улыбкой. – Да, точно. – Он хотел сказать «вроде фетиша», но не успел найти нужное слово. Взгляд его упал на кассовый аппарат, к которому была прилеплена замызганная наклейка для автомобильного бампера. На ней была выведена следующая надпись: ЕСЛИ ОРУЖИЕ ПРЕСТУПНО, ТО ПУСТЬ ИМ ПОЛЬЗУЮТСЯ ТОЛЬКО ПРЕСТУПНИКИ Он улыбнулся Гарри. – Знаете, а ведь это очень верная мысль. – Никто в этом не сомневался, – сказал Гарри. – Так этот ваш двоюродный брат… – Ну, понимаете, это вроде как дело принципа. Он знает, как я увлекаюсь лодочным спортом, и разрази меня гром, если этот засранец не подарил мне шестидесятисильный мотор фирмы «Эвинруд» на прошлое Рождество. Прислал мне скоростной доставкой. А я-то подарил ему охотничью куртку. Вот я и почувствовал себя как в ослиной заднице. Гарри сочувственно кивнул. – Ну так вот, примерно с неделю тому назад получаю от него письмо, такое радостное, словно его написал мальчишка, получивший бесплатный билет в цирк. Короче, он со своими шестью дружками сложился и купил себе путевку в такое место в Мексике… Ну, что-то вроде свободной охотничьей зоны… – Охотничий заповедник без ограничений? – Во-во, точно. – Он слегка хихикнул. – Стреляй, сколько душе угодно. И в кого угодно, вот какая штука. Олень, антилопа, медведь, бизон, и все едино. – А название этого места случайно не Бока Рио? – Честно говоря, я не помню. Но мне кажется, что оно называлось как-то подлиннее. Взгляд Гарри принял несколько мечтательное выражение. – Тот парень, который только что ушел, я и еще двое других ездили в Бока Рио в 1965-ом. Я подстрелил зебру. Ну, доложу я вам, это была и зебра. Я поставил ее чучело в своей домашней трофейной. Это было лучшее время в моей жизни, вне всяких сомнений. Завидую я вашему двоюродному брату. – Так вот, я обсудил это дело со своей женой, и она сказала: давай, чего уж там. У нас был очень удачный год в прачечной. Я работаю в прачечной «Блу Риббон» в западной части города. – Да, я знаю, где это. Он почувствовал, что может вести этот разговор с Гарри хоть до конца дня, хоть до конца года, сплетая правду и ложь в одну мерцающую прекрасную ткань. Пусть мир катится ко всем чертям. Пусть отправляются к гребаной матери бензиновый кризис, высокие цены на говядину и хрупкая договоренность о прекращении огня. Давай-ка поговорим всласть о двоюродных братьях, которых никогда не было на свете, верно, Фред? Ты прав как никогда, Джорджи. – В этом году мы заполучили к себе в клиенты центральную больницу, а заодно и психиатрическую клинику и три новых мотеля. – Скажите, а мотель «Кволити Мотор Корт» на авеню Франклина тоже вы обслуживаете? – Да, мы. – Я там пару раз останавливался, – сказал Гарри. – Простыни всегда были очень чистыми. Странная штука, когда останавливаешься в мотеле, никогда не задумываешься, кто стирает простыни. – Ну так вот, у нас был очень удачный год. Я и подумал, не купить ли мне Нику винтовку и пистолет. Я знаю, что ему всегда хотелось иметь сорок четвертый «Магнум». Я слышал, как он упоминал о нем… Гарри принес «Магнум» и аккуратно положил его на стекло витрины. Он взял кольт в руку. Ему понравилось ощущение веса. Чувствовалось, что эта штука создана для серьезного дела. Он положил кольт обратно на витрину. – Патронник этой модели… – начал было Гарри. Он рассмеялся и сделал останавливающий жест. – Не надо рекламировать, я и так уже раз рекламирован. Новичка всегда легко поддеть на крючок. Сколько патронов мне надо купить к этой штуке? Гарри пожал плечами. – Купите, скажем, коробок десять, почему бы и нет? Он всегда сможет докупить, если надо будет. Цена кольта двести восемьдесят девять с налогами, но я продам вам его за двести восемьдесят, патроны прилагаются. Что вы на это скажете? – Здорово, – сказал он с абсолютной искренностью. А потом, почувствовав, что требуется еще что-то сказать, добавил: – Красивая штуковина. – Если это все-таки Бока Рио, то вашему двоюродному брату найдется, где ее применить. – Теперь насчет винтовки… – А что у него есть? Он пожал плечами и старательно развел руками. – Простите меня, но я действительно не знаю. Два-три дробовика и еще штука, которую он называет самозарядный… – Ремингтон? – Гарри спросил его так быстро, что он немного испугался. Ощущение было такое, словно он шел по грудь в воде, и вдруг она внезапно отхлынула. – По-моему, да. Но я могу и ошибаться. – Ремингтон – лучшая марка, – сказал Гарри, кивнув, и он снова почувствовал себя в своей тарелке. – Какую сумму вы собираетесь потратить? – Ну, я буду с вами абсолютно честен. Мотор стоил ему где-то около четырех сотен. Так что я потрачу как минимум пятьсот. Шестьсот – это предел. – Вы с двоюродным братом, похоже, действительно большие друзья, так ведь? – Мы вместе выросли, – прочувственно произнес он. – Думаю, если надо, я пожертвовал бы ради Ника и правой рукой. – Ну что ж, давайте я вам кое-что покажу, – сказал Гарри. Он выбрал из связки ключ и подошел к одному из стеклянных шкафов. Открыв его, он взобрался на табуретку и вынул оттуда длинную, тяжелую винтовку с инкрустированным прикладом. – Пожалуй, это будет стоить немного больше, чем вы собирались потратить, но это восхитительное ружье. – Гарри передал ему винтовку. – Что это? – Это сорок шестой «Уэзерби». Стреляет такими тяжелыми патронами, что у меня сейчас их и в продаже-то нет. Надо будет заказывать из Чикаго – сколько потребуется. Заказ будет выполнен примерно через неделю. Это идеально отъюстированный механизм. Давление в стволе во время выстрела – свыше восьми тысяч фунтов… Это все равно, что выстрелить в кого-нибудь самолетом. Если выстрелить в голову оленю, в качестве трофея придется довольствоваться хвостом. – Ну, не знаю, – сказал он, и в голосе его послышалось сомнение, хотя он уже решил, что именно такая винтовка ему и нужна. – Я знаю, что Нику нужны трофеи. Ведь это необходимая часть… – Разумеется, – сказал Гарри, беря «Уэзерби» и открывая патронник. Отверстие выглядело таким большим, что, казалось, туда можно было посадить почтового голубя. – Никто не ездит в Бока Рио за мясом. Зато с этой штукой вам не придется преследовать распроклятое животное по пересеченной местности миль этак двенадцать, к тому же оно будет мучиться все это время, не говоря уже о том, что вы пропустите обед. Эта крошка рассеет все его внутренности в радиусе двадцати футов. – И сколько? – Ну, что вам сказать? В городе его продать трудновато. Кому нужно какое-то непонятное противотанковое ружье, когда тут больше не на что охотиться, кроме фазанов? А если подстрелить фазана и подать его к столу, то вкус будет как у автомобильного выхлопа. Розничная цена – девятьсот пятьдесят, оптовая – шестьсот тридцать. А вам я его отдам за семь сотен. – Но ведь это получается… Чуть ли не тысяча долларов. – Тем, у кого покупок больше, чем на триста долларов, мы предоставляем десятипроцентную скидку. Так что получается девятьсот. – Он пожал плечами. – Вы подарите это ружье своему двоюродному брату, и я вам гарантирую, что у него такого нет. А если есть, то я его у вас выкуплю за семьсот пятьдесят. Могу даже расписку написать – видите, насколько я уверен. – Не шутите? – И не думаю. И не думаю. Конечно, если это слишком дорого, то тут уж ничего не поделаешь. Можем посмотреть другие ружья. Но если он настоящий дока в этом деле, то какую бы еще модель я вам ни предложил, у него запросто может оказаться парочка таких экземпляров. – Понятно. – Он изобразил раздумье. – А телефон у вас здесь есть? – Конечно, там, в подсобке. Хотите позвонить жене и посоветоваться с ней? – Пожалуй, стоит. – Разумеется. Идемте. Гарри провел его в заднее помещение, где царил полный беспорядок. Там стояла скамейка и изрезанный деревянный стол, залитый чистящей жидкостью и усыпанный оружейными внутренностями, пружинами, техническими справочниками и баночками с этикетками, в которых хранились куски свинца. – А вот и телефон, – показал Гарри. Он присел, взял трубку и набрал номер. Гарри пошел обратно, чтобы упаковать «Магнум». – Спасибо, что вы позвонили в службу «Погода по телефону», – сказал ясный, записанный на пленку голос. – Сегодня днем прошли метели, переходящие к вечеру в легкий снегопад… – Привет, Мэри, – сказал он. – Слушай, я звоню тебе из места, которое называется оружейный магазин Харви. Ну да, точно, это насчет Ники. Я нашел пистолет, о котором мы говорили, да, безо всяких проблем. Он оказался прямо на витрине. А потом этот парень показал мне винтовку…