(обожаю этот браслет Дэн) Она уже почти перестала называть его дядей. (здорово) — Они хотят, чтобы ты поговорил со мной о тарелках, — сказала она. В этих словах не было теплоты, которая чувствовалась в ее мыслях, да и сами мысли исчезли. После искренней и очень милой благодарности она закрылась от него. Теперь ей это отлично удавалось, и с каждым днем ее мастерство росло. — Ведь так? — А ты хочешь о них поговорить? — Я извинилась перед ней. Сказала, что не хотела. Не думаю, что она мне поверила. (я верю) — Потому что ты знаешь. А они — нет. Дэн ничего не сказал и отправил ей только одну мысль: (?) — Они вообще мне теперь не верят! — взорвалась она. — Это нечестно! Я не знала, что на этой дурацкой вечеринке у Дженнифер будет выпивка, и уж точно не пила сама! А она все равно две недели никуда меня не пускала! (???) Ничего. Река почти полностью окрасилась в серый цвет. Он рискнул взглянуть на Абру. Та изучала собственные кроссовки — красные, в тон юбке. Щеки девочки тоже покраснели. — Ладно, — сказала она наконец, все еще не поднимая глаз, хотя уголки ее губ чуть приподнялись в виноватой улыбке. — Тебя же не обмануть, да? Ну сделала один глоток — просто попробовать. Тоже мне большое дело. Наверное, она унюхала, когда я вернулась домой. И знаешь что? Оно того не стоило. На вкус редкостная дрянь. Дэн промолчал. Если бы он сказал ей, что свою первую выпивку тоже нашел мерзкой на вкус и не посчитал «большим делом», она бы восприняла это как очередную лапшу, которую взрослые вешают на детские уши. Нельзя винить ребенка в том, что он взрослеет. Или учить его, как делать это правильно. — Я правда не хотела бить тарелки, — произнесла она тихо. — Несчастный случай, как я ей и сказала. Просто я так взбесилась. — С тобой это бывает. Он помнил, как Абра стояла над Розой Шляпницей, когда та схлопывалась. «Больно? — спросила она умирающее создание, похожее на женщину — если не брать во внимание этот жуткий клык. — Надеюсь, что да. Надеюсь, очень больно». — Ты собираешься читать мне нотации? — И с ноткой презрения: — Знаю, она бы хотела именно этого. — Обойдусь без нотаций, но могу рассказать историю, которую когда-то услышал от мамы. Она о твоем прадеде, отце Джека Торранса. Хочешь послушать? Абра пожала плечами. «Рассказывай, коли начал», — говорил этот жест. — Мы с Доном Торрансом кое в чем похожи — он работал медбратом. После автомобильной аварии Дон до конца своих дней пользовался тростью, и как-то вечером за ужином он отходил этой тростью свою жену. Взял и начал избивать, безо всяких причин. Сломал ей нос и рассек голову. Когда она упала со стула на пол, он поднялся и по-настоящему принялся за работу. Согласно тому, что отец рассказывал маме, Дон забил бы жену до смерти, если бы Бретт и Майк — мои дяди — не оттащили его. Когда прибыл врач, твой прадед стоял на коленях, держа аптечку, и пытался помочь ей. Сказал, что жена упала с лестницы. Прабабушка — момо, которой ты никогда не видела, — подтвердила его слова. Как и дети. — Почему? — выдохнула Абра. — Потому что были напуганы. Спустя какое-то время — много позже смерти Дона — твой дед сломал мне руку. Потом, в «Оверлуке», на месте которого теперь находится Крыша мира, он едва не забил насмерть мою мать. Орудовал не тростью, а молотком для роке, но по сути это то же самое. — Я поняла. — Через много лет в баре Сент-Питерсберга… — Хватит! Говорю же, поняла! — Ее трясло. — …я избил парня до потери сознания бильярдным кием — потому что он засмеялся, когда я промазал. После этого сын Джека и внук Дона провел тридцать дней в оранжевом комбинезоне, собирая мусор на 41-ом шоссе. Она отвернулась и заплакала. — Спасибо, дядя Дэн. Спасибо за испорченный… В его сознание ворвался образ, мгновенно вытеснивший оттуда реку: обугленный, дымящийся праздничный торт. В других обстоятельствах картинка бы его рассмешила. Но не сейчас. Он мягко взял ее за плечи и повернул к себе. — Здесь нечего понимать. Это просто семейная история. Говоря словами бессмертного Элвиса Пресли, «твой малыш, тебе и баюкать». — Ты о чем? — Может, когда-нибудь ты станешь писать стихи, как Кончетта. Или силой мысли столкнешь с обрыва кого-нибудь еще. — Я бы никогда этого не сделала… но Роза заслужила. — Абра подняла заплаканное лицо и посмотрела Дэну в глаза. — С этим не поспоришь. — Тогда почему она мне снится? Почему я хочу вернуть все назад? Почему я так сожалею о сделанном — ведь она бы нас убила! — Ты сожалеешь об убийстве или удовольствии, которое при этом испытала? Абра опустила голову. Дэну захотелось ее обнять, но он не стал. — Никаких лекций. Никакой морали. Кровь взывает к крови, и только. Глупые порывы проснувшегося человека — а ты полностью проснулась, такой уж возраст. Для тебя это тяжело. Это тяжело для всех, но большая часть подростков лишена способностей, какие есть у тебя. Твоего оружия. — Что мне делать? Что я вообще могу? Иногда я так злюсь… не только на нее — на учителей, например… на одноклассников, которые считают себя такими крутыми… и смеются, если ты лажаешь на физкультуре или носишь не ту одежду… Дэн подумал о совете, который ему когда-то дал Кейси Кингсли. — Иди на свалку. Она вытаращилась на него. — Чего? Он отправил ей образ: своей удивительной силой — поразительно, но она еще не достигла максимума, — Абра переворачивает выброшенные холодильники, взрывает старые телевизоры, швыряет стиральные машины. Вокруг порхают стайки испуганных чаек. Теперь она не таращилась, а хихикала. — И это поможет? — Лучше уж свалка, чем мамины тарелки. Она наклонила голову и бросила на него озорной взгляд. Они снова друзья, и это хорошо. — Но те тарелки были такие уродские. — Попробуешь? — Да. — И, судя по ее виду, Абре уже не терпелось. — И еще кое-что. Она снова приняла серьезный вид. — Тебе вовсе не обязательно вести себя как тряпка. — Вот и хорошо. — Да. Просто помни, сколь опасным может быть твой гнев. Держи его… Зазвонил его телефон. — Лучше ответь. Он поднял брови. — Ты знаешь, кто это? — Нет. Но, думаю, звонок важный. Он вытащил телефон из кармана и посмотрел на дисплей. «Дом Ривингтон». — Да? — Дэнни, это Клодетт Альбертсон. Можешь приехать? Он мысленно пробежался по списку постояльцев хосписа на своей доске. — Аманда Рикер? Или Джефф Келлогг? Как выяснилось, не они. — Если получится, приезжай прямо сейчас, — сказала Клодетт. — Пока он еще в сознании. Она запнулась. — Он зовет тебя. — Я приеду. «Хотя если все так плохо, как ты говоришь, он умрет раньше». Дэн повесил трубку.