Генератора нет. Кухня освещена двумя газовыми лампами Коулмана, углы прячутся в глубоких тенях. Маленькая семья ест холодную мясную нарезку и запивает газировкой. При каждом мощном порыве ветра дом скрипит, а АНДЖЕЛА нервно оглядывается. ДЖЕК – рыбак, ловит лобстеров, поэтому погода его не волнует (а чего волноваться, если ты на твердой земле, черт побери?). Он играет с БАСТЕРОМ в самолет. Самолетом служит сэндвич с болонской колбасой. Открытый рот БАСТЕРА – ангар. ДЖЕК приближается (издавая соответствующие звуки), потом уходит на новый круг. БАСТЕР радостно смеется. Папуля такой затейник. Тут с улицы доносится жуткий грохот. АНДЖЕЛА хватает мужа за руку. АНДЖЕЛА. Что это было? ДЖЕК КАРВЕР. Дерево. Судя по звуку, во дворе Робишо. Будем надеяться, что не свалилось на их заднее крыльцо. Возвращается к игре в самолет, на этот раз попадает точно в рот БАСТЕРА. Тот откусывает кусок и с удовольствием жует. АНДЖЕЛА. Джек, тебе обязательно возвращаться в магазин? ДЖЕК. Ага. БАСТЕР. Папуля будет охранять плохого дядьку. Следить за тем, чтобы он не убежал. На САМОЛЕ-Е-ЕТЕ! ДЖЕК. Точно, парень. («Самолет» вновь пикирует в рот БАСТЕРА, ДЖЕК треплет сына по волосам, потом серьезно смотрит на АНДЖЕЛУ.) Ситуация не из лучших, дорогая. Каждый должен играть свою роль. А кроме того, я буду с Кирком. Мы дежурим по двое. Держимся друг за друга, как настоящие приятели. БАСТЕР. Мой приятель – Дон Билс! Он умеет быть обезьянкой. ДЖЕК. Ага. У папаши, скорее всего, научился. (ЭНДЖИ смеется и прикрывает рот рукой. ДЖЕК улыбается ей. БАСТЕР начинает издавать обезьяньи звуки и скрести подмышки. Типичное поведение пятилетнего ребенка за столом. Родители добродушно улыбаются.) Если услышишь сирену, бери Бастера и уходи. Черт, уходи раньше, если начнешь нервничать. Возьми снегоход. АНДЖЕЛА. Ты серьезно? ДЖЕК. Ага. Знаешь, чем раньше ты туда доберешься, тем лучше у тебя и Бастера будут койки. Люди уже туда идут. Я видел фонарики. (Он указывает на окно.) Где ты будешь, когда закончится моя вахта, значения не имеет. Я тебя найду. (Он улыбается ей. Она, приободренная, улыбается в ответ. Ветер воет. Они слушают, и их улыбки тают. Издалека доносится грохот прибоя.) Подвал муниципалитета – возможно, самое безопасное место на острове в ближайшие сорок восемь часов. Этой ночью буря будет чертовски сильной, вот что я тебе скажу. АНДЖЕЛА. И почему этот человек пришел именно сегодня, а не в любой другой день? БАСТЕР. А что сделал этот плохой дядька, мамуля? Точно, у маленьких кувшинов большие ушки. АНДЖЕЛА наклоняется и целует БАСТЕРА. АНДЖЕЛА. Он украл луну и нагнал ветер. Хочешь еще сэндвич, большой мальчик? БАСТЕР. Да. А папуля превратит его в самолет! 186. ЭКСТЕРЬЕР: СКЛАД «РЫБА И ЛОБСТЕРЫ ГОДСО». ВЕЧЕР. Волны еще выше. 187. ЭКСТЕРЬЕР: МАЯК. ВЕЧЕР. Теперь это смутный силуэт. Валящий снег подсвечивается всякий раз, когда прожектор поворачивается в нашу сторону. 188. ЭКСТЕРЬЕР: ПЕРЕКРЕСТОК ГЛАВНОЙ И АТЛАНТИЧЕСКОЙ УЛИЦ. ВЕЧЕР. Ветер срывает отключившийся светофор, и он летит на конце провода, словно йо-йо, прежде чем приземлиться на заснеженную мостовую. 189. ИНТЕРЬЕР: КАМЕРА В ОФИСЕ КОНСТЕБЛЯ, ЛИГОНЕ. ТЕМНОТА. ЛИГОНЕ сидит, как и прежде, с подтянутыми к груди коленями, между которыми виднеется его лицо с резкими чертами. Он напряжен, сосредоточен, в уголках рта – тень улыбки. 190. ИНТЕРЬЕР: В КАДРЕ ОФИС КОНСТЕБЛЯ, ХЭТЧ И ПИТЕР. ХЭТЧ сидит перед открытым «Пауэрбуком», отсвет падает на его увлеченное лицо: он решает кроссворды и совершенно не замечает ПИТЕРА, который сидит под доской объявлений и смотрит на ЛИГОНЕ. Лицо у ПИТЕРА безвольное, глаза широко раскрыты. Он загипнотизирован. 191. ИНТЕРЬЕР: КАМЕРА В ОФИСЕ КОНСТЕБЛЯ, ЛИГОНЕ, КРУПНЫМ ПЛАНОМ. Его улыбка становится шире. Глаза темнеют до черноты, в них вновь бегают красные искорки. 192. ИНТЕРЬЕР: ОФИС КОНСТЕБЛЯ, ХЭТЧ И ПИТЕР. Не отрывая глаз от ЛИГОНЕ, ПИТЕР заносит руку за спину и срывает с доски старое уведомление департамента рыбоводства о красном приливе. Переворачивает. Достает шариковую ручку из кармана с клапаном. Выдвигает стержень и подносит к бумаге. Все это ПИТЕР делает автоматически, не глядя, потому что его глаза не отрываются от ЛИГОНЕ. ХЭТЧ (не поднимая головы). Послушай, Пит, как ты думаешь, что это? Родина йодля. Пять букв. 193. ИНТЕРЬЕР: КАМЕРА В ОФИСЕ КОНСТЕБЛЯ, ЛИГОНЕ, КРУПНЫМ ПЛАНОМ. Он улыбается, беззвучно произносит слово: разжимает губы, а потом словно дует. 194. ИНТЕРЬЕР: ОФИС КОНСТЕБЛЯ, ХЭТЧ И ПИТЕР. ПИТЕР. Альпы. ХЭТЧ. Точно. (Энергично впечатывает слово.) Отличная программа! Позже дам тебе попробовать, если захочешь. ПИТЕР. Конечно. Он говорит нормально, однако не отрывает глаз от ЛИГОНЕ. И ручка не перестает двигаться. Даже не замедляет ход. 195. ИНТЕРЬЕР: ОБОРОТНАЯ СТОРОНА УВЕДОМЛЕНИЯ ДЕПАРТАМЕНТА РЫБОЛОВСТВА. Снова и снова – фраза, написанная угловатыми заглавными буквами: «ОТДАЙТЕ ОТДАЙТЕ ОТДАЙТЕ ТО ЧТО МНЕ НУЖНО ОТДАЙТЕ ТО ЧТО МНЕ НУЖНО ОТДАЙТЕ ТО ЧТО МНЕ НУЖНО». А вокруг, словно странные иллюстрации к монастырской рукописи, – рисунки, которые мы видели в гостиной МАРТЫ, на стене над дверью. Трость. 196. ИНТЕРЬЕР: КАМЕРА В ОФИСЕ КОНСТЕБЛЯ, ЛИГОНЕ, КРУПНЫМ ПЛАНОМ. ЛИГОНЕ улыбается. В зверских черных глазах пляшут красные искры. Между губ поблескивают кончики клыков. 197. ЭКСТЕРЬЕР: ЛЕСА НА ОСТРОВЕ ЛИТЛ-ТОЛЛ. ВЕЧЕР. Ветер ревет. Деревья гнутся, ветви трещат. 198. ЭКСТЕРЬЕР: ОСТРОВ ЛИТЛ-ТОЛЛ. СЪЕМКА С ВЫСОТЫ. ВЕЧЕР. Дома уже укрыты снегом, обе улицы засыпаны. Видны лишь несколько огоньков. Этот городок полностью отрезан от окружающего мира. Мы смотрим на него. ЗАТЕМНЕНИЕ. КОНЕЦ ШЕСТОГО АКТА Акт седьмой 199. ЭКСТЕРЬЕР: МУНИЦИПАЛИТЕТ. ВЕЧЕР. ДЖЕК КАРВЕР оказался прав: островитяне, в домах которых нет дровяных печей, и те, кто живет в домах, которым грозит подтопление при высоком приливе, уже направляются к убежищу. Одни прибывают на полноприводных автомобилях, другие – на снегоходах и гусеничных сноукэтах. Третьи – на снегоступах и лыжах. Даже сквозь завывание ветра мы слышим грозный рев генератора. По тротуару к муниципалитету идут ДЖОНАС СТЭНХОУП и его жена, ДЖОАННА. Оба далеко не дети, крепкие, здоровые, спортивного вида, выглядят как актеры в коммерческих роликах компании «Эншур». Оба в снегоступах, у каждого крепкая веревка, которая привязана к детским санкам. На них закреплен стул, и санки напоминают одноместные сани. На стуле, закутанная в теплую одежду, в огромной меховой шляпе, восседает КОРА СТЭНХОУП, мать ДЖОНАСА. Ей за восемьдесят, и выглядит она как королева Виктория на троне.12[Американская компания, выпускающая напитки и продукты для здорового образа жизни.] ДЖОНАС. Все хорошо, мама? КОРА. Чувствую себя майским цветком. ДЖОНАС. Как ты, Джо? ДЖОАННА (довольно мрачно). Справлюсь. Они сворачивают на автомобильную стоянку у муниципалитета. Она быстро заполняется зимними транспортными средствами. Лыжи и снегоступы торчат из сугроба у стены здания. Благодаря большому генератору оно ярко освещено и напоминает океанский лайнер в бурном море, островок безопасности и относительного спокойствия среди буйства непогоды. «Титаник», скорее всего, выглядел точно так же перед столкновением с айсбергом. Люди идут к ступеням, нервно разговаривая и перекидываясь фразами. Мы уже познакомились со многими островитянами, поэтому здесь узнаем давних знакомых из тех, что толпились у дома МАРТЫ и закупались в магазине. Мы замечаем ДЖИЛЛ и ЭНДИ РОБИШО, вылезающих из полноприводного автомобиля. Пока ДЖИЛЛ отцепляет ремни безопасности, удерживающие пятилетнего ГАРРИ в детском кресле (ГАРРИ ходит в детский сад МОЛЛИ), ЭНДИ с трудом ковыляет по снегу к семье СТЭНХОУПА. ЭНДИ. Как жизнь, Стэнхоупы? Та еще ночка, да? ДЖОНАС. Это точно. Все хорошо, Энди. Но ДЖОАННА, пусть ей и далеко до смертного одра, не считает, что у нее все хорошо. Она тяжело дышит и пользуется паузой, чтобы наклониться и помассировать ноги. На ней лыжные штаны. ЭНДИ. Позволь заменить тебя, Джоанна… КОРА (ее императорское величество). Джоанна в порядке, мистер Робишо. Ей просто нужно перевести дух. Так, Джоанна? ДЖОАННА отвечает пожилой свекрови улыбкой, в которой читается: «Спасибо, так оно и есть, и я бы с удовольствием затолкала парковочный счетчик в твой костлявый старушечий зад». Энди это видит. ЭНДИ. Джилли будет рада, если ты поможешь ей с малышом, Джо. Хорошо? А я заменю тебя здесь. Согласна? ДЖОАННА (с благодарностью). Будь уверен. ЭНДИ берет веревку ДЖОАННЫ. И когда та идет к ДЖИЛЛ (КОРА одаривает невестку ледяным взглядом, в котором ясно читается: «Слабачка!»), ДЕЙВИ ХОУПВЕЛЛ, его родители и МИССИС КИНГСБЕРИ вылезают из большого старого «Шевроле-Субурбана». ДЖОНАС. Ну что, Энди? Готов? ЭНДИ (радостно, Бог его любит). Пошел! Они тянут старую даму к дверям муниципалитета. КОРА едет с гордо поднятым новоанглийским носом, тонким как бритва. ДЖИЛЛ и ДЖОАННА бредут следом, болтают. ГАРРИ, закутанный до такой степени, что напоминает Зефирного Человечка из «Охотников за привидениями», ковыляет рядом с матерью, держа ее за руку. 200. ИНТЕРЬЕР: МУНИЦИПАЛИТЕТ. ВЕЧЕР. УРСУЛА, ТЕСС МАРЧАНТ и ТАВИЯ ГОДСО ведут учет, протягивают людям планшеты с зажимом для бумаг и просят записать членов их семей, которые намерены провести ночь в подвале под муниципалитетом. Позади женщин – четверо мужчин. Выглядят они важно, но ничего не делают. Это РОББИ БИЛС, городской управляющий, и три члена городского совета: ДЖОРДЖ КИРБИ, БЕРТ СОУМС и ГЕНРИ БРАЙТ. ГЕНРИ – муж КАРЛЫ БРАЙТ, в настоящий момент держит на руках их сына, тоже посещающего детский сад МОЛЛИ. ФРЭНК крепко спит. Вновь мы видим знакомые лица: население на острове маленькое. Детей школьного возраста нет: они все остались на материковой стороне протоки. УРСУЛА (сильно нервничает). Пожалуйста, записывайтесь все. Мы должны знать, сколько здесь людей, поэтому, прежде чем спуститься вниз, записывайтесь! Она бросает сердитый взгляд на мужчин, которые стоят и сплетничают.