— Правда? — Доказано. Но Джордж Руссо твердо вознамерился спасти Дэйва — чтобы тот закончил хотя бы одну книгу. Он уболтал издателя выплатить небольшой аванс — тысяч тридцать-пятьдесят, деньги не большие, но и не маленькие. С условием, что издатель может потребовать их обратно, если Дэйв не уложится в срок — у них это называется «срок сдачи». А самая главная фишка, Билли, вот в чем: чек выпишут не на твое имя, а на мое. Картинка уже полностью сложилась у Билли в голове, но он дает Джорджо договорить. — Я поставил тебе условия. Для твоего же блага. Ты должен уехать из лобстерного рая и бросить всех дружков — бухарей и наркоманов. Поселиться в какой-нибудь глуши, где делать нечего и не с кем. Я пообещал снять для тебя дом. — Тот, что я видел, да? — Да. А главное, я снял тебе офис, куда ты должен каждый день ходить как проклятый, чтобы работать над своей сверхсекретной книжкой и ни на что не отвлекаться, пока она не будет готова. Если не согласен — можешь попрощаться со своим счастливым билетом. — Джорджо откидывается на спинку кресла. С виду оно крепкое и прочное, но все равно тихо стонет под его тушей. — Ну, что скажешь? Если моя идея тебе не по вкусу или ты понял, что не справишься, мы все отменим. Ник поднимает руку. — Пока ты ничего не сказал, Билли, позволь кое-что добавить. У этой истории есть еще один плюс. Офисный планктон на твоем этаже, да и все, кто работает в здании, постепенно с тобой познакомятся. Я давно тебя знаю, и у тебя есть один несомненный талант, помимо дара попадать в четвертак c четверти мили. Ну, ты загнул, думает Билли. Даже Крис Кайл[4] так не смог бы. — Ты умеешь ладить с людьми, не заводя с ними дружбы. Народ улыбается, когда тебя видит. — И, словно Билли возразил, добавляет: — Я своими глазами видел! Хофф говорит, к офисному зданию каждый день подъезжает пара фургонов с едой, и в хорошую погоду люди выстраиваются в очередь за обедом. Ты можешь к ним присоединиться. Зачем безвылазно сидеть в офисе, если можно тратить время с пользой — втираться в доверие к местным? Поначалу им будет в новинку твоя профессия, но потом они к тебе привыкнут, и ты станешь такой же офисной крысой, как они: пашешь с девяти до пяти и каждый вечер едешь к себе домой в Мидвуд. Билли легко может это представить. — А когда дело будет сделано, кем ты будешь в их глазах? Подозрительным приезжим, которого никто не знает и который вполне мог грохнуть человека? Нет, ты станешь своим. Жил тут несколько месяцев, болтал со всеми в лифте, резался в долларовый покер[5] с ребятами из коллекторского агентства на втором этаже, чтобы определить, кто угощает всех тако. — Полиция выяснит, откуда был произведен выстрел, — говорит Билли. — Конечно. Но не сразу. Сначала они будут искать чужака. К тому же мы придумали отвлекающий маневр. Ты у нас чертов Гудини — сделал дело и исчез, как по волшебству. Когда пыль уляжется, тебя уже и след простыл. — Какой еще отвлекающий маневр? — Обсудим это позже, — говорит Ник. Видимо, план еще не готов. Хотя с Ником никогда не знаешь. — Времени много, а сейчас… — Он смотрит на Джорджо (он же Джорджи Свин, он же Джордж Руссо): мол, твой черед. Тот опять лезет в карман своего громадного пиджака и достает телефон. — Назови мне номер, Билли — номер счета в любимом офшорном банке, — и я тут же отправлю туда пятьсот тысяч долларов. Это займет секунд сорок. Полторы минуты, если связь плохая. Заодно кину приличную сумму на мелкие расходы в местный банк. Билли понимает, что его пытаются склонить к необдуманному решению. В голове на секунду возникает образ коровы, которую ведут по желобу на убой, но это, вероятно, просто паранойя, вызванная огромным гонораром. Почему бы последнему делу в его жизни не стать самым прибыльным? И самым интересным. В этом есть определенная логика. Но сперва Билли должен выяснить еще кое-что. — Зачем вы привлекли Хоффа? — Это его здание, — моментально отвечает Ник. — Да, но… — Билли хмурится, изображая на лице усиленную работу мысли. — Он говорит, что в здании полно свободных офисов. — Угловой на пятом — идеальное место, — говорит Ник. — Арендует его твой литературный агент, Джорджи Руссо, так что мы не при делах. — И еще Хофф добудет ствол, — говорит Джорджо. — Или уже добыл. В случае чего копам и тут на нас не выйти. Билли уже понял, что Ник осторожничает — даже не вышел встречать его на крыльцо этого огороженного особняка, чтобы их случайно не увидели вместе, — но что-то не дает ему покоя. Хофф производит впечатление болтуна, а болтунов не должно быть там, где замышляется убийство. 4 Тем же вечером, ближе к полуночи, Билли лежит на своей гостиничной кровати, закинув руки за голову и спрятав их под подушку, наслаждаясь прохладой, которая так эфемерна. Разумеется, он сказал «да». А когда ты говоришь «да» Нику Маджаряну, назад пути уже нет. Теперь у Билли свое кино про «последнее дело», и он играет в нем главную роль. Джорджо отправил пятьсот тысяч долларов на его счет в карибском банке. Там уже скопилась приличная сумма, а после смерти Джоэла Аллена на ступенях здания суда она станет еще приличнее. Хватит на много, много лет безбедной жизни — если, конечно, не сорить деньгами. А Билли сорить не будет. Жить он привык скромно. Шампанское и эскорт-услуги — это не про него. В двух других банках (местных) у Дэйва Локриджа лежит еще восемнадцать тысяч долларов. На повседневные нужды вполне достаточно, а внимание налоговой такая сумма не привлечет. Билли решил прояснить еще пару моментов. Прежде всего — за какое время его известят о том, что пора действовать? — Тебе хватит, — сказал Ник. — По крайней мере не за пятнадцать минут. Как только суд примет решение об экстрадиции, мы об этом узнаем. Тебе позвонят. Двадцать четыре часа у тебя точно будет, может — дня три или даже неделя. Хватит? — Да, — ответил Билли. — Но ты должен понимать: я не даю никаких гарантий, если меня известят за пятнадцать минут. Или даже за час. — Такого не случится. — А что, если его поведут не по парадной лестнице, а каким-нибудь черным ходом? — Служебный вход есть, им пользуются все сотрудники суда, — сказал Джорджо. — Но его тоже прекрасно видно с пятого этажа, а расстояние увеличится ярдов на шестьдесят от силы. Это не помеха? Не помеха. Ник махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. — Да по лестнице его поведут, вот увидишь. Еще вопросы есть? Билли сказал, что нет, и теперь он лежит в своем номере, обдумывает дело и ждет, когда его сморит сон. В понедельник он переедет в желтый домик, который для него снял агент. Литературный агент. Во вторник он отправится в офис, тоже арендованный Джорджи Свином. Когда Джорджо спросил, что он будет делать в офисе, Билли ответил, что первым делом скачает на ноут «Комиксолоджи». И, может, пару игр. — Ты не только веселые картинки листай, попробуй для разнообразия написать что-нибудь, — говорит Джорджо, отчасти в шутку, отчасти нет. — Чтобы прочувствовать персонажа. Вжиться в роль. Что ж, почему бы и нет? Возможно, он так и сделает. Даже если выйдет полная ерунда, это поможет скоротать время. Он предложил автобиографию, Джорджо советовал роман — не потому, что Билли, по его мнению, хватило бы ума написать роман, а потому, что так будет проще отвечать на вопросы любопытных. А любопытные непременно появятся. Причем в больших количествах — когда Билли начнет знакомиться с обитателями «Башни Джерарда». Он уже проваливается в сон, как вдруг ему приходит в голову классная идея: а почему бы их не объединить? Пусть будет роман-автобиография, только напишет ее не тот Билли Саммерс, что читает Золя, Гарди и даже одолел «Бесконечную шутку» Уоллеса, а другой Билли, его альтер-эго, «тупое я». Глядишь, что-то и получится. Ведь он знает Билли как самого себя. Попытка не пытка, думает он. Свободного времени полно, почему бы не потратить его на писанину? Размышляя, с чего начать, Билли наконец засыпает. Глава 3 1 Билли Саммерс вновь сидит в холле гостиницы и ждет, когда за ним приедут. Понедельник, полдень. Его чемодан и сумка с ноутбуком стоят рядом на полу, и он читает очередной комикс — «Великолепный Арчи: друзья навек». Сегодня он думает не про «Терезу Ракен», а про то, о чем будет писать в офисе на пятом этаже, которого еще даже не видел. Ясности пока нет, но первое предложение уже есть, и он его не забудет. Из первого предложения могут родиться другие. Или нет. Билли готов и к успеху, и к полному провалу. Так уж он привык, и прежде этот подход его не подводил. По крайней мере, в том смысле, что он до сих пор на свободе. Четыре минуты первого. В холл заходят Фрэнк Макинтош и Поли Логан в деловых костюмах. Все жмут друг другу руки. На «помпадуре» Фрэнка, кажется, блестит новое масло для укладки. — Надо сдать номер? — Нет, все улажено. — Тогда поехали. Билли убирает журнальчик в боковой карман сумки и поднимает ее с пола. — Не-не, — останавливает его Фрэнки. — Пусть Поли тащит. Ему физическая нагрузка на пользу. Поли оттопыривает средний палец и прижимает им галстук, как булавкой, но сумку все-таки берет. Они выходят на улицу и садятся в машину. Фрэнк за рулем, Поли сзади. Едут в Мидвуд, к желтому домику. Билли смотрит на лысеющую лужайку и думает, что будет ее поливать. Если нет шланга, он его купит. На подъездной дорожке стоит машина — малолитражка «тойота», на вид не новая, хотя по «тойотам» разве скажешь, сколько им лет? — Моя? — Твоя. Не бог весть что, но агент тебя держит в черном теле, если помнишь. Поли ставит чемодан Билли на крыльцо, достает из кармана пиджака конверт с ключами, отпирает дверь. Потом кладет ключи обратно в конверт и вручает его Билли. На конверте написано: «Эвергрин-стрит, 24». Прежде Билли не обращал внимания на адрес, а сейчас ему приходит в голову мысль: Теперь я знаю, где живу. — Ключи от машины на кухонном столе, — говорит Фрэнк. И вновь протягивает ему руку, на прощание. Что ж, Билли только рад. — Ну, бывай, — говорит Поли. Меньше чем через минуту они уезжают — наверное, обратно во дворец с херувимом, бесконечно писающим в огромном дворе. 2 Билли поднимается в хозяйскую спальню на втором этаже и кладет чемодан на двуспальную кровать, с виду только что заправленную. В шкафу он обнаруживает несколько рубашек, пару свитеров, толстовку и две пары парадных брюк. На полу стоит новая пара кроссовок. Вся одежда и обувь ему по размеру. В комоде есть носки, нижнее белье, футболки и джинсы «Рэнглер». Единственный пустой ящик Билли заполняет своими вещами. Их немного. Он хотел купить все в «Уолмарте», который видел неподалеку, но теперь такой необходимости, похоже, нет. Он спускается в кухню. Ключи от «тойоты» лежат на столе, рядом — визитная карточка с тиснением: «КЕННЕТ ХОФФ, ЧАСТНЫЙ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ». Предприниматель, тоже мне, думает Билли. Он переворачивает визитку и на обратной стороне видит короткую записку тем же почерком, что и на конверте с ключами: «Если что-то понадобится, просто позвоните». Указано два номера, рабочий и мобильный. Он открывает холодильник. Внутри полный набор продуктов первой необходимости: молоко, яйца, бекон, несколько мясных и сырных нарезок, пластмассовый контейнер с картофельным салатом. По упаковке воды «Поланд спринг», «Кока-колы» и пива «Бад лайт». Билли заглядывает в морозилку и невольно улыбается: то, что там лежит, многое говорит о Кене Хоффе. Он одинок, а до развода (Билли уверен, что хотя бы раз в жизни он разводился) его кормили и поили исключительно женщины. Сперва мать, которая наверняка звала его Кенни и следила, чтобы он стригся раз в две недели, а потом жена. Морозилка забита готовыми обедами «Стофферс», пиццей и мороженым — эскимо и рожками. Овощами и не пахнет — ни свежими, ни замороженными. — Не нравится он мне, — вслух говорит Билли, больше не улыбаясь.