Ник кивает. — Поторопитесь, ладно? Билли, идем в гостиную — надо перетереть. А вы, ребятки, займитесь чем-нибудь. Пол говорит Билли, что был рад встрече, и направляется к выходу. Фрэнк выходит вслед за Мардж в кухню. Ник бросает салфетку в размазанные по тарелке остатки десерта и уводит Билли в гостиную. В дальнем конце громоздится камин (в таком и Минотавра можно зажарить), в нишах красуются статуи, а на потолке — порноверсия Сикстинской капеллы. — Круто, да? — спрашивает Ник, обводя взглядом убранство. — Очень, — отвечает Билли, а сам думает, что если ему придется просидеть в этой комнате хотя бы час, он сойдет с ума. — Садись, Билли, в ногах правды нет. Билли садится. — А где Джорджо? Вернулся в Вегас? — Может быть, — отвечает Ник. — А может, он в Нью-Йорке. Или в Голливуде — встречается с киношниками насчет экранизации одной отличной книжки. Читай — не твоего ума дело. Что ж, Ника можно понять. Билли ведь просто его подчиненный. Вольный стрелок, как говорили в старых вестернах, которые так любил мистер Степенек. При мысли о мистере Степенеке Билли сразу представляет себе тысячу разбитых автомобилей — по крайней мере ребенком ему казалось, что их там тысяча, а может, столько там и было, — с потрескавшимися лобовыми стеклами, мерцающими на солнце. Сколько лет он не вспоминал про автомобильное кладбище? Дверь в прошлое теперь открыта. Билли может захлопнуть ее и запереть, но не хочет. Пусть оттуда дует ветер. Он холодный и свежий, а в его комнате давно стоит духота. — Алло, Билли. — Ник щелкает пальцами. — Билли, прием! — Я тут. — Да? А то мне на минутку показалось, что я тебя потерял. Слушай, ты в самом деле что-то пишешь? — Пишу, — признается Билли. — Про свою жизнь? Или выдумываешь? — Выдумываю. — Не про Арчи Эндрюса и его друзей, а? — Улыбается. Билли мотает головой, тоже с улыбкой. — Говорят, многие писатели, впервые взявшись за перо, берут за основу собственный опыт. «Пиши то, о чем знаешь» — помню, нас даже на английском так учили, в старших классах. Школа «Парамус-хай», «Вперед, спартанцы», все дела. Это, случайно, не про тебя? Билли изображает рукой качели. И тут его якобы озаряет: — Слушай, а ты что, читаешь мою писанину? — Опасный вопрос, но он ничего не может с собой поделать. — Просто мне бы не хотелось… — Ты что! Нет, конечно! — восклицает Ник. Он так удивлен — даже шокирован, — что Билли сразу понимает: лжет. — Зачем мне за тобой подсматривать, даже если бы я мог? — Ну, не знаю, мало ли… — Билли пожимает плечами. — Короче, мне не хочется, чтобы кто-то это читал. Я ж не писатель, просто пытаюсь вжиться в роль. Время коротаю. Мне стыдно кому-то это показывать. — Ты ведь запаролил ноутбук? Билли кивает. — Ну и все. Значит, никто ничего не увидит. — Ник подается вперед, его карие глаза заглядывают в глаза Билли. Он переходит на заговорщицкий шепот, как в самом начале, когда по секрету сообщал Билли о «Запеченной Аляске». — У тебя там клубничка, что ли? Групповухи и все такое? — Нет, нет, что ты. — Пауза. — Не совсем. — Мой тебе совет: добавь секса. Он всегда хорошо продается. — Ник хохочет и идет к бару в дальнем конце гостиной. — Плесну себе бренди. Будешь? — Нет, спасибо. — Дождавшись возвращения Ника, Билли спрашивает: — Про Джо ничего не слышно? — Не-а, все по-старому, все по-старому. Его адвокат оспаривает решение об экстрадиции, как я тебе уже говорил. В общем, пока все подвисло — судья Джонни ушел в отпуск. — Но Джо не запел? — Если б запел, я точно узнал бы. — Может, с ним какое-нибудь несчастье в тюрьме случится. И тогда некого будет экстрадировать. — За ним там хороший присмотр. Его в одиночку перевели, помнишь? — А, да. Точно. — Как удобно, хочется сказать Билли, но он оставляет эти слова при себе. Лучше не умничать. — Потерпи, Билли. Обживайся потихоньку. Фрэнки говорит, ты уже начал знакомиться с соседями? Ага. В своем районе он Фрэнка ни разу не видел, зато Фрэнк видел его. Выходит, Ник не только заглядывает в его новый крутой ноутбук, но и дома его пасет. Опять невольно вспоминается «1984». — Да, начал. — А на работе? — Там тоже, конечно. В обеденный перерыв толкусь возле фургончиков с едой. — Вот и славно. Тебе надо слиться с пейзажем. Стать частью пейзажа. У тебя это здорово получается. В Ираке тоже небось получалось? Везде получалось, думает Билли. С тех пор, как я убил Боба Месса. Ладно, пора менять тему. — Ты говорил, будет какой-то отвлекающий маневр. Мол, обсудим позже. Позже уже наступило? — Да. — Ник отпивает бренди, полощет им рот и проглатывает. — Я как раз собирался обсудить с тобой одну идейку. Отвлекающий маневр — это дымовые шашки. Слыхал про такие? Билли, конечно, слыхал, но мотает головой. — Их еще используют на рок-концертах. Сперва они громко взрываются, вспыхивают, а потом из них валит дым. Типа, как из гейзера. Когда я узнаю, что Джо навострил лыжи в наши края, мы разместим парочку таких шашек рядом со зданием суда. Поли предлагал на парковке пошуметь, но это слишком далеко. Да и на хрен террористам парковку взрывать? Билли не скрывает своего беспокойства. — Надеюсь, прятать эти штуки ты поручишь не Хоффу? Ник больше не полощет рот, просто заглатывает бренди в один присест. От удивления его разбирает кашель, а потом смех. — Думаешь, я идиот? Поручу важное дело эдакому grande figlio di puttana[14], как он? Печально, что ты обо мне такого мнения! Нет, у меня свои люди будут работать. Хорошие ребята. Надежные. Билли думает: ага, ты не хочешь, чтобы Хофф закладывал шашки, потому что это может выйти боком тебе. Зато ты поручил ему добыть ствол и спрятать его на стрелковой позиции, потому что это может выйти боком только мне. По-твоему, я совсем тупой? — Когда здесь все закрутится, сам я укачу в Вегас, но Фрэнки Элвис, Поли Логан и еще двое моих парней будут здесь. Если тебе что-то нужно, говори, они помогут. — Он снова наклоняется вперед, весь такой серьезный, честный, улыбчивый. — Красиво получится! Сначала ты шмальнешь из винтовки, все испугаются, и тут — БАХ! БАХ! — одна за другой взрываются шашки. Все, кто до сих пор не убежал, точно побегут, роняя тапки и вопя как ненормальные. Перестрелка! Террористы-смертники! «Аль-Каида»! ИГИЛ! Или еще кто! А в чем вся фишка и красота? В суматохе никто не пострадает, максимум кто-нибудь с перепугу даст стрекача и сломает ногу. Кроме Джоэла Аллена, конечно, — это его настоящее имя. Короче, Корт-стрит в панике, и тут пришла пора поговорить о том, что я уже давно хочу с тобой обсудить. — Давай. — Я знаю, ты привык сам скрываться с места преступления. И ты знаешь в этом толк — чертов Гудини, ей-богу, — но мы с Джорджо кое-что придумали. Дело такое… — Ник качает головой. — Черт возьми, это будет непросто, даже для тебя, и даже если мы посеем панику в толпе. А мы ее посеем. Я тебе так скажу: если ты уже все придумал, валяй, делай по-своему, но если нет… — Не придумал. — На самом деле картинка уже вырисовывается. Но Нику об этом знать необязательно. Билли расплывается в широкой туповатой улыбке. — Всегда рад тебя выслушать, Ник. 2 К одиннадцати часам вечера он возвращается домой (да, теперь это его дом, пусть и временный). Все товары с «Амазона» надежно спрятаны в шкафу. Он не трогал бы их до тех пор, пока не получил бы известие о том, что Аллен выехал из Лос-Анджелеса на восток, но теперь все изменилось. Билли неспокойно. Черный парик пусть останется здесь. Остальное Билли относит в машину и убирает в багажник. Чем особенно хороша и удобна его история про писателя, снявшего офис в «Башне Джерарда»? А тем, что он не обязан работать по графику. Может приходить поздно, а уходить рано, может прогуляться, если захочет. Людям может врать, что обдумывает новую идею. Или наводит справки. Или просто решил отдохнуть. Завтра он отправится пешком к дому номер 658 по Пирсон-стрит — это в девяти кварталах от «Башни Джерарда». На границе центра и городских окраин стоит трехэтажный жилой дом. Билли уже осмотрел его на сайте недвижимости «Зиллоу», но этого мало. Надо все увидеть самому. Он запирает машину и идет обратно в дом. Новенький блестящий «мак» он взял с собой и уже поставил на кухонный стол. Теперь он открывает его и читает то, что успел написать от имени Бенджи Компсона. Текста немного, пара страниц. Заканчивается все тем, как Бенджи застрелил Боба Месса. Он перечитывает текст три раза, пытаясь увидеть написанное глазами Ника. Ник точно это читал — после его шуточки про то, что начинающие писатели пишут про себя, Билли в этом не сомневается. Скрывать свое детство от Ника в его планы не входит: тот, конечно, и так все знает. А вот «тупое я» надо беречь, по крайней мере пока. Он не сможет уснуть, не убедившись, что на этих двух-трех страницах нет чего-то такого, что делает его слишком умным. Поэтому он перечитывает текст в четвертый раз. Наконец Билли выключает компьютер. Ничего сложного там нет — любой троечник такое сочинит, если будет просто писать по памяти. Орфографических ошибок почти нет, но Ник спишет это на автозамену. Пунктуация, конечно, хромает (допустим, на голубые подчеркивания Билли просто не обращает внимания). Хотя «Ворд» не видит разницы между «надел» и «одел», многое он исправляет сам, а остальное подчеркивает. Даже самые вопиющие грамматические ляпы замечает. Времена глаголов в повествовании скачут, и это хорошо, потому что распознать такое компьютеру не по зубам… впрочем, придет день, когда он будет способен и на это. И все же ему неспокойно. У него нет ни единой причины не доверять Нику. Он, конечно, плохой человек, но с Билли он всегда был честен. А тут начал юлить. Раньше он не стал бы врать, что клонировал «мак» — да и клонировать его не стал бы, если уж на то пошло. Вряд ли с заказом возникнут какие-то серьезные проблемы. Четверть суммы — пятьсот тысяч долларов, деньги немалые — он уже получил… Но что-то здесь неладно. Самую малость. Как в некоторых фильмах: оператор располагает камеру под наклоном, немного заваливает горизонт, чтобы дезориентировать зрителя. Киношники называют такой прием «голландский угол». Вот и в этом деле горизонт малость завален. В глаза не бросается — вроде бы нет причин послать всех к чертям и свалить (хотя ему не дадут этого сделать, раз он уже согласился). Однако Билли неспокойно. Да еще этот странный план побега, которым его только что огорошил Ник. Если ты уже все придумал, валяй, делай по-своему, но если нет, у нас с Джорджо появилась одна неплохая идея. Проблема этой идеи не в том, что она плоха, нет. Идея всем хороша. Но Билли привык сам решать, как ему исчезнуть с места преступления, и тот факт, что Ник захотел в это влезть… Ну… — Горизонт завален, — бормочет Билли, стоя в пустой кухне. Ник сказал, что шесть недель назад, когда все понемногу начало вырисовываться, он отправил Пола Логана в Мейкон и велел приобрести там фургон «форд-транзит», не новый, но и не совсем развалюху. Такие «транзиты» — рабочие лошадки городского управления жилищно-коммунального хозяйства; Билли не раз видел их на улицах Ред-Блаффа: желто-голубые фургоны с девизом «МЫ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ СЛУЖИТЬ» на боках. Купленный Фрэнком коричневый «транзит» стоит теперь в гараже на окраине города. Он уже покрашен в цвета коммунальных служб, с девизом на боках. — Когда я узнаю, что Аллена вот-вот экстрадируют, мы возьмемся за дело, — сказал Ник, потягивая бренди. — Ребята, о которых я тебе говорил, начнут появляться в разных местах города на этом фургоне и изображать бурную деятельность. Подолгу задерживаться на одном месте не будут, но и далеко от «Башни Джерарда» и здания суда не уедут. Часик тут, пару часов там. Сольются с пейзажем, иными словами. Прямо как ты, Билли. В день приезда Аллена липовый фургон коммунальных служб встанет за углом «Башни Джерарда». Липовые коммунальщики откроют канализационный люк и начнут там копаться. Когда прогремит выстрел и повалит сигнальный дым, народ начнет разбегаться, включая сотрудников «Башни» и Билли Саммерса, который побежит за угол и нырнет в фургон. Там он быстренько переоденется в комбез коммунальщика. — Фургон подкатит к зданию суда. Копы уже на месте, мои ребята — и ты — вываливаетесь из фургона и спрашиваете, чем можно помочь. Может, улицу забаррикадировать или еще что. В суматохе это будет выглядеть на сто процентов достоверно. Соображаешь?