Они не могут лгать, подумал Ральф. Не помню, говорили мне об этом, или я просто интуитивно понял, но уверен, что это так — они не могут лгать. А вот я могу. [Вот что я тебе скажу, мистер А.: обещай мне, что будет баш на баш, и я отдам его тебе.] Атропос кинул на него взгляд, в котором сквозила смесь сомнения и подозрения. [Баш на баш? Что такое баш на баш?] [Ральф, нет!] Он глянул на нее, а потом снова на Атропоса. Потом поднял левую руку, чтобы почесать щеку, не сообразив, как воспримет этот жест маленький лысый доктор. Скальпель моментально вновь прижался к «воздушному шарику» Лоис — на этот раз с такой силой, что сделал вмятину и в месте прикосновения появилось темное пятнышко. Оно походило на выступившую капельку крови. Крупные капли пота выступили над бровями Атропоса, и, когда он заговорил, голос его вырвался паническим криком. [Не смей бросать в меня свои молнии! Если бросишь, баба умрет!] Ральф торопливо опустил руку, а потом убрал обе руки за спину, словно раскаивающийся мальчишка. Обручальное кольцо Эда было по-прежнему у него в руке, и он, почти не думая, засунул его в задний карман брюк. И только в этот момент он с полной ясностью понял, что не собирается отдавать кольцо. Даже если это будет стоить жизни Лоис — жизни их обоих, — он не отдаст кольцо. Но возможно, до этого не дойдет. [Баш на баш означает, что мы разойдемся, мистер А., — я даю тебе кольцо, ты отдаешь мне мою подругу. Все, что ты должен сделать, это пообещать не причинять ей вреда. Что скажешь?] [Нет, Ральф, нет!] Атропос не произнес ни звука. В его уставленных на Ральфа глазах светилась трусливая и злобная беспомощность. За всю свою долгую жизнь Ральф ни разу не желал обрести способность лгать, но в этот момент он жаждал научиться говорить неправду. Ему нужно всего лишь сказать: «Идет, я согласен», — и мяч снова окажется на его стороне. Но он не мог этого сказать, потому что не мог. Он понимает, что загнан в угол, подумал Ральф. И даже не важно, перережет он ее нить или отпустит ее, — он думает, что я-то в любом случае надую его, и он не ошибается. Насколько большой урон ты действительно можешь ему нанести, родной? — с сомнением спросила Кэролайн из того места, которое она занимала в его мозгу. Какой заряд у тебя остался после того, как ты разрезал «мешок смерти» вокруг обручального кольца? К сожалению, ответ — небольшой. Может быть, хватит, чтобы опалить его лысую башку, но вряд ли достаточно, чтобы снести ее. И… Тут Ральф увидел нечто, что ему не очень понравилось: паника в усмешке Атропоса начала сменяться осторожной уверенностью. И он почувствовал, как эти безумные глаза алчно обшаривают его — лицо, тело, но главным образом его ауру. Перед Ральфом вдруг возник ясный образ механика, проверяющего щупом, сколько масла осталось в автомобиле. Сделай что-нибудь, взглядом умоляла его Лоис. Пожалуйста, Ральф. Но он не знал, что делать. У него не было ни одной мысли. Ухмылка Атропоса обрела противный злорадный оттенок. [Ты не заряжен, Коротышка, верно? Ха, как грустно.] [Тронь ее, и увидишь, ты, поганый кусок дерьма.] Улыбка Атропоса стала еще шире. [С тем, что у тебя осталось, ты и с крысой не справишься. Почему бы тебе не стать умницей и не отдать мне кольцо, прежде чем я…] [Ах ты ублюдок!] Это была Лоис. Она больше не смотрела на Ральфа; она уставилась в противоположный конец комнаты, в зеркало, перед которым Атропос наверняка красовался и примерял свои последние аксессуары — скажем, ошейник Розали или панаму Билла Макговерна. Ее глаза были широко раскрыты и полны ярости, и Ральф понял, что она увидела. [Это МОИ, маленький поганый ворюга!] Она яростно рванулась назад и своим грузным телом придавила Атропоса к боку арки. У него вырвался изумленный рык. Рука, сжимавшая скальпель, взметнулась вверх; лезвие выбило сухие комочки грязи из стены. Лоис повернулась к нему; ее лицо исказил злобный оскал — выражение, столь не похожее на «нашу Лоис», что Макговерн мог бы при виде его лишиться чувств от шока. Ее ладони вцепились в его физиономию с обеих сторон и потянулись к ушам. Один ее палец зарылся ему в щеку. Атропос взвизгнул, как собака, которой наступили на лапу, потом снова обхватил ее за талию и развернул спиной к себе. Он повернул скальпель острием внутрь, готовый нанести удар. Ральф резким жестом выбросил в его направлении указательный палец правой руки. Бледная, почти невидимая вспышка света сорвалась с ногтя и ударилась в кончик скальпеля, на мгновение отбросив его от «воздушного шарика» Лоис. И это было последнее, что имелось в его распоряжении; Ральф почувствовал, что теперь его личный арсенал совершенно иссяк. Атропос оскалил на него зубы из-за плеча Лоис, пока она извивалась в его руках, пытаясь вырваться. Но она не делала попытки убежать: она старалась развернуться и напасть на него. Ее ноги взметнулись вверх, когда она снова навалилась на него всем своим весом, пытаясь вдавить его в стену, и Ральф, не имея ни малейшего понятия, что он собирается делать, ринулся вперед, распростер руки и рухнул на колени. Он был похож на безумца, яростно предлагающего руку и сердце, и одна из взметнувшихся ног Лоис едва не ударила его в горло. Он вцепился в край ее нижней юбки, и та соскользнула с нее с легким шелестом розового нейлона. Лоис тем временем все еще орала. [Поганый маленький ворюга! Вот тебе кое-что на закуску! Нравится?] Атропос заверещал от боли, и, подняв глаза, Ральф увидел, что Лоис впилась зубами в правое запястье противника. Его левая рука, сжимавшая скальпель, слепо ринулась к ее «воздушному шарику» и промахнулась меньше чем на дюйм. Ральф вскочил на ноги и, все еще понятия не имея, что делает, натянул розовую нижнюю юбку на руку со скальпелем и… на его голову. [Беги от него, Лоис! Беги!] Она выпустила изо рта маленькую белую руку и, пошатываясь, двинулась к столу из днища бочки, стоявшему посреди комнаты, стирая с губ кровь Атропоса с запоздалой гадливостью, но главным образом с яростью. Сам Атропос — в данный момент лишь орущая и корчащаяся фигурка под розовой юбкой — потянулся за ней свободной рукой. Ральф отбросил ее в сторону и снова притиснул его к боку арки. [Нет, постой-ка, дружок, даже и не думай.] [Отпусти меня! Отпусти меня, ты, ублюдок! Ты не можешь этого делать!] И самое дикое то, что он действительно верит в это, подумал Ральф. Все так долго выходило так, как он хочет, что он совсем забыл, на что способны Краткосрочные. Думаю, я сумею восполнить этот пробел. Ральф вспомнил, как Атропос перерезал «воздушный шарик» Розали после того, как собака лизнула ему руку, и ненависть к этому важничающему, злобному и откровенно безумному существу вдруг взорвалась в его голове, как зеленая вспышка светофора. Он ухватил одну сторону нижней юбки Лоис и дважды перекрутил материю в кулаке, затянув так туго, что черты лица Атропоса проступили сквозь розовый нейлон, как на посмертной маске. Потом, как только лезвие скальпеля проткнуло ткань и начало резать ее, Ральф раскрутил Атропоса, как камень на веревке, и швырнул в арку. Полет причинил бы Атропосу меньше вреда, если бы тот упал, но этого не случилось; его ножки задевали друг друга, но так и не заплелись. Он ударился о каменную арку с глухим стуком, издал приглушенный вскрик от боли и рухнул на колени. Капли крови расцвели на нижней юбке Лоис, как лепестки. Скальпель исчез в прорехе, которую только что проделал. Тут же он вновь высунулся и удлинил первоначальный разрез, освободив изумленную и растерянную физиономию существа. Ральф прыгнул за ним. Из носа Атропоса текла кровь; со лба и из правого виска — тоже. Прежде чем Атропос начал подниматься, Ральф ухватил скользкие розовые бугры — его плечи. [Прекрати! Предупреждаю тебя, Краткий! Я заставлю тебя так пожалеть, что…] Ральф не обратил внимания на эту беспомощную угрозу и с силой швырнул Атропоса вперед. Руки карлика были по-прежнему спутаны юбкой, и он брякнулся на пол лицом. В крике его звучало изумление, но в основном — боль. Невероятно, но в глубине своего мозга Ральф услышал Лоис, говорившую ему, что уже хватит, что не надо по-настоящему калечить его — не надо калечить этого коротышку-психопата, который только что пытался убить ее. Атропос попытался перевернуться на спину. Ральф уперся коленями в середину его спины и снова распластал его на полу. [Не шевелись, дружок. Ты нравишься мне именно в такой позе.] Он поднял глаза на Лоис и увидел, что ее жуткая ярость исчезла так же неожиданно, как возникла, — словно какой-то каприз погоды. Может быть, смерч, слетевший с чистого голубого неба, сорвавший крышу с сарая и тут же исчезнувший. Она указала на Атропоса: [Он стащил мои сережки, Ральф. Этот маленький поганый ворюга стащил мои сережки. Они на нем!] [Знаю. Я видел.] Оскаленная физиономия Атропоса одним боком высунулась из прорехи в нейлоне, словно личико самого поганого на свете младенца в момент его рождения. Ральф чувствовал, как мышцы спины маленького существа вздрагивают, придавленные его коленом, и вспомнил старую поговорку, которую читал где-то… Может быть, на пакетике с чаем: «Если схватил тигра за хвост, не вздумай отпустить». Теперь, торча в этом жутком убежище под землей и чувствуя себя персонажем сказки, выдуманной каким-то маньяком, Ральф подумал, что наконец-то до него дошел смысл этой поговорки. С помощью неожиданной вспышки ярости Лоис и старого доброго везения он взял верх — во всяком случае, временно — над этим маленьким грязным пидором. Вопрос — причем довольно неотложный — заключался в том, что делать дальше. Рука, сжимавшая скальпель, взметнулась вверх, но удар вышел и слабым, и слепым. Ральф легко уклонился от него. Всхлипывая и бранясь, даже сейчас не испуганный, но явно пораненный и весь охваченный бессильной яростью, Атропос снова махнул скальпелем в его сторону: [Отпусти меня, ты, краткосрочный переросток! Старый седой ублюдок! Морщинистый козел!] [В последнее время я выгляжу чуть получше, дружок! Ты разве не заметил?] [Засранец! Тупой краткосрочный засранец! Ты у меня пожалеешь! Ох как ты у меня пожалеешь!] Что ж, подумал Ральф, по крайней мере он не умоляет. А я уже почти ожидал, что сейчас он начнет умолять меня. Атропос продолжал вяло размахивать скальпелем. Ральф два-три раза легко уклонился от этих взмахов, а потом протянул одну руку к глотке существа, лежавшего под ним. [Ральф! Нет! Не надо!] Он качнул головой, сам не зная, что хочет этим выразить: то ли отмахивался от нее, то ли успокаивал, а возможно, пытался сделать и то, и другое. Он коснулся кожи Атропоса и почувствовал, как тот вздрогнул. Лысый док издал сдавленный вскрик отвращения, и Ральф понял, что тот чувствует. Это было болезненно для них обоих, но он не убрал руку. Вместо этого он попытался сжать ее на горле Атропоса и не очень удивился, обнаружив, что не может этого сделать. И все же, разве не говорил Лахесис, что лишь Краткосрочные могут противостоять воле Атропоса? Кажется, да. Весь вопрос — как? Под ним Атропос гадко рассмеялся. [Пожалуйста, Ральф! Пожалуйста, возьми мои сережки, и мы уйдем!] Атропос вытаращил глаза в ее направлении, а потом перевел взгляд на Ральфа. [Ты думал, ты сможешь убить меня, Краткий? Подумай-ка получше.] Нет, он так не думал, но ему нужно было узнать наверняка. [Жизнь — сучья штуковина, верно, Краткий? Почему бы тебе просто не вернуть мне кольцо? Рано или поздно я все равно заполучу его, это я тебе гарантирую.] [Да в рот тебя, маленькая ты крыса.] Крутой ответ, но слова не многого стоят. На самый животрепещущий вопрос ответа так и не было: что, черт возьми, ему делать с этим монстром? Ты ничего не сумеешь сделать, пока Лоис стоит там и наблюдает за тобой, посоветовал ему холодный голос, не совсем принадлежавший Кэролайн. Она сделала полезное дело, пока была в ярости, но теперь она уже немного успокоилась. Она слишком мягкосердечна для того, что здесь произойдет, Ральф. Ты должен спровадить ее отсюда. Он повернулся к Лоис. Ее глаза были полузакрыты. Она выглядела так, словно была готова свернуться в клубочек у основания арки и заснуть. [Лоис, я хочу, чтобы ты уходила. Прямо сейчас. Поднимись по лестнице и подожди меня под де…] Скальпель снова взметнулся вверх и на этот раз едва не отсек кончик носа Ральфа. Он отпрянул. И его колено скользнуло по нейлону. Атропос с силой рванулся и уже был на волосок от того, чтобы выскользнуть из-под Ральфа. В последнюю секунду Ральф тыльной стороной ладони снова придавил голову человечка — похоже, правила это допускали — и прижал его спину коленом. [О-о-о-о! О-о-о-о! Прекрати! Ты меня убиваешь!] Не обращая на него внимания, Ральф взглянул на Лоис: [Давай, Лоис! Ступай наверх! Я приду, как только смогу!] [Вряд ли я сумею сама взобраться туда — я слишком устала.] [Ничего, сможешь. Ты должна и сможешь.] Атропос снова затих — во всяком случае, на секунду, — словно выключился маленький задыхающийся моторчик под коленом Ральфа. Но этого было далеко не достаточно. Время бежало по-верхнему, то есть быстро, и в данный момент настоящим врагом было время, а не Эд Дипно. [Мои сережки…] [Я захвачу их, Лоис. Обещаю тебе.] Сделав, казалось, огромное усилие, Лоис выпрямилась и печально взглянула на Ральфа: [Ты не должен причинять ему вред без крайней необходимости, Ральф. Это не по-христиански.] Да, совсем не по-христиански, согласилось маленькое дурашливое существо в мозгу Ральфа. Не по-христиански, но все равно… Я не могу дожидаться крайней необходимости.