– И с чего ты так цацкаешься с этой сучкой? – раздался хриплый голос Детты Уокер. 3 Голос Детты звучал возбужденно и непонимающе: – Тоже мне, математик великий… да ей в жизни выше трояка не видать! Да и то мне пришлось за нее все решить. – Он помолчала, потом неохотно добавила: – И папа тоже немного помог. Я, в общем-то, и сама разбираюсь в этих особых числах, но он показал нам сетку. Занятная штука, скажу тебе! – Она хихикнула. – А Сьюз вспомнить не может… сказать, почему? Да потому что Одетта вообще не врубалась в эти особые числа. – Что еще за особые числа? – не понял Эдди. – Простые числа! – Слово «простые» она произнесла с нажимом, причем «с» звучало почти как «ш», потом посмотрела на Роланда, как будто очнувшись полностью от гипноза… только сейчас она была не Сюзанной… она не была даже тем отвратительным дьявольским существом, которое раньше звалось Детта Уокер, хотя голос принадлежал именно ей. – Пришла потом к папочке вся зареванная, потому что она математику завалила… а это была-то забавная алгебра, всего-навсего! Она бы справилась… если уж я смогла, то она бы смогла и подавно… только она не хотела. Эта сучка, помешанная на поэзии, слишком, видите ли, возвышенна для какой-то там математики. – Запрокинув голову, Детта расхохоталась, но в смехе ее не звучало сейчас прежней язвительной, ядовитой, полусумасшедшей горечи. Ее, похоже, действительно забавляла тупость своей ментальной сестры-близняшки. – А папа ей говорит: «Я сейчас покажу тебе фокус, Одетта. Нас в колледже научили. Я тогда сразу же разобрался с простыми числами, и ты тоже сейчас разберешься. Эта такая штуковина… с ее помощью ты сумеешь найти все простые числа». О-о-одетта, дура набитая, отвечает: «А учитель сказал, что нет формулы для определения простых чисел». А папа на это: «Формулы, правильно, нет. Но ты зато можешь их все отловить, если у тебя будет сеть.» Он называл ее Сетью Эратосфена. Поднеси меня к этой коробке, Роланд… я сейчас вам разгадаю загадку этого долбаного компьютера. Заброшу сеть и словлю вам приятное путешествие на шикарном поезде. Роланд поднес ее к переговорному устройству на створке ворот. Эдди, Джейк и Ыш подошли тоже. – Там у тебя в сумке был, вроде бы, уголек. Давай сюда. Порывшись в сумке, стрелок достал коротенький черный огрызок – кусочек угля. Детта взяла его и повернулась к цифровой клавиатуре, расположенной в форме ромба. – Не совсем та хреновина, которую нам показывал папа, но она тоже сойдет, – сообщила она после минутного размышления. – Простые числа – они как я: тоже вредные и упрямые. Всегда получаются из сложения двух других чисел и ни на что не делятся, только на единицу и само на себя. Единица – число само по себе простое. Двойка тоже простое число. Оно получается из суммы двух единиц и делится только на единицу и на себя самое, но это единственное четное из простых чисел. Так что все остальные четные можно запросто вычеркнуть сразу. – Что-то я не въезжаю, – признался Эдди. – Это все потому, что глупенький белый мальчик, – сказала Детта, впрочем, вполне беззлобно. Она еще на мгновение задержала взгляд на цифровых клавишах, потом быстренько зачеркнула все четные числа угольным карандашом. – Три тоже простое, но все числа, которые мы получаем в результате умножения на три, простыми уже не будут, – продолжала она, и Роланд теперь услышал одну очень странную, но удивительную вещь: Детта постепенно исчезала из голоса женщины, но вместо нее появлялась не Одетта Холмс, а Сюзанна Дин. Ему не пришлось выводить ее из гипнотического транса – она выходила самостоятельно и при этом вполне естественно. Сюзанна пометила угольком числа, кратные трем, оставшиеся после того, как она вычеркнула все четные: девять, пятнадцать, двадцать один и так далее. – То же самое будет с пятеркой и семеркой, – пробормотала она и вдруг, очнувшись уже окончательно, стала опять Сюзанной. – Надо только убрать все оставшиеся, например, двадцать пять, которые мы до сих пор не вычеркнули. Теперь ромб на панели выглядел следующим образом. – Ну вот, – устало произнесла Сюзанна. – В сетке остались простые числа от одного до ста. Не сомневаюсь, что это и есть комбинация, которая открывает ворота. – У ВАС ОСТАЛАСЬ МИНУТА, ДРУЗЬЯ МОИ. ВЫ ОКАЗАЛИСЬ ГОРАЗДО ГЛУПЕЕ, ЧЕМ Я НАДЕЯЛСЯ. Не обращая внимания на предупреждение Блейна, Эдди сжал Сюзанну в объятиях: – Ты вернулась, Сьюз? Ты проснулась? – Да. Проснулась еще в середине ее тронной речи, но дала ей немножко еще поболтать. Ведь это невежливо – перебивать. – Она посмотрела на Роланда. – Что скажешь? Попробуем? – ПЯТЬДЕСЯТ СЕКУНД. – Да. Нажимай кнопки, Сюзанна. Ведь это ты угадала ответ. Сюзанна потянулась уже к верхней кнопке, но Джейк перехватил ее руку. – Нет, – сказал он. – Вы не забыли? Насос заливается задом наперед. В глазах ее промелькнул испуг, а потом она улыбнулась. – Правильно. Умница Блейн… и ты, Джейк, тоже умница. Они молча следили за тем, как она нажимает на кнопки с числами, начиная с девяноста семи. При нажатии каждой кнопки раздавался слабый щелчок. Ближе к концу все как один напряглись, опасаясь, что ничего не будет, но как только она убрала палец с последней кнопки, ворота в центре ограды тут же начали открываться, отползая со скрежетом в сторону. Сверху посыпались хлопья ржавчины. – ОЧЕНЬ ДАЖЕ НЕПЛОХО, – произнес, удивленный, Блейн. – С ПРЕДВКУШЕНИЕМ ЖДУ ПРОДОЛЖЕНИЯ ЗНАКОМСТВА. СМЕЮ ЛИ ПРЕДЛОЖИТЬ ВАМ САДИТЬСЯ НА ПОЕЗД БЫСТРЕЕ? СОБСТВЕННО, Я ВАМ СОВЕТУЮ ПРОБЕЖАТЬСЯ. ЗДЕСЬ В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ БЛИЗОСТИ РАСПОЛАГАЮТСЯ ШАХТЫ ДЛЯ ВЫБРОСА ГАЗА. 4 Три человека (один из которых тащил на бедре четвертого) и лохматый пушистый зверек пробежали через открывшиеся ворота и бросились к Блейну Моно. Поезд стоял в своей узкой нише, скрытый наполовину платформой, наполовину над ней возвышающийся, похожий на длинную пулю гигантских размеров – которую некий шутник выкрасил в несообразный, нежно розовый, цвет, – огромную пулю в открытом стволе винтовки. На огромном пространстве Колыбели Роланд и его друзья казались лишь крошечными движущимися точками. Над ними, под древним куполом Колыбели, кружили голуби, которым осталось жить сорок секунд. Когда путешественники приблизились к поезду, изогнутая секция гладкого корпуса отъехала в сторону, открывая вход. Пол вагона был выстлан ковром голубого цвета. – Добро пожаловать к Блейну, – произнес мягкий приятный голос, как только они влетели внутрь. Они все узнали его без труда: это был голос Маленького Блейна, только сейчас он звучал чуть погромче и чуть увереннее. – Хвала Империи! Пожалуйста, приготовьте к проверке транзитные карточки. Напоминаем, подделка, а также отсутствие проездных документов является нарушением существующего законодательства и карается по закону. Надеемся, путешествие будет для вас приятным. Добро пожаловать к Блейну. Хвала Империи! Пожалуйста, приготовьте к проверке… Голос стал ускоряться, превращаясь сначала в нечленораздельную скороговорку, а потом – в смазанный и высокий визг. Послышался электронный сигнал – БИ-БИП! – и голос умолк окончательно. – ДУМАЮ, МЫ ОБОЙДЕМСЯ БЕЗ ЭТОЙ ДЕРЬМОВОЙ НУДЯТИНЫ, КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ? – осведомился Блейн. Снаружи раздался мощнейший взрыв. Эдди, который теперь нес Сюзанну, споткнулся от неожиданности и наверняка бы упал, если бы Роланд не схватил его за руку. До этого момента в глубине души Эдди еще надеялся, что угрозы Блейна насчет ядовитого газа – это всего лишь садистская шутка и что на деле до этого не дойдет. Мог бы и догадаться, тупая твоя голова, – сказал он себе. Нельзя доверять существу, которое развлекается, имитируя голоса старых киноактеров, и полагает, что это забавно. Таков непреложный закон природы. Изогнутая секция корпуса Блейна с мягким толчком встала на место. Выход закрылся. Из скрытых вентиляционных отверстий донеслось легкое шипение воздуха, и Джейк почувствовал, что у него заложило уши. – По-моему, он загерметизировал кабину. Эдди кивнул и огляделся по сторонам, широко распахнув глаза: – Я тоже почувствовал… Нет, вы посмотрите! Блин! Он когда-то читал про одну выпендрежную авиакомпанию – кажется, «Реджент Эйр», – которая обслуживала пассажиров, желавших летать из Нью-Йорка в Лос-Анджелес в условиях пошикарнее и «постильнее», чем те, что могли предложить им другие компании типа «Дельты» или «Юнайтед». Они полностью переоборудовали салон стандартного «Боинга-727», устроив в нем гостиную, бар, видеосалон и даже спальный отсек. Так вот, салон того самолета, наверное, чем-то напоминал обстановку в вагоне Блейна. Салон представлял собой длинную комнату, футов в восемьдесят длиной, закругленную к потолку. Вращающиеся кресла с роскошной обивкой. Раскладные диваны. В дальнем конце – даже не бар, а что-то типа уютного маленького бистро. Небольшой музыкальный инструмент, больше похожий на клавесин, нежели на пианино, подсвеченный скрытыми узконаправленными прожекторами, располагался на возвышении из полированного дерева. Эдди бы не удивился, наверное, если б сейчас вышел Хоуги Кармайкл и принялся наигрывать «Лунную пыль». Мягкий свет ламп, расположенных на панелях, идущих вдоль стен, освещал салон, а в самом центре с потолка свисала люстра, точная копия – только поменьше размером – той, что валялась, разбитая, на полу бальной залы в Особняке. Во всяком случае, Джейку она показалась такой же. И это не слишком его удивило. Он уже научился воспринимать эти странные совпадения и раздвоения как нечто само собой разумеющееся. Все было просто шикарно. Единственное, что настораживало – это полное отсутствие окон. На пьедестале под люстрой стояло, что называется, основное блюдо – piece de resistance – скульптура, сделанная изо льда: стрелок с револьвером в левой руке, сжимающий правой уздечку уставшей лошади, понуро бредущей следом за ним. Эдди отметил, что на правой руке ледяной фигуры всего три пальца: безымянный, мизинец и большой. Эдди, Сюзанна и Джейк с изумлением уставились на усталое, изможденное лицо под шляпой из льда. Сходство с Роландом было поразительным. Пол у них под ногами начал легонько подрагивать. Засмотревшись на ледяную скульптуры, они даже не сразу заметили это. – ПРИШЛОСЬ В СПЕШКЕ РАБОТАТЬ, ТАК ЧТО УЖ НЕ ОБЕССУДЬТЕ, – скромно заметил Блейн. – ВАМ НРАВИТСЯ? – Изумительно, – проговорила Сюзанна. – СПАСИБО, СЮЗАННА ИЗ НЬЮ-ЙОРКА. Эдди потрогал ближайший диван. Диван оказался невероятно мягким – от одного только прикосновения ему сразу же захотелось свалиться и проспать часиков этак шестнадцать кряду. – Да уж, Великие Старцы любили проехаться с шиком. Блейн опять рассмеялся, но как-то нехорошо, нездорово. Призвук безумия, просквозивший в пронзительном его смехе, заставил их всех четверых обменяться тревожными взглядами. – НЕ ХОЧУ, ЧТОБ У ВАС СОЗДАЛОСЬ ЛОЖНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ, – сказал Блейн. – ЭТО САЛОН ДЛЯ БАРОНОВ – В ВАШЕМ МИРЕ, НАСКОЛЬКО Я ЗНАЮ, ОН НАЗЫВАЕТСЯ ПЕРВЫМ КЛАССОМ. – А где остальные вагоны? Блейн проигнорировал этот вопрос. Пол под ногами теперь задрожал быстрее. Моторы поезда разгонялись. Сюзанна подумала про себя, что это больше похоже на самолет, когда пилот прогревает моторы, прежде чем вырулить на взлетную полосу аэродрома. – ПРОШУ ВАС, ПРИСАЖИВАЙТЕСЬ, МОИ ИНТЕРЕСНЫЕ НОВЫЕ ДРУЗЬЯ. Джейк опустился в ближайшее кресло. Ыш тут же забрался к нему на колени. Роланд тоже сел в кресло, бросив мимолетный взгляд на ледяную фигуру. Ствол револьвера начал уже подтаивать. Капли падали в мелкий фарфоровый резервуар, на котором стояла скульптура. Эдди с Сюзанной устроились на диване. Его ожидания не обманулись, диван оказался действительно мягким донельзя. – А мы куда, собственно, едем, Блейн? Блейн ответил сдержанным голосом терпеливого человека, который знает, что собеседник его умственно неполноценный и что ему надо делать на это скидку: – ВДОЛЬ ПУТИ ЛУЧА. ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ, ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ ЗАКОНЧАТСЯ МОИ РЕЛЬСЫ. – До Темной Башни? – спросил Роланд. Сюзанна вдруг поняла, что стрелок в первый раз обратился к говорливому призраку из машины под Ладом напрямую. – Только до Топеки, – уточнил Джейк, понизив голос. – ДА, – подтвердил Блейн. – ТОПЕКА – КОНЕЧНЫЙ ПУНКТ МОЕГО МАРШРУТА. ХОТЯ МЕНЯ УДИВЛЯЕТ, ЧТО ТЫ ЭТО ЗНАЕШЬ. «Ты так много знаешь о нашем мире, Блейн, – подумал Джейк, – как же так получилось, что при всех твоих обширных познаниях, тебе неизвестно о книжке, которую про тебя написала одна наша писательница? Из-за того, что там имя изменено? Неужели такой простой вещи достаточно, чтобы умная, вроде тебя, машина не смогла углядеть собственной биографии? А как насчет Берил Эванс, той самой писательницы, написавшей про «Чарли Чу-Чу»? Ты был с ней знаком, Блейн? И где она сейчас?» Хорошие вопросы… но Джейк почему-то решил, что сейчас не самое лучшее время для их выяснения. Пульсация двигателей нарастала. Слабый толчок – далеко не столь мощный, как взрыв, который потряс Колыбель, когда они садились на поезд – пробежал по полу. Во взгляде Сюзанны мелькнула тревога. – Вот черт! Эдди! Моя коляска! Мы забыли коляску! Эдди приобнял ее за плечи. – Теперь уже поздно, малышка.