— Но они убьют те-е… — Да, но крови-то не будет, по крайней мере ты ее не увидишь. У них достаточно снарядов, чтобы испепелить меня вместе с машиной. — Ты врешь! Ту убьешь меня! Пистолет болтался у него между колен. Он бросил его на пол, пистолет мягко брякнулся на резиновый коврик. — Сейчас бы хорошую затяжечку! — сказала она с отсутствующим взглядом. — О, Господи, как хочется отключиться. Почему ты не дождался следующей машины? Боже мой! Ричард рассмеялся. Он смеялся мелкими, неглубокими смешками, потому что бок все еще болел. Он закрыл глаза и смеялся, пока слезы не выступили у него из-под ресниц. — Здесь холодно… Окно ведь разбито, — сказала она совсем некстати. — Включи обогрев. В сумерках наступающего вечера его лицо казалось белым пятном. Отсчет: 037 — Мы в Дерри, — сказала она. На улице было полно людей. Как муравьев в муравейнике. Они свешивались с пожарных лестниц, сидели на балконах и верандах, с которых убрали летнюю мебель. Они ели сэндвичи и жареных цыплят из промасленных пакетов. — Там есть указатели аэропорта? — Да, я как раз еду по ним. Но они сейчас закроют ворота. — Ну, если они это сделают, я точно тебя прикончу. — Ты собираешься захватить самолет? — Попробую. — Не выйдет! — Думаю, ты права. Они свернули направо, потом налево. Толпа медленно расступалась при звуке гудков. — Та женщина на фотографии правда твоя жена? — Да, ее зовут Шейла. Нашей дочке Кэти всего полтора года. У нее простуда, но может быть, сейчас она поправилась. Вот так я вляпался в это дело. Над ними зажужжал вертолет, отбрасывая огромную паукообразную тень на дорогу впереди. Резкий голос в мегафоне потребовал, чтобы Ричардс отпустил женщину. Когда он улетел, и они снова смогли разговаривать, она сказал: — Твоя жена похожа на потаскушку. Она бы могла последить за собой. — Фотография подделана. — Не могли же они… — Могли. — Там, посмотри, аэропорт. Мы подъезжаем. — Ворота закрыты? — Не видно… подожди… открыты, но чем-то заблокированы. А-а, там танк и пушка направлена на нас. — Подъезжай и остановись в ста метрах от него. Машина медленно проползла по дороге между полицейскими автомобилями через завывающую и рычащую толпу. Над ними проплыла надпись: «Аэродром Войт». Амелия разглядела забор с электропроводкой, который загораживал болотистую, бесполезную часть поля по обеим сторонам дороги. Прямо впереди находился контрольно-пропускной пункт. А за ним — главные ворота, которые были заблокированы танком А-62. Этот танк был способен разнести все на свете своими снарядами в четверть мегатонны. Дальше — путаница дорог и парковок, которые окружали комплекс аэровокзала, вздымающегося далеко впереди и загораживающего взлетную полосу. Огромная диспетчерская башня возвышалась над всем этим, как марсианин из романа Г. Уэллса, и заходящее солнце полыхало пожаром в ее окнах. И сотрудники, и пассажиры столпились на ближайшей стоянке автомашин, где их задержала полиция. В ушах забился тяжелый вой. Амелия увидела, как в воздух медленно со взлетной полосы позади основного здания аэровокзала поднялся мощный серо-голубой «Локхид» компании «Дженерал Атомикс». — РИЧАРДС! Она подскочила и испуганно посмотрела на него. Он бесстрастно отмахнулся. «Ничего, мама, я всего лишь умираю». — ВАМ ЗАПРЕЩЕНО ВНУТРЬ! — взревел мощный динамик. — ОТПУСТИТЕ ЖЕНЩИНУ! ВЫХОДИТЕ! — И что дальше? — спросила она. — Это обман. Они только ждут, чтобы… — Давай поддадимся, — сказал Ричардс. — Они еще немножко поблефуют. Высунься из окна. Крикни им, что я ранен и не понимаю, что делаю. Скажи, что я сдамся полиции в аэропорту. — Ты в своем уме? — Полиция аэропорта не подчиняется ни штату, ни федеральным властям. Они имеют международный статуе с тех пор, как был подписан договор с ООН в 1995 году. Говорят, если сдаться им, можно получить помилование. Как будто играешь в «Монополию» и попадаешь на клетку «бесплатная парковка». Дерьмо все это, конечно! Все равно они сдадут меня Охотникам. Она поморщилась. — Но может быть, они подумают, что я верю в это. Давай, крикни им. Она высунулась из окна. Ричардс весь напрягся. Если вдруг произойдет несчастный случай, который уберет Амелию с дороги, это, вероятно, случится сейчас. Ее голова и верхняя часть тела представляли собой прекрасную мишень для тысяч стволов оружия. Одно нажатие на курок — и весь фарс окончится. — Бен Ричардс желает сдаться полиции аэропорта, — прокричала она, — он ранен в двух местах. Она бросила испуганный взгляд через плечо, и ее голос вдруг прозвучал удивительно звонко в затухающем грохоте мотора удаляющегося «Локхида». — Он не в себе… Почти все время. О, Боже!.. Я так боюсь. Пожалуйста, прошу вас… Камеры фиксировали эту сцену и в считанные минуты транслировали ее по всей Северной Америке и в добрую половину стран земного шара. Отлично! Просто прекрасно! Ричардс почувствовал, как напряглись его мышцы. Он опять начал надеяться. Какое-то время стояла тишина. На контрольном пункте совещались. — Очень хорошо, — прошептал Ричардс. Она взглянула на него. — Думаешь, трудно притвориться испуганной. Но не считай, что я с тобой заодно. Я просто хочу, чтобы ты убрался. Ричардс впервые заметил, как совершенна ее грудь под заляпанной кровью черно-зеленой блузкой. Совершенна и бесценна. Вдруг раздался скрежет, и она громко вскрикнула. — Все в порядке, это всего лишь танк, — сказал он. — Он отъезжает, они решили нас впустить. — РИЧАРДС! ПРОЕЗЖАЙ НА СТОЯНКУ НОМЕР 16. ТАМ ТЕБЯ ЖДЕТ АВИАЦИОННАЯ ПОЛИЦИЯ. ОНА ВОЗЬМЕТ ТЕБЯ ПОД СТРАЖУ. — Хорошо, — сказал он слабым голосом, — поезжай. Когда проедешь ворота, остановись через семьсот метров. — Ты хочешь, чтобы меня убили, — сказала она безнадежно. — Мне всего-то и надо было в туалет, а теперь меня убьют. Воздушная машина поднялась на десять сантиметров и тихо двинулась вперед. Ричардс пригнулся, ожидая нападения, когда они проезжали через ворота. Но напрасно. Гладкий черный автомобиль степенно двигался к главному зданию. На указателе было написано, где были необходимые номера стоянок. Они двигались правильно, к стоянкам 16–20. Как раз там и расположилась полиция, согнувшись за желтыми баррикадами. Ричардс сознавал, что при любом подозрительном движении, они в куски разнесут воздушную машину. — Остановись здесь, — сказал Ричардс. Она повиновалась. Реакция последовала незамедлительно. — РИЧАРДС! НЕМЕДЛЕННО ПРОЕЗЖАЙ НА СТОЯНКУ 16. — Скажи им, что мне нужен мегафон, — тихо сказал ей Ричардс. — Пусть они оставят его на дороге в двадцати метрах. Я хочу поговорить с ними. Она прокричала его просьбу, и они стали ждать. Минуту спустя человек в голубой форме пробежал рысцой и положил на дорогу электромегафон. Он остановился там на мгновение, видимо, осознавая, что на него смотрят сейчас сотни миллионов людей, а затем снова удалился в забаррикадированную безвестность. — Поехали, — сказал он ей. Они медленно подъехали к мегафону, и, когда передняя дверца поравнялась с ним, она открыла ее и втащила мегафон в машину. Он был бело-красный с буквами «Дж. А.» над прочерченной молнией. — Отлично, сказал он, — как далеко мы находимся от главного здания? Она прищурилась. — Пожалуй, метрах в четырехстах.