Глаза мальчика округлились. — О, Господи, да там же мясо! — Не-ет, мы просто наложили в кастрюлю, поэтому еда такая густая, — сказал Брэдли. Мальчик вопросительно взглянул на него, но понял, что брат пошутил, засмеялся и уселся за стол. — А этот аптекарь не сообщит в полицию? — тихо спросил Ричардс. — Кэрри? Да нет, если он надеется получить еще «зеленые» от нашей семьи. Он же знает, что Кэсси нужны сильные лекарства. — А что насчет Манчестера? — Да, вот Вермонт — не очень удачное место. И наших там мало. Да и полицейские придирчивые. Я попрошу приятеля по имени Рич Голеон поехать на этой машине в Манчестер и поставить ее в гараж. Потом я отвезу тебя на другой машине, — он раздавил окурок в пепельнице. — В багажнике. Мы поедем по шоссе 495. — Но это довольно опасно, — сказал Ричардс. — Ну, я же не бесплатно это сделаю. Кэсси еще будет мучаться, пока умрет. — О, Господи, — вздохнула мать. — Если кто-нибудь из этих свиней замахнется на Брэдли, я его на куски разрежу и… — сказал Стэйси, вытирая рот. Он взглянул на Брэдли как на героя, с обожанием и трепетом. — Ты капаешь на рубашку, — сказал Брэдли и дал Стэйси подзатыльник. — А мясо ты пережевываешь? Или еще не умеешь? — Если они нас поймают, тебя упрячут надолго, — заметил Ричардс. — А кто тогда приглядит за мальчиком? — Он сам о себе позаботиться, если что-нибудь случится, — ответил Брэдли. — О себе и о матери. Он ведь ни на чем не попался, так ведь, Стэйси? Стэйси энергично закивал. — И он знает, если я увижу следы от уколов на руках, я из него всю душу вытрясу. Верно, Стэйси? Стэйси опять кивнул. — И кроме того нам эти деньги пригодятся. У нас в семье горе. Так что не говори больше об этом. Я знаю, что делаю, — завершил разговор Брэдли и пошел давать лекарство Кэсси. Ричардс молча докурил сигарету. Отсчет: 063 Когда он проснулся, было еще темно, и внутренний таймер определил, что сейчас около половины пятого. Заплакала Кэсси и Брэдли тоже проснулся. Мужчины спали в маленькой холодной спальне, Стэйси и Ричардс — на полу. Мать легла с девочкой. Стэйси громко сопел во сне, но Ричардс все равно услышал, как Брэдли тихонько вышел из комнаты. Ложка стукнулась о раковину на кухне. Крики девочки перешли в редкие стоны и всхлипывания. Ричардс ощущал, как Брэдли неподвижно стоял на кухне, ожидая, когда наступит полная тишина. Потом он вернулся, сел на кровать, почесал голову и лег. Заскрипели пружины. — Брэдли? — Что? — Стэйси сказал, что ей всего пять лет, это правда? — Да, — местный диалект не определялся сейчас в его голосе. — Откуда у пятилетней девочки взялся рак? Я никогда не думал, что такое бывает. Ладно еще — лейкемия, но не рак легких… С кровати раздался сдавленный смешок, полный горечи. — Ты из Хардинга? А какой процент загрязнения воздуха в Хардинге? — Не знаю, — ответил Ричардс. — В новостях больше не сообщают эти цифры. Уже больше… вот черт! Я уже и не помню, когда в последний раз слышал это. — В Бостоне по крайней мере с 2020 года, — шепотом ответил Брэдли. — Они боятся. А у тебя стоит респиратор в носу? — Не говори глупостей, — раздраженно сказал Ричардс. — Эти проклятые штуковины стоят две сотни долларов даже в оптовых магазинах. А у меня таких денег не было за весь прошлый год. А у тебя есть респиратор? — Нет, — ответил тихо Брэдли, — правда, у Стейси есть один. Я сам его сделал. У матери и Рича Голеона и у некоторых других тоже есть. — Ты трепешься? — Да, нет, ей Богу, парень, — он замолчал. Ричардс вдруг понял, что Брэдли взвешивает все, что он сказал, и думает, что может еще рассказать. Когда он снова заговорил, то тщательно подбирал слова: — Знаешь, мы больше читаем. «Свободное вещание» годится для дураков. Ричардс промычал нечто, означавшее согласие. — Да и банды всякие… некоторые ребята просто болтаются без дела. Но кое-кто ходит в библиотеки еще с двенадцати лет или даже раньше. — А что, в Бостоне пускают в библиотеки без платных карточек? — Нет, ты должен иметь карточку, а получить ее можешь, если только в семье кто-то получает пять тысяч долларов в год или больше. Мы нашли одного такого парня и ходим по его карточке. Ну, соответственно и одеваемся, когда идем туда, — Брэдли вдруг замолчал, потом с обидой сказал: — Если ты будешь надо мной смеяться, я тебя зарежу. — Я не смеюсь. — Сначала мы читали книги только о сексе. Потом, когда Кэсси внезапно заболела, я наткнулся на литературу о загрязнении атмосферы. Там есть книги, где сказано, как подсчитывать процент наличия всяких примесей в воздухе, уровня смога, а также о носовых респираторах. Это — в специальном отделе. Мы сделали ключ по слепку к этому отделу. Эх, парень, ты знаешь, что в Токио уже к 2012 году все были вынуждены вставлять в нос респираторы? — Нет, я этого не знал. Рич и Динк Моран придумали счетчик загрязнения воздуха. Динк срисовал картинку из книги, и они сделали его из кофейных банок и еще какой-то ерунды, которую они добыли из старых машин на свалке. Мы спрятали его на аллее. Давно, еще в 1978 году, шкала загрязнения воздуха была от одного до двадцати. Понимаешь? — Да. — Когда стрелка добиралась до двенадцати, фабрики и все предприятия, выбрасывающие грязь в атмосферу, закрывались, пока не менялась погода. И это было федеральным законом до 1987 года, но потом Конгресс отменил этот закон, — темный силуэт на кровати приподнялся на локте. — Думаю, ты встречал многих людей, страдающих астмой? — Конечно, — тихо произнес Ричардс, — у меня тоже была слабая форма. Неужели это от воздуха? Господи! Но все же знают, что нужно оставаться дома, когда на улице жарко и пасмурно, когда воздух неподвижен… — Изменение температуры, — мрачно сказал Брэдли. — …да, поэтому у многих астма. Воздух становится, как сироп в августе, сентябре, но чтобы рак легких… — Ты говоришь сейчас не об астме, а об эмфиземе. — Что такое эмфизема? — Ричардс прокручивал слово в голове, но не мог вспомнить сто значения, хотя оно и казалось знакомым. — Ткани в легких отекают при эмфиземе. Ты пытаешься вдохнуть и не можешь. Ты многих знаешь, кто так себя чувствует? Ричардс подумал, что знал многих людей, которые умерли с такими симптомами. — Они там об этом не говорят, — сказал Брэдли, как если бы он читал мысли Ричардса. — Теперь уровень загрязнения воздуха в Бостоне — двадцать, и это в благополучные дни. Ты как будто выкуриваешь четыре пачки сигарет, и это только при дыхании. В плохие дни уровень поднимается до сорока двух. Старики дохнут по всему городу. А в свидетельстве о смерти пишут: астма. Но это все от воздуха. От воздуха! А они все выбрасывают и выбрасывают всякую дрянь в атмосферу. По двадцать четыре часа в сутки. Это выгодно большим боссам. А эти респираторы за двести долларов — полное дерьмо. Две полоски пленки и кусочек ваты с ментолом между ними. И все. Хорошие респираторы делает «Дженерал Атомикс». Но только богачи могут позволить себе такую роскошь. Они нам подарили «Свободное вещание», чтобы мы не торчали и не создавали им неприятностей, а дома мы можем дышать чем угодно и дохнуть как мухи. Как тебе это нравится? Самый дешевый респиратор в нос в «Дж. А.» стоит не менее шести тысяч Новых долларов. А мы сделали такой для Стейси за десять долларов по той книжке. Мы взяли маленькую активизированную пластинку величиной с лунку ногтя. Вытащили ее из слухового аппарата, который купили за семь долларов в аптеке. Как тебе это, а? Ричардс промолчал, у него не хватало слов. — Когда Кэсси откинет тапочки, думаешь, ей напишут в документе «рак»? Черта с два! Ей напишут — астма. Допустим, еще кто-то задумается над этим, пойдет в библиотеку и обнаружит, что заболеваемость раком легких возросла на семьсот процентов с 2015 года. — Неужели? А ты не выдумываешь? — Я прочел об этом в книге. Знаешь, что я скажу тебе? Они убивают нас! И «Свободное вещание» тоже. Это как фокусник, когда его ассистентка отвлекает внимание публики, вытаскивая из рукава пирожные, а он достает в это время кроликов из штанов и сажает их в шляпу, — он замолчал и потом добавил мечтательно. — Иногда мне кажется, что я взорву эту поганую Систему, если мне дадут десять минут в программе «Свободного вещания». Я скажу всем, покажу им… У всех должны быть респираторы, если Система, действительно хочет этого. — А я, что же, сотрудничаю с Системой? .— Это не твоя вина. Тебе нужно убегать. Перед Ричардсом возникли лица Киллиана и Артура Бернса. Ему захотелось разбить их в кровь, извалять в грязи, растоптать. А еще лучше — вырвать их респираторы и выбросить. — Люди сошли с ума, — сказал Брэдли, — они ненавидят черных и бедных, и это длится уже тридцать лет. Но почему? Причина непонятна. Непонятна… Ричардс задремал, голос Брэдли эхом отдавался в голове. Отсчет: 062 Ричардс не выходил из дому весь день, пока Брэдли добывал машину и договаривался с кем-то из своей команды, чтобы его отвезли в Манчестер. Брэдли и Стейси вернулись в шесть часов вечера. Брэдли включил канал «Свободного вещания». — Все в порядке, парень. Мы едем сегодня. — Сейчас?